Аадил сердито глядел на нас обоих, но ничего не говорил, принимая потерю статуса с восточным стоицизмом. По крайней мере, я надеялся, что этим все и кончится. Парень был явно рассержен, даже взбешен, а мне не хотелось выяснять отношения с рассерженным варваром, находящимся у меня в подчинении.

— Раз мы разрешили этот вопрос, — сказал Эллершо, обращаясь ко мне, — может быть, вы скажите несколько слов своим подчиненным.

Я смотрел на собравшихся, лихорадочно гадая, что им сказать. Я не был готов выступать с речью, но выбора мне не оставили, придется напрячься.

— Парни, — начал я, — были допущены ошибки, это правда. Но у вас непростые обязанности, которые еще и усложняются отсутствием организации. Так вот, теперь все будет проще. Я здесь не для того, чтобы вас мучить, но для того, чтобы сделать вашу работу легче и понятнее. Надеюсь, в скором времени я снова выступлю перед вами, а пока, уверен, вы будете выполнять свои обязанности максимально хорошо.

Больше сказать мне было нечего, и я сделал шаг назад. Видимо, мистер Эллершо тоже не знал, что делать, и мы долго стояли в неловком молчании. Потом один из охранников нагнулся и прошептал что-то на ухо Кармайклу, и тот громко и весело захихикал.

Эллершо тотчас сделался пунцовым и указал тростью на смеющегося.

— Эй, ты! — сердито сказал он. — Шаг вперед!

Кармайкл повиновался.

— Простите, ваша честь, — сбивчиво сказал он, видимо понимая, что перешел границу дозволенного. — Я ничего такого не хотел.

— Твои желания меня не интересуют, — сказал Эллершо. — А вот твое поведение — очень даже. Дабы показать, что под руководством мистера Уивера будет намного больше порядка, чем при этом чернокожем, считаю, этому парню следует хорошенько всыпать. — Он повернулся ко мне. — Это будет справедливо и даст вам возможность снова применить на деле ваши бойцовские умения.

Я всматривался в его лицо, надеясь увидеть, что он шутит. Но увидел лишь одну решимость. Я был растерян. Как же оправдать надежды Эллершо и тем самым надежды моего настоящего хозяина Кобба и уклониться от этого жестокого задания?

— Мне кажется, это чересчур, — отважился я.

— Чепуха, — сказал Эллершо. — Мне приходилось иметь дело с подчиненными, в том числе и в Индии. Я знаю, как поддерживать порядок.

Он вызвал двоих мужчин из толпы и велел им крепко держать мистера Кармайкла. Тот выпучил глаза от страха. Эллершо велел одному из парней дать мне толстенную палку, не меньше трех футов длиной и четырех дюймов толщиной.

— Бейте его по ягодицам, — приказал он. — И не сдерживайтесь. Это крепкая палка, удары ее не повредят.

Я взял палку, не зная, что с ней делать. Просто стоял и тупо смотрел на нее.

Эллершо, не обращая внимания на мою нерешительность, обратился к бедному Кармайклу:

— Тебе повезло. Тебя сейчас выпорет один из величайших бойцов во всем королевстве. Будешь рассказывать об этом своим внукам. — А потом, обращаясь ко мне: — Ну, давайте же.

— Мне кажется, это слишком жестоко, — сказал я. — У меня нет ни малейшего желания избивать этого парня.

— Но у меня есть такое желание, — возразил Эллершо. — Если хотите сохранить должность, выполняйте приказ.

Когда человек носит маску и выдает себя за того, кем не является, он неминуемо попадает в подобные положения, хотя и не всегда грозящие другим столь серьезными последствиями. Если бы я был свободен в своих поступках и делал то, что считал нужным, я бы отказался выполнить приказ, рискуя гневом Кобба. Отказаться от избиения невинного человека означало бы подвергнуть опасности своего дядю и своего друга. С другой стороны, совесть не позволяла мне избить человека толстенной палкой, только чтобы потешить Эллершо, жаждущего увидеть разбитые в кровь ягодицы.

Я отчаянно пытался найти выход, но нашел лишь оправдание. Я был в маске, это правда, но изображал самого себя. И по-моему, те, кто меня знал, не подумают, что я стану избивать человека, который не причинил мне никого вреда. Мистер Эллершо нанял Бенджамина Уивера, и с ним я должен вести себя естественно. Если потеряю место, я всегда смогу объяснить Коббу, что вел себя естественно, полагая этот приказ лишь некоего рода проверкой. Я надеялся, что этого будет достаточно, чтобы оградить моих друзей от беды.

Я протянул палку Эллершо.

— Думаю, в битье нет необходимости, — сказал я. — Я не буду этого делать.

— Вы рискуете своим местом, — предупредил он.

Я покачал головой:

— Я готов к такому риску.

Эллершо гневно сверкнул глазами. Я даже подумал, что он накинется на охранника сам. Но вместо этого бросил палку на землю и погрозил кулаком.

— Отпустите этого мерзавца, — сказал он охранникам, державшим Кармайкла.

Раздались радостные возгласы. Я слышал, как одобрительно называли мое имя. Эллершо хмуро взглянул на меня и на охранников.

— Ждите меня снаружи у входа, — сказал он мне, — надеюсь, вы объясните, что означает этот мятеж.

Я поклонился и пошел к выходу сквозь ликующую толпу. Видимо, они полюбили меня за мой акт неповиновения. И только индус Аадил отступил назад, зло сверкая глазами. Я со страхом ждал Эллершо, ибо не сомневался, что он меня уволит и мне придется объясняться с Коббом. Однако я ошибался. Эллершо встретил меня с улыбкой и похлопал по плечу.

— Отлично сработано, — сказал он. — Они вас полюбили и будут делать все, что вы им скажете.

Я даже потерял дар речи.

— В толк не возьму. Так вы хотели, чтобы я отказался избивать парня? А я и не понял и думал, что ослушался вас перед всеми.

— Ну да. Ослушались. Я вовсе не хотел, чтобы вы отказались, но конечный результат превосходен, поэтому не стану придираться. Пойдемте ко мне в кабинет. Нам нужно обсудить кое-какие важные вещи.

— Какие?

Он заметил, что мне явно не по себе, и засмеялся:

— Полно, Уивер. Не воспринимайте эти дела со складом слишком серьезно. Я хочу обсудить с вами истинную причину, по которой вас нанял.

Мы снова поднялись по лестнице. Эллершо был вынужден держаться за начищенные до блеска поручни. После эпизода на складе у него как будто закружилась голова, он даже чуть не свалился на меня. На верхней площадке он обернулся и улыбнулся мне. Во рту у него была коричневая масса.

Отворив дверь своего кабинета, он был удивлен, увидев там человека лет сорока, плотного и круглолицего. Тот смущенно осклабился, что должно было, вероятно, означать дружескую улыбку.

— A-а, мистер Эллершо. Надеюсь, вы не возражаете, что я здесь без спроса жду вас.

— Вы! — выкрикнул Эллершо. — Вы! Как вы осмелились явиться сюда? Разве я не запретил вам этого делать под страхом смерти?