Подошла моя очередь, и я оказалась прямо перед Хью. Он вопрошающе посмотрел на меня, ожидая подарков или, по меньшей мере, диска на подпись. Но у меня ничего не нашлось, и я совершенно растерялась, хотя вовсе не собиралась брать автограф. Его фломастер взмыл вверх и опустился на стол.

– А я совсем не подготовилась! – беспомощно улыбнулась я, боясь посмотреть ему в глаза. Я чувствовала, как впадаю в ступор от привлекательности Хью и нелепости ситуации. – Ведь надо было взять что-то для автографа.

– Ну ничего, подпишу твою майку! Можно? – С этими словами он поднялся со стула и потянулся ко мне. Голова Хью оказалась где-то в районе моей шеи. Черный фломастер легко пробежался по ткани над моей правой грудью, оставив за собой объемистую черную закорючку с длинным росчерком и парой косых сердечек. Я вдохнула – от него пахло чистотой и чем-то сладким, как от маленького ребенка.

– Спасибо, – улыбнулась я Хьюго, слегка оправившись. Он подмигнул в ответ, и я сделала шаг в направлении сидящего рядом Марка.

Когда мы встретились глазами, Марк спросил, стараясь скрыть усталость в голосе:

– Привет! Я Марк. Что тебе подписать? Майку?

– Вообще-то ничего, – смущенно ответила я. – Я пришла поговорить. Меня зовут Ника, я сестра Джен Лукиной. Вы с ней общались восемь лет назад, она пропала без вести.

Марк смотрел на меня непонимающими близорукими глазами.

– Прости, я не совсем понял, – он растерянно развел руками и заморгал. Очевидно перехватив какой-то условный знак, к нам тут же подошла девица с гарнитурой.

– Какие-то проблемы? – обратилась она ко мне.

– Абсолютно никаких, – ответила я настолько вежливо и спокойно, насколько позволяло ускользающее самообладание. – Я сестра старой знакомой Марка. Хотела задать ему пару вопросов про старые добрые времена, а именно о том, что произошло в июне две тысячи седьмого года.

Я говорила глядя Марку прямо в глаза. Сзади меня уже скопилось несколько девочек, которые, пообщавшись с фронтменом, спешили засвидетельствовать свою любовь главному сонграйтеру группы. На секунду мне показалось, что я смогла достучаться до него: что-то промелькнуло в глубине его глаз. Но тут девица с гарнитурой взяла меня за плечо и потянула в направлении выхода, явно желая передать с рук на руки подоспевшему охраннику. Прежде чем потеряться в толпе, я успела обернуться и крикнуть Марку:

– Я видела тебя вчера в «Королеве»! Найди меня в Фейсбуке. Я Ника Лукина.

Меня грубо вытолкали из магазина, и девица с гарнитурой объявила мне о пожизненном запрете на посещение концертов группы. Отойдя на безопасное расстояние, я по-хулигански показала ей два пальца и быстро покинула здание торгового центра, захватив по пути карамельный латте с двойными взбитыми сливками.

Странные они, думала я про Хью и Марка. Такие холеные, каждое движение отточено, каждая фраза сказана уже тысячу раз до этого. Что-то не заметила я в них того искрящегося счастья, которое мелькало вчера в глазах Криса, когда он спустился со сцены в объятия толпы.

Status: не прочитано

Наверное, когда-то Ноутон был красивым городом, и даже сейчас, в мягком свете послеобеденных солнечных лучей, он выглядел не так уж плохо. Я прошла весь уже ставший таким знакомым путь до «Королевы», чувствуя, как пружинят ноги, а где-то в солнечном сплетении холодит и лихорадит от нового, незнакомого и тревожного чувства. В тот момент я еще боялась признаться себе, но в глубине души уже отчетливо понимала, что запала на Криса.

Причем запала вселенским кармическим образом, как миллионы хороших девочек до меня западали на сотни плохих парней до него. Это в нашем с тобой геноме – вестись на таких, как он, верно? Притом не просто на таких, как он, а именно на него. О, ирония!

Джен, а что, если он правда убил тебя? Приревновал к кому-нибудь да и зарезал? В стиле русской классики. Вчера я видела, как Крис без предупреждения или малейшего зазрения совести напал на человека, который пришел к нему с миром. Потом он готов был поиметь меня прямо на улице. Он животное, он опасен, он способен на все. И, блин, как же он мне нравится!

Я шла к пабу, всей душой надеясь, что каким-то чудом застану его там, и, когда я зайду, он будет опять стоять у стойки и рассказывать кому-то про регби или крикет, пританцовывая от восторга, злой, веселый и пьяный.

Но его там не оказалось. В пабе было прохладно и пусто. Ник помахал мне рукой, и я заказала еды. Минут через пятнадцать из кухни вместе с моим бургером вышел Стюарт.

– Ну что, пообщалась с группой? – осведомился он, рассматривая испорченную закорючкой Хьюго майку.

– Ого, а чего поверх одежды? – загоготал Ник. – Надо было прямо на груди!

– Меня и так оттуда охрана вывела! А тут бы еще и копов вызвали, – отозвалась я.

– Охрана? Что ты натворила? – нахмурился Стю.

– Ничего особенного – просто не взяла автограф у Марка, прикинь?! Я спросила его про Джен, чем спровоцировала нештатную ситуацию. Еще минута – и я достучалась бы до него, но меня вывели.

– Так что же, получается, тебе не удалось поговорить ни с Беном, ни с этими двумя? – нахмурившись, спросил Стю.

– Вроде того, – кивнула я, прожевав луковое колечко. – Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем больше у меня вопросов к тому, как вел себя Бен. Он ведь сказал мне, что Джен была его девушкой, а не Криса. А потом не пустил на порог, даже заглянуть внутрь не дал, просто захлопнул дверь и угрожал вызвать копов. И эти плотно завешанные окна. Он что-то скрывает.

– А вдруг она заперта у него в подвале? – вмешался Ник, подняв указательный палец.

Как ты уже знаешь, подобная мысль не раз приходила мне в голову.

– А что, получилась бы вполне стройная история, – развил его мысль Стю. – Допустим, есть любовный треугольник: Джен, Крис и Бен. Джен отвергает Бена, но он не сдается, похищает ее и держит у себя в подвале долгие годы.

– А что с телефоном? Кто его включал, если тринадцатого июля The Red Room, включая Бена, уже записывали альбом в Амстердаме? – спросила я.

– Интересно, где был в тот день Крис? – Стюарт кинул на меня долгий взгляд.

Я почувствовала, что краснею, и пробормотала, изображая полное равнодушие:

– Да, стоит выяснить.

– Какие у нас рабочие версии? – Ник начал по-британски разгибать пальцы на руке, отсчитывая количество. – Первая: Алистер – серийный убийца, у которого есть еще минимум одна жертва – Голубой Ангел.

– Погоди, чтобы тебя объявили серийным убийцей, нужны хотя бы три жертвы, – вмешался Стюарт.

– Как скажешь, эмо-бой, – согласился Ник. – Перефразируем. Алистер – убийца со стажем, минимум еще одна жертва. Убил Джен, когда она вернулась с фестиваля. Крис помог ему избавиться от тела, замуровав его в полу. Какие тут «за» и «против»?