Мне совсем не хотелось, чтобы меня протыкали. Я решиладоказать, что не являюсь галлюцинацией, а заодно выяснить, как выбраться изэтого мрачного подземелья. Шагнув ближе к истопникам, я вежливопоинтересовалась:

— Мужчины, где у вас выход?

— Ой! Разговаривает! — Артемий испуганнопопятился. — Первый раз вижу… то есть слышу, чтобы глюк разговаривал!

— Ты же видишь, с ними не договоришься! — окликнулменя Антон. — Они уже до полного бесчувствия докурились! А выход отсюда яи без них найду! — Он подхватил меня за локоть и потащил мимо топки, мимоошарашенных истопников, к низкому проему, который вел в соседнее помещение.

Там было прохладнее.

Возле стены стоял узкий девичий диванчик, аккуратнозастеленный клетчатым пледом — видимо, на нем по очереди отдыхали истопники.Рядом с диванчиком находилась унылая больничная тумбочка, на которой одиноко красоваласьнаполовину пустая бутылка водки.

А еще чуть дальше виднелась металлическая лесенка, котораявела к потолку и дальше — в квадратный люк, аккуратно прорезанный в этомпотолке.

Антон встал на нижнюю ступеньку лестницы и бодро полезнаверх, сделав мне знак следовать за ним.

Я полезла за Антоном, невольно удивляясь, как спускаются иподнимаются по этому трапу истопники, учитывая то, что они явно налегают нетолько на водку, но и на травку, что вовсе не способствует поддержаниюфизической формы.

Однако все обошлось, мы вылезли наверх и оказались во в меругрязном и вонючем полуподвале, из которого на вольный воздух вела обычнаядверь, закрывавшаяся изнутри на допотопный железный засов. Народу на улицахвстречалось порядочно, я поймала на себе несколько недоуменных взглядов: погодаотличная, люди гуляют после работы, а тут двое каких-то замурзанных типов идут,и не понять — то ли они в канаве валялись, то ли такси с мусоровозомперепутали. Настроение испортилось, и я обратилась к Карабасу излишне раздраженнымтоном:

— Вы хотя бы позвонили этой вашей родственнице… как ее…тете Глаше?

— Во-первых, не тете Глаше, а тете Маше, —поправил меня Мельников, — во-вторых, она мне вовсе не родственница, она —подруга моей покойной тетушки, а в-третьих… — его голос зазвучал несколькосмущенно, — я не помню номер ее телефона… да он наверняка поменялся… вотадрес — очень хорошо помню, правда… только зрительно. Во всяком случае, несомневайся, я ее квартиру запросто найду!

— Вам не кажется, что нагрянуть к пожилому человеку безпредупреждения — не очень-то вежливо? Вы уверены, что она откроет вам дверь? Внаше время люди стали не очень-то гостеприимны! Тем более что она, по вашимсобственным словам, даже не родственница?

— Да что ты! — с неумеренным энтузиазмомвоскликнул Антон. — Тетя Маша мне как родная! Больше чем родная! Вотувидишь — она будет мне очень рада!

— Хотелось бы верить… — проговорила я со вздохом ипоплелась в сторону Большого проспекта, где в любое время дня и ночи можно безпроблем поймать машину.

— Думаешь, я не понимаю, как утомил тебя за этисутки? — бормотал Карабас, идя рядом со мной. — Но не волнуйся,сейчас мы приедем к тете Маше, она угостит нас чаем со своим знаменитымкрыжовенным вареньем — и ты будешь совершенно свободна! Сможешь заниматься своимисобственными делами!

Я вспомнила об этих самых «делах» и тяжело вздохнула. Вотвыспаться бы — это не мешало!

В дальнем конце улицы появилась милицейская машина.Мельников заметался, как заяц на шоссе.

— Спокойно! — прошипела я, схватив его залокоть. — Вам что, на нары захотелось?

— Нет! — испуганно вскрикнул он. — Только неэто! Но ведь я… как это говорят? В розыске… меня узнают… меня поймают…

— Конечно, если вы будете специально привлекать к себевнимание! Если не хотите в тюрьму — ведите себя естественнее! Лучше всего —изобразите пьяного в стельку мужа, которого верная жена тащит на себе домой!

Он взял себя в руки, прекратил суетиться, навалился на менявсем телом и побрел нога за ногу, что-то невразумительно бормоча.

— Отлично! — пропыхтела я, едва справляясь свисящим на плече грузом «семейных обязанностей». — Пожалуй, даже слишкоместественно! Сразу чувствуется, что у вас большой опыт. Или вы всамодеятельности играли?

— Нет, — пробормотал он. — Я простомобилизуюсь в экстремальной ситуации…

Милицейская машина проехала мимо, не снижая скорости. Мыоблегченно перевели дух.

— Теперь можете не наваливаться, — прошипелая. — Опасность миновала!

— Кто знает! — отозвался Антон, однако снизилнагрузку на мое плечо. — А из тебя действительно получилась бы хорошаяжена! — добавил он, когда мы вышли на Большой проспект.

— На дешевые провокации не поддаюсь! — ответила я,стоя на краю тротуара. — Лучше бы вы встали в сторонке! Мне одной легчебудет остановить машину.

Антон послушно отступил в тень.

Я подняла руку, и почти сразу рядом со мной затормозилиаккуратные чистенькие «Жигули» очень подходящего к сезону цвета «белая ночь».За рулем сидела крепкая тетка средних лет в синем спортивном костюме икепке-бейсболке, надетой козырьком назад.

Я сделала знак Антону. Он подошел к машине, по-прежнемуслегка покачиваясь — видимо, очень хорошо вошел в роль.

— Муж? — проговорила, взглянув на него,тетка. — Налакался?

— Да как водится, — подтвердила я, заталкиваяАнтона на заднее сиденье. — Не уследила…

— На фига он тебе нужен! — проговорила бомбистка,презрительно покосившись на Антона. — От них, от мужиков, однинеприятности! Я вот своего бросила — так словно заново жить начала! На десятьлет помолодела! Вот ты думаешь — сколько мне лет?

— Тридцать пять… — ответила я, чтобы польститьтетке. На самом деле она выглядела на сорок пять.

— Вот видишь? — обрадовалась она. — А ведьмне уже больше сорока! Вот что значит — сама себе хозяйка!

— Ну, все-таки муж… — проговорила я, не выходя изроли, — кормилец… добытчик…

— Вижу я, какой он кормилец! Что ты, сама себя непрокормишь? Я вот тоже не всегда машину водила…

— Жалко все-таки…

— Ну и дура! Куда едем-то?

— К Театральной площади, на Крюков канал…

Пробок в этот час уже не было, и мы очень быстро домчали додома Карабасовой тетки. Лихая бомбистка высадила нас перед подъездом и укатила,напоследок оглядев с явным неодобрением.

Дождавшись, когда ее машина скроется за углом, я повернуласьк Антону Степановичу:

— Все, выходите из роли подвыпившего мужа иперевоплощайтесь в любящего племянника! В какой квартире живет ваша тетя Маша?