Штайнбринк отдал приказ рулевому, и «UB-18» повернулась носом к противнику. Был произведен поспешный залп из обеих носовых труб, причем это был шаг скорее демонстративный, чем в надежде на успех. Первая торпеда прошла вдоль правого борта противника, но вторая попала точно в цель. Раздался сильный взрыв, и «Е-22» исчезла в гигантском облаке черного дыма. Когда дым рассеялся, на поверхности моря виднелись только обломки и масляные пятна. Среди них беспомощно барахтались два человека, случайно уцелевшие при взрыве. Три субмарины, словно очнувшись от шока, ушли под воду. Штайнбринк понял, что попал в серьезную переделку. При соотношении три к одному у него не было шансов.

Однако его следующие действия несказанно удивили как противника, так и собственный экипаж. Он приказал всплыть и, держась кормой к вражеским субмаринам, чтобы уменьшить вероятность попадания торпеды, взял курс к месту гибели «Е-22». Достигнув масляного пятна, обозначившего могилу своей жертвы, он резко снизил скорость. После этого на палубу выскочили два матроса, выловили уцелевших британских моряков и затащили их на борт. Затем все четверо скрылись в люке боевой рубки. Затем «UB-18» плавно ушла на глубину, и командир приказал возвращаться домой. А в это время его моряки обтирали англичан горячими полотенцами и отпаивали шнапсом. Отойдя на достаточное расстояние от вражеских субмарин, Штайнбринк почувствовал себя в безопасности. Он лично убедился, что с пленными англичанами все в порядке, и позволил себе слегка расслабиться.

Капитан-лейтенанту Бруно Хоппе, случайно потопившему в 1914 году своего подводного собрата «U-7», довелось прочувствовать то же, что и его нечаянной жертве. Это произошло за несколько недель до демонстративной эскапады Штайнбринка. Подводная лодка шла по поверхности воды в густом тумане, когда ее заметил британский военный корабль. Эрнст Хашаген, который потом стал капитаном «UB-21», а тогда служил помощником командира, был на вахте. Когда вражеский корабль открыл огонь, он приказал срочное погружение.

Шум воды, врывающейся в балластные танки, громом прокатился по лодке. Хашаген первоначально приказал погрузиться на 50 футов, но из-за неисправности руля глубины лодка миновала отметку 50 футов и продолжала погружаться. «Хоппе ворвался в пост управления, но его появление ничего не изменило. На поверхности лодку поджидал вражеский крейсер, поэтому продувать балластные танки было опасно. Когда субмарина достигла отметки 200 футов, ситуация стала серьезной. На такой глубине давление воды способно сплющить стальной корпус лодки. Металл стонал от напряжения, поддерживающие балки под давлением сгибались, начали появляться струйки воды. Но в батарейном отсеке происходило нечто более страшное».

«Все остальное потеряло смысл… Я почувствовал едкий запах хлора… Люди начали кашлять и задыхаться, – вспоминал Хашаген. – Морская вода, просачиваясь через швы, смешивалась с соляной кислотой из батарей. Продуктом этой химической реакции становились клубы зеленовато-желтого газа, заполнявшего лодку. Ничто так не страшит подводника, как мысль о возможности оказаться замурованным в стальной клетке и задохнуться от едкого газа. Смерть не может быть более мучительной». Понимая, что все будет скоро кончено, Бруно Хоппе решился на отчаянный шаг. Его приказы были точными, лицо спокойным; ничто не показывало, что его сердце разрывается от ужаса. Балластные танки были продуты, и «U-22» выбросило на поверхность. В конце концов, что такое британский крейсер по сравнению с возможностью еще раз вдохнуть глоток свежего морского воздуха! Позже Хашаген заметил: «Лучше, чтобы тебя убила пуля или разнесло на куски взрывом, чем медленная пытка удушьем!»

