— И ты собираешься их послушать?

— Но… — Шорей изумленно воззрился на него. — Это же Симпоиса!

— То есть сборище людей с совершенно зашоренными мозгами и извращенными представлениями о реальности, принимающее решения в соответствии со введенными еще тысячелетия назад идеологическими установками, да еще и осудившее и подвергнувшее остракизму единственного из них, кто оказался способным реально оценить происходящее и попытаться найти более-менее действенное решение декларируемой задачи? Я ничего не упустил?

— Ну… я… — стушевался Шорей, а потом упрямо вздернул подбородок. — И что? Теперь надо всем просто плюнуть на Симпоису и ввергнуть планету в хаос?

— Нет, — усмехнулся Тиэлу.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Да просто делать свое дело, — пожал плечами мастер. — Пусть Симпоиса занимается тем, чем и занималась. Более того, если она завтра введет новые требования на оформление вкусовых композиций — я безропотно подчинюсь ее указаниям. Но в Потере она не смыслит ничего, понимаешь, — ну вообще ничего. Поэтому все, что Симпоиса будет от меня требовать по поводу нее, я буду просто игнорировать. И если завтра здесь появится вся она в полном составе и начнет запрещать нам проводить учения… Я точно не знаю, но мне кажется, что все окончится тем, что мы просто будем проводить учения в несколько более сложной обстановке. То есть все усилия Симпоисы просто окажутся еще одним сбивающим фактором, который мы, если мы, конечно, хотим по праву именоваться руигат, должны будем преодолевать наряду с остальными. Или ты считаешь, что Симпоиса действительно способна нам серьезно помешать?

— Ну-у-у, не знаю… они могут напустить на нас Избранных?

Тиэлу окинул собеседника насмешливым взглядом.

— Тебе самому-то не смешно?

— А что, ты будешь убивать Избранных?

— А что, их потребуется убивать?

— А если… если они отключат регенерационные капсулы?

— Значит, руководитель учений добавит какой-то из рот еще одну вводную. Предполагаешь, какой она будет, или тебе подсказать?

— А… еще, говорят, у членов Симпоисы есть такие специальные парализаторы…

— А ты считаешь, что парализаторы в руках членов Симпоисы более опасны, чем МЛВ в руках людей, обученных обращаться с ними так же, как этому обучены мы?

Шорэй посмотрел на него долгим взглядом, а затем тихо произнес:

— Знаешь, Тиэлу, я не знаю, как там пойдут учения, но вот что я тебе скажу. Ты — руигат, точно. У тебя есть задача, и тебе плевать, какие трудности встретятся на пути ее воплощения. Все эти трудности для тебя — не препятствие, наличие которого дает возможность оправдать неудачу, а… ну, не знаю… всего лишь некое дополнительное упражнение для воли и ума, добавляющее интереса жизни, но не сильно влияющее на результат. И… спасибо тебе.

— За что?

— Благодаря тебе я, похоже, понял, что значит быть руигат. — После чего Шорей встал и отошел к своему коврику. Тиэлу же проводил его взглядом, вздохнул и пробормотал:

— Мне бы твою уверенность. — После чего лег на коврик закрыл глаза и почему-то быстро уснул. А всего через два часа их подняли «в ружье». Учения начались…

* * *

После прохождения торжественным маршем их распустили по отделениям.

— Ну, вот и все, ребята, — улыбаясь сказал Линкей, когда они собрались в тесный кружок вокруг него, — теперь вы все руигат. Я — горд, честно. И не только тем, что вы все выдержали, но еще и тем, что ни один из вас не попытался отказаться.

В ответ все загомонили:

— А то!

— Спасибо, Линкей!

— Да разве ж могло быть иначе?

И только Тиэлу тихонько спросил:

— А что теперь?

И все замолчали и уставились на своего инструктора. Бывшего инструктора, поскольку теперь уж он был им не инструктором, а… боевым товарищем, возможно, командиром, может быть, старшим, но уже не инструктором… Он же усмехнулся:

— Теперь… теперь мы почистим и смажем оружие, уложим его в контейнеры, сложим снаряжение, загрузим «капли» и… разойдемся.

— Как?

— Куда?

— Зачем?

— А как же Потеря?

— Вот на этот вопрос вам и надо будет поискать ответ, — мягко произнес Линкей. — Так же, как искали его мы. Потому что если… вернее, когда мы вернем Потерю, нам потребуется еще и сделать так, чтобы Киола приняла ее от нас. От тех, кто способен не просто, как это стыдливо звучит в устах киольцев, «практиковать насилие», а будет убивать. Причем, не так, как вы делали это на учениях, то есть «почти понарошку» — убить и тут же оживить, — а насмерть, и не одного-двух-десять, а сотни, а то и тысячи. Причем, разумных, — он усмехнулся, — и очень, при этом, деятельных. Потому что там, — бывший инструктор поднял руку и указал в небо, туда, где за ослепительным шаром звезды скрывалась многострадальная Ола, — врагов будет намного, — даже не в разы, а на порядки — больше, чем нас. И если мы не убьем их — они убьют нас. И тогда мы никак не сможем помочь Оле и вернуть Потерю. — Он сделал короткую паузу, окинул их задумчивым взглядом, а потом закончил: — А главное, вам надо будет научить Киолу жить с руигат. И это будет едва ли не самое сложное из ваших заданий. Но ведь руигат никогда не сдаются и всегда выполняют приказ, не так ли? — И Линкей рассмеялся, а все облегченно рассмеялись в ответ. Но потом Крэти не выдержал и снова поинтересовался:

— И все-таки, когда мы отправимся на Олу?

— Скоро, — усмехнулся бывший инструктор. — Очень скоро и… скорее всего, даже раньше того, чем вы успеете выполнить ту задачу, которую я вам только что озвучил. Так что пока начинайте работать над поставленной задачей и… ждать сигнала. Все получили новые коммуникаторы?

— Да…

— Конечно…

— Уже настроили…

— Вот и отлично. А теперь полчаса перерыв — и приступаем к финальной чистке оружия. Кстати, адмирал разрешил всем оставить себе комбинезоны и береты. — Линкей усмехнулся. — Радуйтесь, нам, например, после обучения этого сделать не разрешили. Впрочем, возможно, дело было в том, что наш тренировочный цикл закончился не совсем так, как планировалось.

— Ух ты…

— Круто…

— Здорово…

Когда они покончили с погрузкой вооружения и снаряжения, в лагере разожгли несколько костров, что запрещалось делать на протяжении всего обучения, после чего все устроились вокруг них на камнях и на охапках травы, как в первые несколько недель обучения. Впрочем, подобной ночевкой никого из них уже давно было не испугать.

Поначалу все было тихо. Народ переговаривался, кто-то негромко пел. Люди слонялись по лагерю от костра к костру, перемешиваясь, вспоминая прошедшие учения и вообще эти долгие месяцы обучения, оставшиеся позади. Но все это вполголоса. Уж слишком сильно вбили в них понятие зрительной, тепловой и акустической маскировки. Однако мало-помалу, все раскочегарились. Народу явно прибавилось. К их костру тоже подсело несколько незнакомцев. Причем, судя по очень характерным взглядам и довольно заметно поношенным комбинезонам, похоже, из «старых» руигат. Впрочем, Тиэлу смел надеяться, что после этих учений и его взгляд стал чем-то похож на взгляды «старых» руигат.