litbaza книги онлайнИсторическая прозаБулатный перстень - Дарья Плещеева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 129
Перейти на страницу:

— Ох, и не спрашивай… — Ероха всем видом показал, что горе у него горькое и беда неизбывная. — А ты? Что ты, как ты?

— Ох, и не спрашивай…

Корсаков ответил примерно такой же гримасой.

Ероха смотрел на него и видел, что Мишель порядком изменился с гардемаринских времен. Круглая рожица похудела, черты ее оформились, стали резче, на лбу образовались две морщины — как у всякого, кто привык хмурить брови. Лишь голубые глаза глядели по-прежнему, с легким прищуром и очень внимательно. Ероха по одному этому взгляду взялся бы определить в толпе моряка, пусть даже бывшего.

Оказалось, что живет однокашник на Мойке, поблизости от Демутова трактира, напротив пудренной фабрики, и ехать было совсем недалеко. Он нанимал там скромное жилье, держал двоих слуг, но по тому, как эти слуги переглянулись, увидев гостя, Ероха понял — тут что-то происходит, но явно не для посторонних глаз.

— А мы сегодня и печь не топили, — сказал корсаковский человек, судя по возрасту — его дядька еще с тех времен, когда Мишеля перестали водить на помочах и кормить с ложечки. — Ужина нет, разве что в трактир спосылать.

— Так не умнее ли самим к Демуту отправиться? — спросил Корсаков, по всей видимости, поняв, что ему пытается намеками и взглядами сообщить слуга.

— Да, барин, и посидеть там, поразвлечься. А мы с Федей в харчевню пойдем.

Ероха почувствовал в голосе вранье. Что-то странное происходило в корсаковской квартире, если слуги хозяина с гостем дальше прихожей не пустили.

— Ты прав, Тимофеич. Только принеси мой прошлогодний кафтан, тот, цвета голубиной шейки. Тебе, Ерофеев, должно быть впору.

Ероха был очень благодарен за то, что Корсаков без лишних вопросов понял одну из его забот.

Кафтан был принесен очень скоро, и слуги опять уставились на гостя, словно спрашивая: да когда ж ты, сукин сын, уберешься?

— Идем, — сказал Корсаков.

Ероха вышел первым.

Он и радовался тому, что встреча состоялась, и какое-то беспокойство одолевало его — что-то в этой истории было не так, а что именно — он понял уже за столом.

Он забыл взять в лавке записку!..

— Послушай, Корсаков, мне нужно отойти по одному дельцу, — сказал Ероха. — Я вернусь через час и сразу же пойду к тебе на квартиру.

— Изволь, буду ждать, — не задавая лишних вопросов, отвечал Корсаков.

А дальше началась какая-то сумятица. Взяв в лавке ответное послание Корсакова, Ероха побежал к титовскому дому, но во двор, как сказала хорошенькая комнатная девка, попасть не сумел — ворота были заперты. Он отыскал дворника, просил вызвать стряпуху Феклу, дворник отказался бить ноги и стирать подошвы на лестнице, это означало — хочет хотя бы пятак. Они почти было сговорились, но вдруг вымогатель отскочил от Ерохи и, замахнувшись на него огромным совком для собирания конского навоза, взревел:

— Ходят тут всякие, ходят, мельтешат! А ну, пошел вон, побродяжка чертов!

Ероха с опозданием заметил, что возле дома остановился экипаж, откуда вышел статский советник Титов, и это для него дворник ломал комедию.

Встречаться вдругорядь с Титовым Ероха не хотел. Если в его хозяйстве водятся какие-то страшные тайны и даже дворне не позволяют вечером посидеть у ворот, погрызть орешки, то лучше не наводить статского советника на ненужные мысли. Ероха скрылся и, прогулявшись, вернулся в Садовую. Но теперь уж и дворника не наблюдалось. А для экипажа ворота отворили — и тут же захлопнули.

Как передать корсаковскую записку Фекле — Ероха понятия не имел. А надо было — и так в последнее время неисполненных обещаний и неотданных долгов накопилось множество — счесть хотя бы те пятаки, что благородный человек непременно вернул бы Новикову.

Безнадежно послонявшись вокруг титовского дома, Ероха подумал, что коли в записке содержится что-то важное, то ее непременно следует передать, а коли какая-нибудь амурная чепуха, то цена ей невелика. Просто порвать эти нежности в мелкие клочки — и все. Вряд ли судьба сведет его еще раз с той шустрой девкой и с кем-либо из титовского семейства.

Он развернул бумажку и, встав под фонарем, прочитал: «Она у меня, он благополучен, ждут оказии». Тут Ероха понял, что дело нешуточное — записка без обращения, без подписи, и ни единого лишнего слова — на случай, если попадет не в те руки…

А что, коли — вопрос жизни и смерти?

Самое простое — вернуться к Корсакову и со всеми возможными извинениями объяснить ему положение дел, — Ерохе в голову не пришло. Он старательно соображал, как переправить записку. А коли человек чего-то сильно желает, то ангел-хранитель посылает возможность, но посылает, словно бы говоря: да отвяжись ты от меня…

Ворота титовского дома отворились, неторопливо выехал экипаж. Поворотить четвероконную запряжку — дело не для торопыги, и прижавшийся к стене Ероха сумел проскочить во двор и юркнул в первое попавшееся отверстие. Это оказались ворота небольшой конюшни.

Сообразив, что экипаж выпускал конюх и что он сейчас вернется, Ероха заметался — ему вовсе не хотелось, чтобы тот поднял шум. Возле крайнего стойла была порядочная гора соломы, приготовленной для смены подстилки, — за нее он и спрятался, присев на корточки в узком пространстве между соломой и бревенчатой стеной.

По случаю отъезда хозяина каждый решил позволить себе какое-нибудь удовольствие: стряпуха Фекла, возможно, угощала в своей каморке повара хорошим вином, чая выпытать у него кулинарные секреты, хорошенькая комнатная девка, как всегда, любезничала с лакеями, а конюх постелил на солому старую попону и ненадолго исчез. Вскоре он вернулся, ведя за руку особу прекрасного, но ветреного пола, поскольку конюшня была единственным местом, пригодным для тайных встреч.

Когда солома просела под страстной парой, Ероха беззвучно распластался на полу. Между ним и любовниками образовалась соломенная решетка, и хотя в полумраке конюшни сквозь нее видно было немногое, зато слышно — решительно все.

Выдать в такие минуты свое присутствие означало получить по башке черенком от навозных вил. А в этом Ероха не нуждался.

Выжидать ему пришлось долго. Ублаготворив Амура, конюх с любовницей принялись перемывать кости господину Титову. А это занятие едва ли не более увлекательное, чем страстная возня.

Ероха узнал, что Титов хочет отдать дочерей не иначе как за генералов (генералами конюх называл всех, носящих орденские звезды и прочие знаки; генералом у него был и светлейший князь Потемкин, и адмирал Грейг, и фельдмаршал Румянцев). Узнал он также, почему это было невозможно — генералам нужно хорошее приданое, а Титов жаден и овса лошадям жалеет, за дочками даст какие-нибудь захудалые деревеньки, где из десятка душ шестеро в бегах, четверо в бедах. Помянули и стряпуху Феклу с ее дочкой — оказалось, и у Феклы в дворне был избранник. Наконец конюх пошел провожать любовницу, а Ероха встал на ноги. Тут-то он и обнаружил, что данный Корсаковым кафтан весь изгваздан, да так, что ходить в нем по улице невозможно.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?