даже больше, почти всю высоту, сделав в скалах искусственный кулуар, проход, и выровнять подходы лесенками. Он бы и попробовал сделать это, когда шли в Гарвию, но безопасность горных работ требовала убрать всех живых с хребта, а это было равносильно тому, чтобы пройти и убраться восвояси… Время подпирало…

Но сейчас отряд возвращался победителем. Гордость ещё лучилась и в осанке ребят, и во внезапных вспышках хохота при воспоминаниях о смешных эпизодах, и в той решимости, которая чувствовалась в самых простых движениях. Сегодня юный колдун, которого ещё недавно учили усмирять свою энергию, впервые мог шарахнуть ею по природному мозолю, столько лет издевавшемуся над иритами. Да и спешить вовсе не требовалось…

Это было здорово! Сила и власть над горами! Мроган шел впереди отряда под тёплыми лучами Сияющего и рихтовал дорогу, снося напрочь целые пласты многовековой залежи, выравнивая поверхность горизонтально. Никогда ещё он не чувствовал себя таким всемогущим. Тяжеленные булыганы просто испарялись, оставляя вокруг себя кольца опалённой травы… Прав был учитель, мудрый чахта-джа, масса превращалась в тепло, ещё как превращалась, хорошо, что каменистая почва не давала огню продвигаться вширь.

Наконец, тропа ушла вправо, на серпантин подъёма, а юный строитель пошел прямо, дав отмашку ребятам для остановки. Тропа не зря виляла вбок. Прямо на пути встала глыбища, заросшая колючками, которую нельзя было не обойти, уходящая, казалось, в центр кряжа. И впервые Мишка, в азарте не думая о возможных последствиях, шарахнул по ней со всей силы, зачем-то красиво и величаво подняв в стороны руки.

Нарисованный силой мысли квадрат, размером со стену комнаты, прорезал месиво частиц каменного монолита в сторону дальней башни и принёс им весть о том, что они могут убираться восвояси, не цепляясь больше друг за друга с таким упорством. И послушные частицы, оставив после себя квадратный пустой тоннель, мощным воздушным зарядом ударили по виновнику событий, забывшему о простых законах физики, откинув его как пульку в воздушном ружье далеко назад, заполнив легкие вовсе не кислородом, а одушающим мерзким газом, в который преобразовался камень. А вслед за газом прилетело облако пыли и камней, поднятых со всей округи гигантским пылесосом. Вспыхнули как бумага трава и кусты.

Кларон в последний миг ощутив синдром опасности, взмыл вверх, после чего пролетел, влекомый потоком, над своим отрядом туда, откуда они пришли. А сам отряд, несмотря на «безопасное» расстояние, был неожиданно обильно оплёван мокрым щебнем и грязью, вслед за которыми из пустоты тоннеля вылетели сотни летучих дряней, не пожалевших потратить запасы своих защитных экскрементов на геройскую одежду. Глыба, казавшаяся монолитной, оказалась внутри дырявой как переспелый арбуз и вместо каждого семечка в пещерах таились твари.

— Вот это пёрнул, ящер!

Озвученная Пашкой после недолгой паузы, бодрая мысль вызвала дикий хохот грязных молодых организмов, убедившихся, что летучая смерть прошла мимо и чёрная туча оказалась неопасной для жизни. Колдун, оправившийся от шока и удушения, после долгого, нудного перелёта в обычном костюме в обратную сторону, застал часть ребят ещё катающимися в бодром истерическом ржании, и даже хотел обидеться, приняв этот смех на свой адрес.

Но увидев, что он один остался чистеньким и несмердящим, услышав пересказ и ставшую знаменитой фразу дня, одумался и дал команду отойти чуть ниже, в сторону и мыться. В глубине скалы нашелся и ручей, вытекающий теперь наружу, которому понадобилась только небольшая ванна, быстро сделанная колдуном.

Ему ещё повезло… Это стало понятно только теперь, после осмотра. Свод каменного массива вовсе не собирался играть роль моста или крыши тоннеля и, спасибо ему, обвалился сразу. Это дало возможность газам часть энергии направить вверх и ослабить удар, направленный на юного архитектора. А перекрытие не превратилось в капкан, хотя вполне могло бы сыграть злую шутку, подождать, и потом накрыть обвалом весь отряд.

«Ящер» оказался не мстительным и злое название, которое Мишка хотел было применить к этому заднему проходу он смягчил на слово, услышанное от матери. От земной матери: «Анус Ящера». Надо было доделывать начатое и колдун продолжил кеодезические работы, смягчив мощность своего удара и начиная их теперь с купола.

После каждого выстрела он моментально ставил на себя защиту, предохраняя костюм от нечистот и потом летел наверх, «подрубать» край обрыва, чтобы не оставлять на нём камней — претендентов на падение. За это время рассасывался и газ, которым нельзя было дышать.

Потом приходилось спускаться и убирать обломки свода. И так по кругу.

Только к вечеру отряд вышел в соседнюю долину. Конечно, на руках перенесли бы тележки гораздо быстрее, но это же была первая удачная переделка рельефа местности! Исторический момент! При необходимости защиты проход можно было использовать вместо башен и даже как огромную ловушку. И это была первая личная дорога колдуна, выстроенная им в горах.

К тому же и устал сегодня только он один вместо ста лоботрясов. Да так, что без памяти свалился в сон, на который не влияла ни тряска тележки, ни топот ста пар ног, ни громкие выкрики на опасных местах, которые по эту сторону ничуть не отличались от собратьев, покорённых в Гарвии… Но сносить их было уже некому…

Мроган проснулся от тишины. Темнота сгустилась и глаза сначала разглядели освещённый еще отрог, убегающий на Север и только потом стоянку, каре тележек, окружившее ровно поставленные палатки, блики костра на котлах, шкуру на ногах, кем-то услужливо возложенную от холода…

Привычное бивачное гудение сотни голосов, редкие команды резкими голосами, ребячье ржание, звуки гамм на дудке, всё было привычным, успокаивающим и даже усыпляющим, кроме какого-то едкого ехидного голоса, опознать который Мроган так и не сумел и именно этот факт заставил его слезть с тележки и проснуться окончательно.

У костра сидел чужой. И не просто сидел, а восседал на прикаченном валуне, накрытом сложенной шкурой, как тут и сидели обычно те, кому доставался валун. Места ночёвок всегда выбирались на ровных травянистых площадках, около ручья, а валуны собирали со всей окрестности в качестве мебели на одну ночь. За годы их много накопилось… Больших, маленьких… Из них же складывали очаги…

Только это был не валун. Лишь подойдя ближе, Мроган увидел подобие складной этажерки, блеснувшей металлом… Он поставил светильник, и чужой не испугался, как будто всю жизнь сидел рядом с колдовством, зато быстро окинул окрестность цепким взглядом и «вычислил» командира, о котором уже, видимо, был наслышан. Но падать на колени не стал, склонил голову в ожидании…

Согласно всем нормам этикета, решение о том, начинать разговор или нет, принимает тот, у