втором. А там двадцать третий год. Девятнадцать двадцать три. ЦВ… третью букву не помню…

— А чего сразу не сказал?

— А выстрелы? Я же слышал выстрелы. Честно скажу, испугался, — вздохнул Бродов. — Ну, думаю, вдруг и мне достанется. Сделал вид, что и не было ничего. Сел, закрыл глаза… Но заснул на самом деле!

— Вот из-за таких, как ты… — начал Игнат, но сам же себя и осадил.

Вопросов нет, Бродов поступил неправильно, но в то же время помог. Он, как ни крути, сделал великое дело, теперь Игнат знал и марку, и номер автомобиля, на котором уехали преступники. А они в любом случае преступники. Не важно, в кого и по какой причине они стреляли, уголовное дело будет возбуждено.

Глава 9

Утро еще, а солнце жарит вовсю, и непонятно, то ли кузнечики где-то в траве стрекочут, то ли это тишина звенит. А трава высокая, и вокруг участка не кошено, и двор бурьяном порос. Дом небольшой, глинобитная хата, покрытая ржавой дранкой, окна грязные, но не заколоченные. Хозяина не видно, однако заметны признаки жизни. Ведро на краю колодца стоит, сухое, но не пыльное, значит, им недавно пользовались, курица выскочила из-за куста, пронеслась под самым носом и скрылась в траве. На столе под виноградной беседкой следы трапезы, хлеб нарезанный, шкурки колбасные, целый кусок сала, стаканы, в центре трехлитровая банка с остатками какой-то бормотухи, похоже, «Анапка» из виноградного жмыха, забористая, надо сказать, вещь, лучшее средство дешево нажраться, отходняк, правда, потом жуткий.

Дверь не заперта, Игнат осторожно вошел в дом. Осмотрелся. Пыльно на веранде, одежда старая на открытой вешалке, изрезанный ножами буфет с допотопных времен. В светелке не лучше, сервант без стекол, телевизор без кинескопа, стол с «хромой» ножкой, диван разобран, белье смятое, простыня на полу. Но людей не видно. И в соседней комнате никого.

Пустовала и летняя кухня. И в сарайчике, приспособленном под гараж, Игнат никого не нашел. Нет ни людей, ни машины.

В гараже пыльно, и куриный пух летает, и тополиный, тряпки валяются, обрывки бумаг. И только там, где недавно стоял автомобиль, относительно чисто.

Смешно это или нет, но автомобиль принадлежал гражданину Аникандрову двадцать третьего года рождения. Номер машины совпадал с годом появления на свет ее владельца. Только вот где сам хозяин?

Аникандров Степан Алексеевич проживал на хуторе Вышнем, километрах в десяти от Морячка, но в горах, дорога узкая, тряская, подъем крутой. И сам поселок — с десяток домов, половина из которых заброшенная.

Дом по соседству не пустовал. Хозяйка, немолодая женщина в цветастом платке, уже стояла у забора и, приложив ко лбу ладонь, наблюдала за незваными гостями. Игнат не упустил возможности поговорить с ней. Забор штакетный, низкий, подойти к нему мешали только заросли бузины.

— А вы из милиции? — спросила она.

— Из милиции, — кивнул Игнат, щелчком пальцев сбивая соринку со своего погона.

— Витьку шукаете?

— Вообще-то, Степана Алексеевича!

— Здрасте, пожалуйста!.. Умер Степан Алексеевич! Еще зимой.

— А Витька кто такой?

— Сын его непутевый.

— Насколько непутевый?

— Насколько?… А три раза уже сидел!

— Вот тебе и на!..

— А вы не знали?

— Узнаем! А пока что мы машину ищем, четыреста восьмой «Москвич». Машина пока что не переоформлена!

— А я говорила! Давай, Витя, переоформляй машину! И дом, и машину! Полгода уже скоро, не оформит наследство, все к чертям заберут!..

— Кто говорил?

— Я говорила. — Женщина удивленно посмотрела на Игната.

— Я — это кто? Зовут вас как?

— Так, Раиса… Раиса Николаевна.

— Раиса Николаевна, а вы можете сказать, где сейчас Витя?

— Не знаю… Вчера вечером дома был.

— Может, на машине куда-то уехал?

— Может быть… — задумалась женщина. — Друзья к нему приезжали.

— Друзья — это интересно.

— Один такой здоровенный, руки крепкие, мозолистые, может, слесарем где-то работает, не знаю.

— А чего так неуверенно?

— Да он больше на уголовника был похож. Весь в татуировках… На груди купола, на спине… И второй такой же. Не русский.

— Грузин или армянин, да?

— Зачем или? Точно армянин!.. Акцент у него армянский, не грузинский.

— Тоже в татуировках?

— Не знаю, не видела, этот все в рубашке ходил. Расстегнул до пупа и ходит, а грудь такая волосатая, разве ж там что увидишь?

— А Витя тоже здоровый, рослый?

— Да нет, Витька как раз-то маленький. Невысокий, щуплый.

— Вчера друзья подъехали?

— Да, днем уже были. Витька борща попросил наварить, ну, мне-то не жалко…

— К борщу вас не приглашал?

— Да нет, секреты у них там какие-то были.

— Почему секреты? Он вам что-то говорил?

— Так в том-то и дело, что не говорил. Не слышно их было и не видно. Сидели там за столом под навесом, ни пели, ни плясали. Может, на дело собирались, я не знаю.

— И на машине тихо уехали?

— Ну как тихо?… Днем-то хорошо вижу, а ночью как слепая хожу.

— Как слепая или как глухая? — усмехнулся Игнат.

— Почему глухая?

— Я про машину спрашиваю, тихо она уехала или вы что-то слышали?

— Так гараж-то с другой стороны! — Раиса Николаевна махнула рукой, показывая, где именно гараж. — Даже днем не слышно.

Участок у Аникандрова широкий, до гаража действительно далеко. Но тишина здесь в горах первозданная, ночью так и вовсе хрустально хрупкая, если двигатель завести, соседи точно услышат.

— И ночью не слышали?

— Заснула я, — вздохнула женщина.

— Бывает.

— Так я плохо сплю, бессонница мучает, а вчера лежала, слушала. Ну, вдруг там у Витьки что-то случится. Может, резать начнут, так я к Семену побегу, у него телефон, в милицию позвоню… Так и заснула. Крепко заснула… А тут и вы подъехали.

— А Витьки нет?

— Может, все-таки зарезали? — охнула Раиса Николаевна, шлепнув ладонями по щекам.

Игнат еще раз осмотрел дом, двор, заглянул в гараж, но следов крови не обнаружил. Но, тем не менее, отправился за криминалистом, чтобы тот снял отпечатки пальцев. Если гости Вити Аникандрова действительно уголовники, то их личности установить будет несложно.

Эксперт еще раз осмотрел дом в поисках следов крови, ничего такого не нашел, зато с пальчиками проблем не возникло. Бутылку, стаканы со вчерашнего застолья никто не протирал, этого хватило. Криминалист перенес отпечатки на прозрачную пленку, на глаз провел сравнительный анализ, из всей массы выделив следы, принадлежащие трем индивидуумам. С этой добычей и отправился в Геленджик, пообещав к завтрашнему дню результаты.

Игнат вернулся в отделение, не успел перевести дух, как появился Самойленко.

— Я знаю, кто такой Аника, — без лишних предисловий сказал он. — Он же Аникандров.

— Да и я вот пытаюсь выяснить.