Я оглядываюсь на своих служанок. Мне нужна их уверенность. Они улыбаются мне, я делаю глубокий вдох, поднимаю свои мягкие белые юбки и следую за распорядителем.

Стражники в серо-желтых одеждах выстроились по обе стороны дорожки от дверей к возвышению, где королева восседает на троне в сверкающем на солнце желтом платье. Украшенная драгоценными камнями золотая корона кажется очень тяжелой, но Арья сидит с высоко поднятой головой. Себастьян стоит подле нее. Он отвернулся, разговаривает с ближайшим к нему вооруженным стражником. В своем сером мундире, с перекинутой через плечо бархатной желтой лентой, он выглядит почти по-королевски.

Сам по себе зал производит угнетающее впечатление: он слишком большой для такого количества людей, слишком идеальный для такой девушки, как я. И мне приходится делать над собой усилие, чтобы шагать вперед. Любая девушка, которая войдет в эти двери и не почувствует себя достойной, не должна стать принцессой Благого двора.

Дойдя до подножия пьедестала, я делаю глубокий реверанс. Я хочу, чтобы Себастьян посмотрел на меня. Мне нужна уверенность – хоть какая-нибудь, – что он сделает так, чтобы я могла остаться, что все будет хорошо.

Но он разговаривает со стражником.

– Ваше величество, – говорю я. – Спасибо, что приняли меня.

Пока я говорю, Себастьян резко поворачивается ко мне и моргает. Наверное, он не услышал, когда назвали мое имя, потому что, кажется, удивлен. Его взгляд медленно скользит по мне, и я чувствую, как моя кожа горит от каждой детали, которую он замечает. Мои волосы завиты и заколоты аккуратнее, чем он когда-либо видел, глаза подведены, губы окрашены в темно-малиновый цвет. Его взгляд скользит по моим обнаженным плечам к выпуклости декольте над глубоким вырезом платья, по лифу, на котором сверкают серебряные и золотые кристаллы. С его губ срывается прерывистый вздох, и я чувствую, как безудержно краснею, а по моему телу протекает волна жара.

Мои служанки знали, как меня одеть.

«Если с умом использовать белый цвет, вы будете похожи на невесту, даже если на вас не будет свадебного платья».

Я поднимаю подбородок, борясь с инстинктивным желанием насладиться любовью, с которой он на меня смотрит. За неделю до этого я могла только мечтать о том, чтобы Себастьян смотрел на меня таким взглядом. Трудно осознать, что все изменилось. Он больше не милый ученик мага, живущий по соседству. И я не невинная девушка, мечтающая стать членом королевской семьи фейри.

– Повтори, как тебя зовут, девочка, – говорит королева.

Я отрываю взгляд от ее сына и смотрю на королеву.

– Абриелла Кинкейд, – отвечаю я.

Я не использую титул леди, как это делал распорядитель. Я не леди, и притворяться благородной дамой – значит оскорбить женщину, огорчать которую нельзя.

– Абриелла. Какое красивое имя. Поздравляю, ты смогла очень далеко зайти. Ты видела, что бесчисленное количество девушек пытались достичь этих высот. И их отправили домой. Сегодня домой отправят еще нескольких. Скажи мне, почему ты хочешь выйти замуж за моего сына?

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же захлопываю его. Конечно, я была готова к этому вопросу, но в данный момент мой запланированный ответ кажется мне поверхностным. Себастьян, похоже, затаил дыхание, ожидая моего ответа. Я встречаюсь с ним взглядом и представляю себе альтернативную реальность, где у Себастьяна никогда не было тайной личности. Ту, в которой он стал магом и повел меня знакомиться со своей семьей.

– Я не могу утверждать, что хорошо знаю вашего сына, – говорю я. Это соответствует роли, которую я играю, но я не вру. – Но я встречала много мужчин-фейри, молодых и старых, сильных и бессильных, – мой голос слегка дрожит. – И все же, Се… только принц Ронан заставил меня почувствовать себя особенной, всего лишь улыбнувшись мне. А одно его присутствие позволяет мне ощущать себя в безопасности.

Королева с усмешкой поворачивается к сыну. Когда она снова смотрит на меня, то закатывает глаза с таким юным и таким человеческим выражением, что почти трудно поверить, что она бессмертная правительница.

– Так думают все девушки, дорогая. Не увлекайся играми воображения.

Себастьяну явно неловко, но он ее не поправляет. Как же тогда он хочет скрыть от нее, что мы уже были знакомы?

Королева смотрит на сына, подняв бровь.

– Что скажешь, дорогой?

Себастьян снова оглядывает меня, прежде чем прочистить горло.

– У меня была возможность поговорить с Абриеллой, и я хочу, чтобы она осталась. Мне… нравится ее общество.

Королева смотрит на сына с усмешкой, как бы говоря ему: «Ее? Ты серьезно?»

– Ты хочешь жениться на девушке, которая, возможно, не сможет подарить тебе детей?

– Мама, – тихо говорит он. В его голосе слышится предупреждение.

– Я не буду извиняться. Она довольно худая, – королева постукивает ногтями по подлокотнику трона, окидывая меня оценивающим взглядом. Когда она поднимает на меня глаза, я поражаюсь тому, какая в ее взгляде пустота. Какая печаль. Может ли бессмертие оказывать такое влияние? Но мне кажется, что дело совсем не в этом. – Невеста моего сына должна будет родить ему детей. У тебя хотя бы есть регулярные менструации?

Я бледнею.

– Прошу прощения?

– Цикл? Он у тебя есть? Или он нерегулярный из-за… – она машет рукой, указывая на мою фигуру. – Недоедания?

Я открываю рот – ответить, что я не уверена, – но меня опережает Себастьян.

– Мама, я уверен, что леди Абриелла не привыкла свободно говорить о таких вещах. Она родом из той части Элоры, где женщины должны хранить подобную информацию в тайне.

Я не уверена, в какой части Элоры этого не должны делать. Девочек учат бояться своих циклов, никогда не говорить о них и скрывать все доказательства их существования. Со всеми неприятностями, которые могут повлечь месячные – и риск забеременеть стоит высоко в этом списке, – менструация считается скорее проклятием, нежели показателем хорошего здоровья.

– Она лишилась права на личные тайны, когда решила стать твоей невестой.

– Он есть, – выпаливаю я. – То есть мой менструальный цикл… он… нормальный.

Мои щеки пылают. Кажется, я кое-что поняла о Благом дворе. Вся эта традиция целиком построена вокруг плодовитости людей. Будто раз я женщина, моя единственная ценность заключается в моей способности давать потомство. В ответ на это мне трудно улыбнуться, но я делаю все, что в моих силах.

– Правда? – спрашивает королева. – Если я попрошу моего целителя осмотреть тебя, а он скажет, что ты солгала…

– Мама, пожалуйста, – говорит Себастьян. – Уверен, любые пробелы в питании леди Абриеллы можно восполнить во время ее пребывания во дворце.

Королева касается пальцами запястья сына, но не сводит с меня прищуренных глаз.