Эта шахта была намного больше первой — и шире, и потолок не давил. Ее, как слыхал Игорь, когда-то предполагалось использовать для опытно-промышленной разработки, но — не сложилось. Теперь она стояла мрачным памятником самой себе, из-за поворота не было видно солнца, но слабые отблески света прорывались внутрь, создавая в шахте тяжелый полумрак. А еще из-за поворота доносился металлический лязг и чьи-то негромкие матюги.

Игорь тихонько, стараясь не шуметь, приблизился к повороту, осторожно высунулся, посмотрел… Ну что же, будем считать, что не свезло. При бронетранспортере не только находился человек — он присутствовал в двух экземплярах. Проще говоря, какой-то тип в живописно заляпанном маслом рабочем комбинезоне, очевидно, механик, лежал, наполовину скрывшись под корпусом «Феникса» и периодически издавал звуки, классифицированные Игорем как признак недовольства процессом работы, состоянием техники, начальством, словом, обычный разговор работяги, занятого починкой изношенной и кое-как отремонтированной техники. Второй, судя по расстегнутой камуфляжной куртке и небрежно закинутому на плечо автомату, охранник, стоял рядом, время от времени ехидно комментировал процесс, давал советы, но брать в руки отвертку и лезть помогать не торопился. Сейчас Игорь пожалел, что у него нет бесшумного оружия, только пистолеты, но долго переживать и мечтать о несбыточном было не в его правилах. Куда больше его раздражала необходимость ждать, пока механик закончит, но тут уж ничего не поделать — лезть в бой на неисправной машине хотелось меньше всего, да и вряд ли здесь было что-то серьезное. У боевой техники, как Игорь успел в свое время убедиться, все неисправности делились на две категории — то, что можно исправить на коленке, и то, что без нормальной ремонтной базы не восстановить. Сейчас был явно первый случай.

Правильность размышлений подтвердилась буквально через десять минут, когда механик вылез из-под машины и, сияя белоснежными зубами на измазанной маслом довольной роже, начал собирать инструменты. Вот только вместо того, чтобы удалиться, он закурил и принялся трепаться с охранником на отвлеченные темы, а у Игоря больше не было желания его ждать. В конце концов, какая разница, умрет этот Левша местного разлива сейчас или на несколько минут позже.

Глаза у механика на миг расширились, когда он увидел перед собой камуфлированную фигуру, тенью выскользнувшую из темноты. Игорь, а это был он, продолжая спокойно приближаться, поднес палец к губам. Механик кивнул непроизвольно, закрывая уже начавший было открываться рот. Надо сказать, что свою ошибку он понял буквально через доли секунды, но исправить ее уже не успел — за это время Игорь преодолел разделяющее их расстояние и размашистым движением выбросил вперед руку с ножом, в зародыше прерывая крик. Тут же обратным движением полоснул по горлу часового, придержал бьющееся в конвульсиях тело, чтобы, не дай бог, не произвело лишнего шума, падая на камни. Вряд ли, конечно, это привлечет чье-то внимание, но лучше не рисковать. Поморщился — в крови измазался, как свинья, потерял сноровку, но сейчас было не до чистоплюйства. Аккуратно снял с плеча часового автомат, так же аккуратно поставил его к стенке — глядишь, и пригодится еще. По специально приваренным скобам залез на броню, обнаружил, что люк боевой машины открыт нараспашку и, довольно ухмыльнувшись, полез внутрь.

Пост управления, находившийся в бронированной капсуле, самом защищенном месте «Феникса», поражал своим аскетизмом. Впрочем, ничего удивительного в этом Игорь не видел — управление военной техникой и должно быть простым, доступным для того, чтобы им в кратчайшие сроки овладел любой новобранец, даже не имеющий навыков работы с техникой. Последнее, конечно, нонсенс, однако мало ли, как ляжет карта. Это в мирное время у государства есть время и средства на долгую и всестороннюю подготовку военных-профессионалов. Однако, как показывает история, в большинстве крупный войн профессионалов выбивают в первые недели, ну, самое большее, месяцы. Это время государство и использует для того, чтобы развернуть армию по штатам военного времени, и состоять эта армия будет из призывников, вчерашних мальчишек, которые еще ничего не умеют, или, напротив, давным-давно отправленных в запас срочников, успевших подзабыть все, чему их когда-то учили. Вот для них и требуется простота управления, и этому «Феникс» соответствовал на все сто процентов.

В принципе, управлять бронетранспортером должны были трое, но при нужде справиться мог и один человек. Игорь скользнул в кресло командира машины, внимательно осмотрелся, вспоминая то, что знал об управлении подобной техникой. Разумеется, на таких бронетранспортерах он никогда и пассажиром-то не ездил, не говоря уже о том, чтобы управлять ими, но в целом здесь все мало отличалось от постов управления более современной техникой. Преемственность органов управления означала, помимо остального, еще и сокращение затрат времени и средств на переподготовку экипажей, поэтому военные пользовались таким подходом с завидным постоянством. Сейчас это было только на руку.

Поерзав в кресле, Игорь устроился поудобнее. Кстати, стоило отметить, что кресло было очень даже неплохим, вполне удобным и совершенно не потертым — видать, когда-то бронетранспортер практически не использовали, загнав на консервацию с минимальным пробегом, а новые хозяева наложили лапу на машину совсем недавно. На пульте лежал шлем со встроенной электроникой, позволяющей не отвлекаться на управление оружием — штука древняя, известная уже бог знает сколько веков. О системах мнемонического управления создатели бронированной машины не имели понятия — их изобрели намного позже. С точки зрения многих, подобное было бы серьезным недостатком, но Игорю, напротив, казалось достоинством. Бронетехника имеет свойство поражаться вражескими снарядами, а потом активно гореть, в мнемошлеме же из подбитой машины не вылезешь — раньше от болевого шока загнешься, там ведь полноценная обратная связь. В общем, лучше уж ручками в реале шевелить, чем в виртуальном мире прохлаждаться, а потом в нем же и умереть, такая у него была нехитрая философия. Так что шлем, позволяющий напрямую управлять оружием, он считал логически обоснованным и вполне достаточным минимумом, и тут же его напялил, предварительно обтерев, правда, изнутри смоченным в спирте носовым платком. Мало ли, кто его до этого надевал, и дело тут не в брезгливости даже, а в элементарной гигиене.

Двигатель заработал практически бесшумно, и от земли бронетранспортер оторвался на диво мягко, без толчков и рывков — механик, упокоившийся в этой пещере, свое дело знал неплохо. Легкими движениями штурвала Игорь качнул машину вперед-назад, вправо-влево — слушалась она его беспрекословно. Башня поворачивалась мягко, без рывков, индикатор заряда лучемета горел спокойным и в то же время зловещим ядовито-зеленым цветом. Кстати, у этой конкретной модификации «Феникса» башенка оказалась увеличенных размеров и в ней, помимо лучемета, имелась спаренная с ним тридцатимиллиметровая скорострелка. Хорошая пушечка, надежная. Артиллерия — это всегда здорово, а тут еще боекомплект полный. Ну, все, понеслась душа в рай!

— К нам сегодня приходил некро-педо-зоофил, мертвых маленьких зверушек он с собою приносил, — пробормотал Игорь под нос неведомо из каких глубин памяти всплывшую детскую присказку и вдавил педаль газа. Бронетранспортер отозвался охотно и, чудом не зацепив стену шахты, выполз на поверхность. Позиция — лучше не придумаешь!