– О, нет,– сказал Майкл.– Нисколько.

– Я рада. А если бы даже вы и возражали, мне все равно. Некото– рые мужчины… представляете ли… стесняются мыться с женщинами.– Она сняла ботинки и носки и стала расстегивать брюки.

– Не представляю,– ответил Майкл, скорее себе, чем ей.

Он снял шапочку и расстегнул парашютный комбинезон. Габи без ко– лебаний сняла последнее белье и совершенно голая пошла к ступенькам, спускавшимся под воду. Она спустилась по ним, и Майкл услышал, как у нее сперло дыхание, пока вода подходила до уровня бедер и живота. Ключевая вода, подумал он. Подаваемая через систему древнеримских труб к тому, что служило общественной баней, вероятно, в своего рода храме. Габи сделала последний шаг, вода накрыла ее грудь, и наконец она выдохнула воздух, который задерживала в легких. Здесь внизу было весьма прохладно, чтобы окунаться, но ему не улыбалось ехать в Париж, не имея еще два дня возможности вымыться. Он переступил через свое сброшенное белье и пошел к ступенькам. От холодной воды у него тут же свело лодыжки, потом колени… ну, такое ощущение не забывается.

– Сводит тело,– сказал Майкл, стиснув зубы.

– Потрясающе. Вы, должно быть, привычны к холодной ванне, да? – Прежде чем он ответил, она дошла до центра бассейна и окунулась с го– ловой. Затем быстро выскочила и отвела руками свои густые черные во– лосы с лица на затылок.

– Пожалуйста, мыло?..

Она поймала брошенный им кусок и стала намывать волосы. От мыла пахло салом и овсянкой, оно явно не было сортом, покупаемых в парфю– мерных салонах.

– Вы быстро соображали там, в Безанкуре,– сказала она ему.

– Не особенно. Я просто использовал имевшиеся возможности.

Он присел в воду по горло, пытаясь привыкнуть к холоду.

– Вы часто так делаете? – спросила она, с ее волос падали мыль– ные хлопья.– Используете возможности?

– Это единственное, что я умею.– «Волчий способ»,– подумал он.– Брать, что дают.

Габи намылила себе руки, плечи и груди, движения ее были скоры и расчетливы, а не медлительно-соблазняющими.

Здесь ждать нечего,– подумал Майкл.

Габи просто механически действовала. Казалось она совершенно не думала о том, что ее плотное крепкое тело было менее чем в семи футах от него, и эта ее незаинтересованность – ее уверенность в том, что она может справиться с любой проблемой, если та возникнет – заинтри– говала его. Но от холодной воды возникла только дрожь, а не пробужде– ние желания. Майкл наблюдал, как она намыливала спину, сколько могла достать, но не попросила его помылить остальное. Потом она намылила лицо, еще раз окунулась и вынырнула с розовыми щеками. Затем бросила мыло ему.

– Ваша очередь.

Майкл соскреб со своего лица маскировочную краску. Грубое мыло щипало кожу.

– Свет,– сказал он и кивнул в сторону двух ламп, свисавших на проводах на стене.– Как вы снабжаетесь электричеством тут, внизу?

– Мы подключились к линии, идущей на особняк в двух милях отсю– да,– сказала Габи. Она слегка улыбнулась, на ее волосах все еще была мыльная пена.– Нацисты используют его как командный пункт.– Она еще раз ополоснула волосы, смывая остатки мыла, хлопья поплыли от нее как кружевные гирлянды.– Мы не пользуемся электричеством с полуночи до пяти часов утра, и расходуем его не слишком много, чтобы они не заме– тили.

– Очень плохо, что у вас нет нагревателя воды.

Майкл намочил голову и волосы, окунувшись в воду, затем намылил и вымыл из волос песок. Он еще раз поскреб грудь, руки и лицо, смыл мыло и заметил, что Габи рассматривает его очищенное от красок лицо.

– Вы не англичанин,– решила она после нескольких секунд изучения его без маскировочной раскраски.

– Я – британский гражданин.

– Возможно, так оно и есть… но вы не англичанин.

Она подступила к нему ближе. Он чувствовал естественное благо– ухание ее чистой плоти, и ему вспомнился яблоневый сад, цветущий бе– лым цветом под весенним солнцем.

– Я видела многих англичан, захваченных немцами в 1940 году. Вы не выглядите таким, как они.

– И как же они выглядят?

Она пожала плечами. Придвинулась на фут-другой ближе. Его зеле– ные глаза могли бы загипнотизировать ее, если бы она позволила, поэ– тому она стала глядеть на его губы.

– Я не знаю. Может… они словно дети, занятые игрой. До них не доходило, с чем они столкнулись, когда попытались воевать с нациста– ми. Вы похожи…– Она запнулась, на ее груди задержалась холодная во– да. Она попыталась выразить то, о чем подумала.– Вы, похоже, воюете как будто очень давно.

– Я был в Северной Африке,– сказал он.

– Нет. Это не то, что я имею в виду. Вы похожи… как будто ваша война тут.– Габи прижала пальцы к своему сердцу.– Ваша битва – она где-то внутри, да?

Теперь была его очередь отвести взгляд, потому что она видела слишком глубоко.

– Разве так не у всех? – спросил он и пошел в воде к ступенькам. Пора было обсушиться и отправляться на задание.

Электрические лампочки мигнули. Раз, еще раз. Они потухли до красноватого свечения, потом совсем, и Майкл остановился в темноте, холодная вода колыхалась у бедер.

– Воздушный налет,– сказала Габи; он услышал в ее голосе дрожь и понял, что она боится темноты.– Немцы отключили электричество!

Послышался далекий приглушенный шум, как будто сквозь подушку ухнул молот, или взорвалась бомба, или выстрелила пушка большого ка– либра, подумал Майкл. За этим последовали другие взрывы, более ощути– мые, чем слышимые, под ногами Майкла вздрагивали камни.

– Сейчас может стать намного хуже,– на этот раз она не могла скрыть страха в голосе.

– Всем держаться! – прокричал кто-то по-французски из другого помещения. Раздался удар, тряхнуло, и Майкл услышал как звонко трес– нуло перекрытие, точно выстрелило. Осколки камня посыпались в воду. То ли близко над головой упала бомба, то ли зенитная батарея методич– но сплошь простреливала небо. Римская пыль забила Майклу ноздри, и следующий взрыв, показалось, ударил в пятидесяти ярдах от его головы.

Горячее, дрожащее тело прижалось к нему. Габи вцепилась в его плечи, и Майкл обвил ее руками.

Вокруг них в воду сыпались обломки камней. Шесть или семь штук, размером с гальку, упали Майклу на спину. Еще один взрыв заставил Га– би прижаться к нему теснее, пальцы ее вцепились в его тело, и во вре– менные затишья между взрывами он слышал, как она вздыхает и постаны– вает в ожидании падения следующей бомбы. Он стоял с напряженными мыш– цами и гладил Габи по мокрым волосам, пока на землю падали бомбы и гремели зенитные орудия.

Потом все затихло, и целую минуту слышались только звуки их ды– хания. Сердца их колотились, и Майкл ощущал, как тело Габи вздрагива– ло от ударов сердца. В другом помещении кто-то закашлял, и голос Мак– Каррена прокричал: – Кто-нибудь ранен?