— Прости, дорогая. Сейчас, должно быть, для тебя тяжелое время. — Катрин подняла искусно подведенные брови. — Лучше скажи нам, правда ли то, что написали в газетах? Ты же не беременна, не так ли?

Шанталь похолодела.

— Потому что ты знаешь, дорогая, что это не разрешено, совершенно недопустимо. — Катрин пыталась смягчить голос, но ее глаза были полны жестокости, и Шанталь подивилась, как ей удалось выжить в течение всех этих лет. Король и королева не знают, что такое душевная теплота: у них каменное сердце. — Надеюсь, дорогая, ты не захочешь сохранить ребенка, — добавила Катрин, обменявшись взглядом с Филиппом. — Этот телохранитель — простолюдин…

— И преступник, — перебил ее Филипп. — Член греческой мафии…

— Нет!

— Сын главаря, — гневно продолжал король. — Он подозревается в ряде нераскрытых преступлений.

— Я не верю вам.

— Тогда посмотри на это. — Король в ярости швырнул Шанталь газету.

Она неловко поймала ее. Ей не пришлось перелистывать газету, так как то, о чем говорил Филипп, было напечатано на первой странице. «Греческий гангстер соблазнил принцессу» гласил заголовок, под которым была помещена черно-белая фотография молодого Деметриса на похоронах.

— Вот твой телохранитель, — злобно прошипел Филипп. — А это его жена. Убита противоборствующей мафиозной группировкой.

— Мне не нужно читать. Я все знаю, — спокойно сказала Шанталь, призвав на помощь чувство собственного достоинства. — Возможно, это вам нужно узнать факты.

Она поднялась и, взяв газету, ушла в свою комнату.

Ее вера в Деметриса непоколебима. Она верит в него всем сердцем, но это не помешает ей узнать о нем больше. Узнать все.

Дрожащими руками она раскрыла газету и заставила себя прочитать сенсационное разоблачение.

Деметрис был женат, как он говорил ей, и его жена была беременна. Другой мафиозный клан похитил жену Деметриса…

Шанталь остановилась, чтобы перевести дыхание. Ее сердце начало колотиться, и хотя события, описываемые в газете, имели место несколько лет назад, ей стало страшно. Потому что это случилось не с посторонним человеком. Это произошло с Деметрисом. В его мире, с его женой.

Двадцатитрехлетнюю Катину Мантеакис удерживали, требуя выкуп, и хотя Деметрис заплатил его и даже превысил требуемую сумму, гангстеры все равно убили Катину.

Несмотря на то, что она была беременна. Несмотря на то, что всего через несколько недель она должна была родить девочку.

Боже мой!

Теперь Шанталь стало понятно, почему Деметрису так нужен ребенок. Он снова хочет стать отцом. Хочет, чтобы у него появился шанс жить нормальной жизнью.

И она хочет этого. Хочет, чтобы у него была жизнь и семья — то, чего его лишили. Но дать ему это — значит лишиться Лилли.

Может ли она пойти на такое?

Есть ли у нее силы лишиться одного ребенка ради того, чтобы спасти другого?

Шанталь долго не могла уснуть; медленно проходили часы, мучительно долго тянулись минуты.

Она стояла перед выбором. Ей нужно принять правильное решение.

Бесконечно долгая ночь подошла к концу. Шанталь одевалась, когда ей сообщили, что Тибоде снова хотят видеть ее.

Они желают, чтобы она позавтракала с ними. Войдя в залитую солнечным светом комнату для завтрака, Шанталь увидела, что Лилли там нет.

— Доброе утро, Шанталь, — сказала Катрин, по привычке начиная разговор. — Надеюсь, что ты спала лучше, чем мы, — она сделала паузу и перевела дыхание. — Нам надо было многое обсудить. И мы пришли к выводу, что необходимо как можно скорее покончить с этим грязным делом.

— Правильно. Действуй немедленно, и мы… — король обменялся хитрым взглядом с женой, — все уладим. Быстро. Тихо.

— Все совершают ошибки. — Королева сладко улыбнулась, как будто говоря: «Мы с тобой обе женщины. Мы понимаем эти вещи и знаем, как это случается, не так ли?» — Мы хотим помочь тебе, Шанталь, дорогая. Больше всего на свете мы хотим добра тебе и Лилли.

— А как же Деметрис? Что будет с ним?

Улыбка исчезла с лица королевы. Король откинулся на спинку стула.

— Он отсидит свой срок.

— Он мой телохранитель. Он защищал меня.

— Ты знаешь закон. Если у тебя нет выданного правительством разрешения на ношение огнестрельного оружия, ты не имеешь права носить его. Тайно или явно.

Шанталь с трудом удержалась, чтобы не стукнуть кулаком по столу.

— Он спас мне жизнь.

— Дорогая, неужели ты действительно веришь в это? — Лицо королевы потемнело, затем снова смягчилось, и она посмотрела на Шанталь с жалостью, к которой примешивалось недоверие. — Ты искренне полагаешь, что тебе угрожала какая-то опасность? А не может ли быть, что ты стала слишком чувствительной, так как прискорбные обстоятельства вывели тебя из равновесия?

Шанталь отрицательно покачала головой. Она не собирается сидеть здесь и выслушивать все это. Десять лет ею управляли, читали нотации и принуждали. Хватит с нее.

— Прошу прощения, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — Я должна заняться неотложными делами.

С адвокатом, которого прислал Малик, Шанталь встретилась в гостинице.

— Боюсь, что у меня плохие новости, — с сожалением объявил он. — Законы Ла-Круа суровы и архаичны. У нас нет законных оснований, чтобы опротестовать арест.

Шанталь нетерпеливо расхаживала по комнате взад и вперед.

— Если бы в жилах Деметриса текла королевская кровь, этого никогда бы не произошло. Они никогда бы не подвергли судебному преследованию члена королевской семьи.

— Но он не является членом королевской семьи. И вы правы, здесь существует предвзятое отношение. Но оно нацелено не только на мистера Мантеакиса, но и на вас. Как матери будущей королевы Ла-Круа, ваше поведение должно быть безупречным.

— Но оно было таким. Девять лет я делала все, что от меня требовали, и кто выиграл от этого? Я редко вижу дочь. Мне не разрешается принимать решения, которые касаются ее. Меня трудно назвать матерью. — Глаза у Шанталь горели, и она знала, что это вызвано бессонными ночами, неделями страха, годами одиночества. — Но все изменилось. Я беременна.

— Вы можете не сохранять беременность. — Адвокат надел очки и зашелестел бумагами. — Никто не узнает, если вы прервете беременность. Вы можете сказать, что произошел выкидыш…

— Нет.

— Деметрис думает, что вы должны это сделать.

Шанталь вздрогнула.

— Что?!

— Он хочет, чтобы вы сделали то, что будет Лучше для вас. Он хочет, чтобы вы сделали то, что будет лучше для Лилли.