Тот, кто придумал эту историю, обладал большим воображением. Но люди чаще всего ей верили, причем не только обыватели, но и военные журналисты и писатели. В действительности судьба «UC-5» была менее романтична: она села на мель в районе Харвика и была без труда захвачена эсминцем «Огнедышащий дракон».

27 мая 1916 года в Северном море встретили свой конец еще три немецкие подводные лодки: «U-10» подорвалась на мине, «UC-3» попала на минное поле, а «U-74» была потоплена четырьмя траулерами. В июле все субмарины уцелели, зато в июле на дно отправились «UC-7», «U-77» и «U-51», а в августе за ними последовала «UC-10», торпедированная британской субмариной «Е-54». Если сравнить эти потери с успехами, достигнутыми немецким подводным флотом в тот же период, баланс был в пользу немцев. Германское военное командование могло считать, что англичане так и не решили проблему вражеских подводных лодок.

Тупик, возникший из-за прекращения весенней кампании, очень раздражал адмирала Шеера. Не добавляли ему хорошего настроения и не слишком успешные операции, проведенные во взаимодействии с надводными кораблями. Адмиралу было больно видеть, как стальная мощь, способная изменить ход войны, ржавеет без дела в гаванях из-за нерешительности политиков и дипломатов. Страна задыхалась в кольце морской блокады, и на Восточном фронте не было ничего утешительного. Все это не могло не вызывать озабоченность в высших военных и политических кругах. 30 августа 1916 года в Плессе состоялась очередная конференция, на которой начальник штаба ВМФ адмирал Хольцендорф снова предложил возобновить подводную войну против торгового судоходства. Министр иностранных дел фон Ягов и статс-секретарь Хельферих высказались против. Они справедливо отметили, что, если подводные лодки начнут действовать на мировых торговых путях, «к Германии будут относиться как к бешеной собаке». Канцлер высказал мнение, что возобновление тактики террора может привести к вступлению Америки и других нейтральных стран в войну против Германии. Армейское руководство в лице Людендорфа тоже не проявило оптимизма при рассмотрении предложений моряков. Все опасались, что Голландия и Дания могут вступить в войну, если подводные лодки станут топить их суда, то есть появится второй фронт. Фон Гинденбург, ставший начальником Генерального штаба, не обосновывал свои возражения моральными принципами. Он был слишком пруссаком, чтобы его беспокоили такие мелочи. Но он считал предприятие слишком рискованным, во всяком случае, пока на Восточном фронте не будет достигнут решающий перевес.

Как и на всех предыдущих встречах, на конференции не было принято ни одного конкретного решения. Только в утешение морякам была одобрена программа строительства еще 21 субмарины. Правда, это было не то количество, которое требовалось в действительности. Сейчас не приходится сомневаться, что нерешительность первой Плесской конференции стала одной из решающих причин провала кампании 1917–1918 годов.

Позиция канцлера укрепилась после сообщения немецкого посла в Вашингтоне, который доложил, что общественное мнение в США направлено против британской блокады, уничтожающей американскую торговлю. В такой атмосфере нетрудно понять, почему кайзер и его политические советники сдерживали возобновление неограниченной подводной войны. Ставки были очень высоки, выиграть можно было многое. Как справедливо заметил Гинденбург, «прежде чем рисковать, следует подумать». Политики занимались обдумыванием. Но при этом возникал вопрос: смогут ли они удержать свои военные круги от риска?

Адмирал Шеер вскоре дал ясно понять, что перед политиками будет поставлена нелегкая задача. Зная, что англичане держат несколько военных кораблей у американских берегов, чтобы захватить грузовую субмарину «Германия», он отправил капитан-лейтенанта Ганса Роуза на «U-53» через Атлантику, поручив ему атаковать вражеские корабли. Погода оставляла желать лучшего. Приняв на борт дополнительное топливо, лодка низко сидела в воде. Переход нельзя было назвать приятным. Однако лодка завершила его и 7 октября вошла в гавань Ньюпорта для короткого отдыха. Спустя двадцать четыре часа она снова вышла в море, но тут оказалось, что вражеские корабли исчезли. Уступив американским протестам, британские военные корабли ушли, оставив «U-53» искать себе жертву среди торговых судов. Роуз тщательно следил за тем, чтобы не выходить в американские территориальные воды. Действуя в строгом соответствии с международным законодательством, он потопил пять торговых судов: три британских, норвежское и голландское, после чего лег на обратный курс через Атлантику. Появившаяся в печати информация о гибели пяти судов вызвала настоящий ураган протеста. Правда, неизвестно, что возмутило американцев больше: нападение немецкой лодки или присутствие при каждой атаке эсминцев ВМС США, которые не вмешивались. Для сильной и мужественной нации бессилие всегда является оскорблением, которое можно смыть только кровью. Поэтому Вильсон, которому предстояло переизбрание на второй срок, официально предупредил немцев, что подобные атаки не должны повторяться.

Официальное решение о возобновлении подводной кампании было принято в октябре 1916 года, но с требованием соблюдения международного законодательства. Во главу угла было поставлено спасение экипажей; лодкам было предписано в обязательном порядке всплывать и осматривать цели перед потоплением. Следовало избегать инцидентов, которые могли привести к обоснованным претензиям нейтральных стран. Командиры подводных лодок получили приказ действовать «с особой осторожностью и добросовестностью». В качестве заключительной меры предосторожности капитанам подводных лодок советовали: если «имеются сомнения, судно лучше отпустить».

Никакие приказы и советы не могут сдержать военного моряка, которому, наконец, разрешили действовать. И вскоре снова начались атаки на суда, как вражеские, так и под флагами нейтральных стран, без предупреждения. К декабрю вокруг Британии действовали уже 63 вражеские подводные лодки и потери торговых судов достигли 300 000 тонн в месяц. К примеру, «U-49» и «U-50» в ноябре только за один рейс в Бискайский залив уничтожили 19 судов (58 364 тонны). А в это время еще три лодки рыскали немного севернее, поджидая торговые суда союзников, направлявшиеся в Архангельск. Только одна субмарина «U-56», войдя в Баренцево море, отправила на дно 48 111 тонн. К январю 1917 года в море постоянно находились более 110 немецких подводных лодок. «Ограниченная» кампания стоила союзникам 1,25 миллиона тонн торгового тоннажа. Район действий немецких субмарин простирался от Канарских островов до американского побережья. При таком размахе королевский военно-морской флот серьезной угрозы представлять не мог.

Немецкие лодки должны были действовать в соответствии с существовавшим морским призовым правом, однако, судя по многочисленным признакам, большинство командиров игнорировали полученные приказы. 27 ноября 1916 года лайнер «Город Бирмингем» со 170 пассажирами на борту, среди которых было 90 женщин и детей, был без предупреждения торпедирован в открытом море в 126 милях от ближайшей земли. Торпеда попала в кормовой трюм, судно сразу начало тонуть, но паники не было. Через десять минут шлюпки были спущены на воду и отошли от тонущего лайнера. Спустя три часа людей подобрал плавучий госпиталь. Благодаря счастливому стечению обстоятельств погибли только четыре человека.