— Простите, вы та самая невеста? Пап… как-то так?

«Успокойся», — скомандовала себе Пиппа.

— Боюсь, что нет. Меня зовут Пакита. — И, повысив голос на несколько децибелов: — Пакита Рика.

— Да? Знаете, вы действительно похожи на ту девушку. Даже могли бы зарабатывать, изображая ее на вечеринках.

— Что ж, это идея. — В панике Пиппа метнулась к прилавку с краской для волос. Что же ее выдало? Ведь видны только губы и — немножко — скулы. Шквал информации в прессе, должно быть, сделал ее навеки известной и всеми узнаваемой, как Шрека. Она выбрала набор для временной татуировки и несколько флаконов с откровенно вызывающим лаком для ногтей и встала в очередь к кассе. Плечи разболелись от попыток спрятать в них шею. К счастью, стоявшие в очереди либо читали журналы, успокаивая уставших детей, либо потихоньку вытаскивали конфеты из больших коробок. Продвинувшись вперед, Пиппа прочла инструкцию к краске «Клэрол». Процесс окраски волос представлялся делом гораздо более сложным, чем операция на открытом сердце; неудивительно, что профессионалы вроде Брента берут за эту процедуру в салоне по шестьсот долларов.

Пиппа уже решила было выйти из очереди и поискать отдел, где продают парики, как вдруг дама впереди поставила обратно на полку «Нэшнл инкуайре». Пиппа потрясенно уставилась на собственное фото, в свадебном платье, на обложке. Она также обнаружила себя на обложках «Ас», «Пипл», «Икзэминер», «Глоб» и «Сан». «План убийства раскрыт». «Техас сел в лужу». «Что же не удалось?» «Футболист ускользнул. Нет!» Под заголовками помещались фотографии их с Лэнсом танца на балу Хендерсонов, фото из школьного выпускного альбома, фрагменты футбольных матчей, портрет ее дедушки, даже размытый фотомонтаж, якобы изображающий поединок Тейн и Розамунд в луже жидкой грязи. И еще была объявлена награда в пятьдесят тысяч долларов тому, кто сумеет отыскать Пиппу.

— Эту потаскушку следовало бы повесить, — прокомментировала дама, заметив взгляд Пиппы.

— Это все устроила ее мамаша. — За пятьдесят лет, проведенных перед телевизором, карга за кассой превратилась в кладезь житейской мудрости. — Чтобы заполучить денежки Розамунд.

— Бедный мальчик, — вздохнула первая дама, удаляясь. — Храни вас Господь.

Карга принялась считывать штрихкоды с многочисленных маечек Пиппы.

— Вы покупаете эту коробку или просто читаете, а?

Пониже наклонив голову, Пиппа протянула ей упаковку краски для волос:

— Простите.

— Семьдесят восемь пятьдесят.

Что-то здесь было неправильно. Самая дешевая юбка из «Нейман» стоила в три раза больше, чем все содержимое тележки. Может, она и беглянка, но не воришка.

— Вы уверены?

Тетка проверила еще раз:

— Черт! Один код неправильный. — Теперь сумма составила семьдесят один пятьдесят. — Итак, сдача со ста долларов.

Пиппа затаила дыхание, пока тетка со всех сторон изучала купюру, дабы убедиться, что она не фальшивая. Наконец Пиппа получила сдачу и выскочила на солнцепек парковки. Такси дожидалось ее.

— Отвезите меня домой, — взмолилась она, падая на заднее сиденье.

Всякий раз, когда такси проезжало мимо газетных киосков, ларьков или супермаркетов, одна половина ее души жаждала купить все таблоиды, попавшие в иоле зрения, другая же мечтала удалиться в далекий тибетский монастырь. Едва таксист остановился у особняка Джинни, Пиппа сунула ему сто долларов и бросилась вон, словно вампир, спасающийся от дневного света. Она закрыла замок на три оборота, задернула шторы и долго сидела в темноте, в полном оцепенении дожидаясь кого-нибудь, кто включит свет и скажет, что все это было лишь дурным сном.

Слушатели автошколы собирались в подсобной комнате мотеля «Счастливый час» на Харри-Хайнс-бульвар. Близость железнодорожных путей вкупе с обилием насекомых и вечным шумом создала ему дурную славу. Основными клиентами мотеля были местные проститутки; второе место прочно удерживал техасский департамент государственной безопасности. Представители власти считали его подлинным карательным учреждением и, не без оснований, надеялись, что после недели занятий в вонючем классе, кишащем тараканами, непутевые водители сделают что угодно, лишь бы сюда не возвращаться.

Последняя студентка влетела в дверь ровно без одной минуты девять. Офицер Вернон Пирс грозно глянул поверх кафедры.

— Похвальная точность, — бросил он, когда она устроилась на своем месте в первом ряду и подвинула поближе столик. Прелестные ножки! Впрочем, остальное выглядело довольно отталкивающе. Он в жизни не видел так плохо окрашенных волос. С таким же успехом она могла просто сунуть голову в ведро с дегтем. Руки обезображены татуировкой, а серо-голубой лак на ногтях рождал ассоциации только с моргом. На ней были надеты сразу два топа, каждый прикрывал пару дюймов того, на что не хватило другого. Белая юбочка с рисунком в виде вишенок, словно картонная, явно куплена только что. «Уол-март». Шлепанцы, казалось, вырезаны из шин «Данлоп». Тяжелый золотой браслет абсолютно не соответствует наряду.

— И кто вы?

— Пакита Рика.

Странно, она не похожа на испанку. И брови у нее светлые.

— Всем доброе утро. Меня зовут офицер Пирс. В течение следующих пяти дней мы с вами станем добрыми друзьями, поэтому для начала предлагаю рассказать друг другу, почему каждый здесь оказался. — Он указал на долговязого подростка в рабочем комбинезоне, сидящего в первом ряду. — Билли, ты первый.

— Я не совершал никакого преступления. Я невиновен.

— Тогда расскажи, в чем тебя несправедливо обвинили.

— В том, что вел свой трактор.

Офицер Пирс изучал какую-то распечатку.

— Билли прав. Он вел свой трактор. Но он забыл упомянуть, что трактор он вел в центре Далласа, в то время как ферма его отца расположена в Абилене. Законы Техаса запрещают использовать трактор на расстоянии свыше ста пятидесяти миль от фермы.

— Мой пикап сломался, а я должен был приехать на вечеринку.

— Твоей подружке это, должно быть, понравилось. — Пирс обратился к следующему студенту: — Ну а вы, Том?

Пузатенький, потрепанный жизнью крепыш заявил:

— Чертовски несправедливо, что у меня отобрали права, когда я даже не был за рулем и не представлял ни для кого никакой угрозы.

— У меня сердце кровью обливается! — Пирс сверился с листком. — К сожалению, вы вышвырнули две пустые коробки от пиццы, две большие бутылки из-под кока-колы, пакет от печенья, упаковку чипсов и половину порции мороженого прямо из окна своей машины, хотя находились в зоне отдыха в тридцати футах от мусорного бака.

— Какая мерзость, парень, — обернулся на стуле Билли. — И ты все это сожрал?

— Не нужно поучений, пожалуйста, — прервал его Пирс. — Если кто-то намусорит в славном штате Техас, то теряет водительские права и подвергается штрафу. — Вы, Гордон?