Когда вода вытолкнула лодку на поверхность, туман еще больше сгустился. Поэтому на вражеском крейсере, хотя он находился в нескольких сотнях ярдов, не заметили появившуюся на поверхности субмарину. На «U-22» распахнули все люки, впуская в отсеки чистый, возвращающий жизнь воздух. Некоторое время лодка оставалась на месте. Покачиваясь на волнах, она очищала свои легкие от газа. Затем Хоппе приказал запустить электродвигатели, и лодка медленно уползла в туман, а ее грозный противник так и не догадался, что дичь ускользнула из-под носа.

Немецкие подводные лодки достигли немалых успехов, но не смогли изменить главного: петля блокады продолжала сжиматься. Ни одно надводное судно не могло миновать мощный заслон, установленный англичанами. И конструкторы субмарин начали обдумывать новый проект. Они решили создать гигантские грузовые субмарины, которые смогут преодолеть блокадное кольцо под водой, став подводными торговыми судами. Фантастическая идея была достойна великого Жюля Верна, и за ее воплощение с энтузиазмом принялись конструкторы и ученые. Первая из таких субмарин «Германия» была спущена на воду уже 28 марта 1916 года. Она была построена на Кильской верфи, имела длину 213 футов, водоизмещение 1575 тонн и скорость в погруженном состоянии 7 узлов.

Этот «нарушитель блокады» вышел из Киля 23 июня 1916 года с грузом красителей, драгоценных камней и почты. 2 августа лодка прибыла в Балтимор. Опытнейший капитан Пол Кениг привел ее обратно в Киль ровно три недели спустя. Лодка доставила в Германию груз цинка, серебра, меди и никеля, которые были остро необходимы военной промышленности. Предприятие оказалось успешным, поэтому в ноябре «Германия» совершила еще один рейс в Нью-Лондон, штат Коннектикут. Но лодка «Бремен», построенная по этому проекту, выйдя в свой первый рейс, не смогла прибыть к месту назначения. Подорвавшись на мине, она получила серьезные повреждения и была вынуждена вернуться в Германию. Кое-кто утверждал, что лодка была поражена торпедой, пущенной британской субмариной «G-13» с феноменального расстояния в 7000 ярдов. После ремонта она закончила свои дни надводным судном.

Известие о появлении в Германии подводных грузовых судов было широко освещено в прессе. Но грузовместимость этих судов была мала, и с коммерческой точки зрения их деятельность нельзя было считать успешной. Позже они были переоборудованы в боевые субмарины, рассчитанные на длительное плавание. Вооруженные двумя 5,9-дюймовыми орудиями, двумя 3,4-дюймовыми орудиями и двумя 20-дюймовыми торпедными трубами, они действительно были грозными подводными кораблями.

Между тем адмирал Шеер не терял времени даром. Ни минуты не сомневаясь, что нападение предпочтительнее обороны, главнокомандующий вынашивал планы грандиозного сражения между флотами немцев и англичан. При удачном стечении обстоятельств имеется реальный шанс заставить противника вступить в бой на выгодных для Германии условиях.

Приступив к выполнению плана, Шеер отправил в Северное море свои подводные лодки. Они должны были подстерегать большой флот в шотландских водах и передавать информацию о его перемещениях. Было устроено три засады: в районе Скапа-Флоу, Мори-Ферт и Ферт-оф-Форт. В них участвовали 16 субмарин. 23 мая они приступили к дежурству. Однако из-за плохой погоды невозможно было обеспечить поддержку с воздуха. Опасаясь, что задержка может все испортить, Шеер разработал альтернативный план отправки кораблей в Скагеррак, чтобы выманить флот Джеллико в море.

31 мая в три часа утра немецкий флот вышел в море, а через два часа начали поступать первые доклады с подводных лодок. В 5.37 на «U-32» заметили два дредноута, два крейсера и группу эсминцев в 60 милях к востоку от Ферт-оф-Форт. Корабли следовали курсом на юго-восток. Через несколько минут поступил доклад с «U-66» об обнаружении восьми линейных кораблей в окружении эсминцев и крейсеров к востоку от Петерхеда. Вслед за этим наступило молчание.