Сколько блядей Давид повидал на своем жизненном пути – не счесть. А сколько друзей развелись с такими же блядями? Почти все. Он мог по пальцам одной руки перечислить приятелей, которые жили в браке счастливо. Так с чего же он решил, что у него будет по-другому?

Понадеялся… В кои-то веки поверил, что отыскал настоящий бриллиант, а это оказалась стекляшка.

До брака все такие хорошие, верные, преданные. А после…

Нет, Давид ее не простит. Ни за что и никогда не простит.

А хуже всего было то, что она даже не просила прощения!

Что это вообще такое? Она что, думала, он к ней приползет на коленях мириться? Да раньше ад замерзнет, чем он придет к этой сучке с миром!

А может и хорошо, что не звонила, не приходила к нему. Встреть он ее теперь, убил бы, ей-богу. Взял бы за тонкую шею обеими руками и давил, давил.

Чего стоил один только эпизод с горничной.

Это случилось в первую неделю жизни без Яны.

Давид тогда еще не успел обосноваться в бункере. Вечером вышел из душа и увидел в полумраке комнаты возле кровати женщину, со спины очень похожую на Яну. Гаяне по глупости наняла новую горничную с длинными волосами. Русыми, такими же, как у его жены, пусть и короче. Ему с пьяных глаз показалось – она, предательница. Пробралась в дом под видом прислуги и теперь станет предлагать ему себя.

В его памяти тут же вспыхнула сцена, когда застукал ее голую в постели, затраханную другим мужчиной. И в мозгу что-то сломалось, задымилось, начало гореть. Крыша съехала с такой скоростью, что он даже понять ничего не успел. Вот стоял возле ванной, секунда – и он уже вцепился пальцами в девичье горло.

Быстро понял, что не она. Пахла не так, невкусно, неродной запах – цветочно-кислый. Догадался повернуть лицом и окончательно убедился – чуть не поранил ни в чем не повинную девушку.

Пришлось купить горничной квартиру в Москве, чтобы не обижалась.

А будь это Яна, что бы тогда случилось? Сумел бы вовремя остановиться? Хотелось верить, что да, но как было бы на самом деле, он уже не узнает. Да, это определенно хорошо, что она не приходила. Лучше пусть держится от него подальше, иначе сучке несдобровать.

Давид достал из заднего кармана телефон. Стал листать фото Яны с парижской фотосессии. Не знал, сколько раз успел их просмотреть. Тысячу?

Перелистывал изображения одно за другим, а потом зарычал на экран телефона:

– Тварь!

Замахнулся им и хотел швырнуть об стену, но это был бы уже шестой разбитый айфон. Сдержался. Сам даже не понял как. Надоело возиться с новыми гаджетами, закачивать нужные приложения.

Удалить бы фото… да не мог.

Давид как повернутый все смотрел и смотрел на ее идеальное лицо.

Говорят, у каждого человека в подсознании есть образ идеального партнера. И встретив его в реале, он влюбляется с первого взгляда. Вот Яна для Давида была воплощением этого образа. Не зря же прозвал ее Богиней.

Ему нравилось в ней все. Овал лица, мягкость кожи, форма губ, размер груди, то, как тихонько посапывала во сне или шептала во время оргазмов его имя. Даже мелкие несовершенства в ней казались правильными. Например, у нее на ногах мизинцы были чуть кривыми – будто бог нарочно немного повернул их вовнутрь, когда выпускал ее в этот мир. Давид обожал эту ее особенность. Множество раз целовал невесте пальцы ног.

Да, он целовал твари ноги! Руки, плечи, лицо, задницу и передницу. Он успел зацеловать ее всю, млея при этом от удовольствия. Он ее обожал, а она так ему ответила на чувства… Ей нет и не может быть прощения. Но хоть раз она могла его попросить, так?

От нее бы не убыло, если бы написала…

В бункере не было интернета и мобильной связи – всему виной металлическая обшивка. Поэтому Давид раз в несколько дней нарочно выбирался наверх – проверить сообщения. Так вот, от Яны не пришло ни одного слова.

В основном писали с работы, особенно усердствовал заместитель, которого Давид оставил ответственным. Но отчего-то проблемы фирмы стали ему глубоко безразличны.

Конечно же, компания могла функционировать и без Давида. Он собрал отличную команду специалистов, способную разрешить практически любую ситуацию. Однако раньше предпочитал сам держать руку на пульсе, быть в курсе всего.

Теперь это желание пропало.

Компания «Оникс», детище, которое он холил и лелеял годами, перестало быть важным и нужным.

Какой смысл трудиться, зарабатывать баснословные деньги, если их не с кем разделить? Вряд ли он когда-нибудь решится на новый брак, и тем более ни за что не впустит в сердце еще одну тварь. С него достаточно. О других женщинах он в принципе думать не мог, они все были ему омерзительны. А особенно ему была омерзительна Яна.

И хорошо, что она молчала. Зачем трепать ему нервы? Но разве от нее убыло бы, напиши она сраное «Прости, любимый»? Хоть один раз!

Его буквально убивало ее тотальное безразличие.

Яна посмотрела в зеркало и не поверила своим глазам – длинные волосы на месте. Вон как красиво ниспадают по плечам крупными локонами. Она скучала по ним…

А платье-то на ней какое! Черное, облегающее, с вырезом.

Потом ее взгляд упал на пальто, висящее в углу гримерной. И вдруг вспомнилось, что именно это красное пальто Давид купил ей, как только они прибыли в Париж.

Париж! Она в Париже? Похоже на то! Яна огляделась и поняла, что находится в гримерной после фотосессии. Неужели правда? Но как такое возможно? Она же не могла переместиться в прошлое…

Будто в ответ на ее мысли в гримерную постучали. Очень скоро на пороге появился Давид.

– Ты готова, милая? – спросил он, жадно ее разглядывая. – Пойдем, у нас забронирован столик в очень особенном месте.

Он взял ее под руку, вывел из здания и усадил в лимузин. Пока ехали к назначенному месту, долго целовались, наслаждались друг другом.

Внезапно Давид попросил Яну:

– Давай немного прогуляемся пешком?

Машина остановилась, и они пошли по улице, что вела прямо к Эйфелевой башне.

Погода стояла теплая, начался закат, и башня в лучах оранжевого солнца казалась особенно прекрасной.

Когда проходили мимо площадки, окруженной деревьями, подстриженными в форме квадратов, Яне попался первый прохожий, который к ней обратился. Парень в белой куртке и таких же сверкающе-белых кроссовках чуть наклонился к ее уху и проговорил:

– Выходи за него.

Причем сказал это на чистейшем русском!

– Что? – не поняла Яна.

Но прохожий уже исчез. Она вопросительно посмотрела на Давида, но тот лишь пожал плечами.