– Но они…

– Куда могущественнее, чем выглядят, и куда злее, чем ты можешь себе представить, – говорит она. – На самом деле именно по этой причине некоторые и называют их спрайтами, но это сленг, и многие спрайты считают, что это унизительно. Если ты обидишь спрайта, на тебя могут напасть огненные муравьи или наброситься рой пчел.

– Они не все такие злые, – раздается тихий голос. – Некоторые из них довольно кроткие.

Я поворачиваюсь направо и начинаю пятиться к двери. Из тускло освещенной комнаты выходит мужчина. Кейн. Тот красноглазый рогатый фейри, который нес меня на плече на встречу с Финном.

Я отворачиваюсь от Кейна и улыбаюсь своей наставнице. Я не знаю, где мы, но я не могу допустить, чтобы кто-то из людей королевы Арьи подумал, что я связалась с врагом.

– Нам нужно уехать.

Эврелоди улыбается мне, а затем воздух вокруг нее мерцает, а кожа начинает светиться. И вот передо мной стоит уже не Эврелоди, а Прета. Сколько же образов у этой фейри.

– Прета… ты… – начинаю закипать я.

В ответ она улыбается и делает мне небольшой реверанс.

– Абриелла, как это мило. Ты помнишь, как меня зовут.

– А где Эврелоди?

– Она оставила службу при дворе много лет назад, но я время от времени появляюсь в ее обличье, чтобы обеспечить легкий доступ в замок. У королевы столько придворных, что она даже не замечает, что ее старая ученая редко занимается исследованиями.

Я бросаю взгляд на дверь. Кому принадлежит карета, в которой мы приехали, Прете или королеве? Кто может гарантировать, что, если я выбегу на улицу, мой кучер вообще куда-нибудь меня отвезет.

– Назови мне хоть одну вескую причину, по которой я не должна сейчас вернуться в замок и рассказать, кто ты на самом деле.

Она закатывает глаза и поворачивается к Кейну.

– Принц Ронан считает, что она такая умная и такая особенная. Но если бы она действительно была умной и особенной, полагаю, она хотела бы знать все причины, по которым ей не стоит рассказывать это королеве. А не только одну из них.

– Принц молод и ослеплен ее красотой, – говорит Кейн. – Когда она сбежала из таверны, стало ясно, каким хорошим она была бы разведчиком.

Я складываю руки на груди.

– Оскорблениями ты ничего не добьешься. А вот угодить в королевскую темницу можешь запросто.

Но эта угроза их не смущает.

Вместо этого Прета небрежно сбрасывает мантию и вешает ее на крючок у двери. Она поправляет кожаный жилет и ножны на боку.

– Я не враг тебе, Абриелла.

– И все же, когда я сбежала от вас в последний раз, меня чуть не съела на обед ваша псина. Неужели я должна поверить, что это совпадение?

– Ты считаешь, что это я отправила за тобой баргеста? – серебряная паутинка на ее лбу, кажется, пульсирует от возмущения.

– Ты, Финн, Кейн? Разве это важно?

Кейн хмыкает.

– С чего бы нам это делать?

– Потому что я отказалась с вами работать. Я же все понимаю. Я знаю, что иногда Неблагие берут баргестов в компаньоны.

Кейн хохочет, качает головой и уходит.

– Я скажу Финну, что она здесь – и что она считает нас убийцами, которые контролируют злобных и могущественных чудовищ. Он согласится, что это просто потрясающее начало нового партнерства.

– Почему ты так думаешь? – спрашивает Прета, не обращая внимания на Кейна. – Твой принц сказал тебе, что баргеста отправили мы?

– Ему это было незачем.

– Ты хотела уйти, и мы позволили тебе это сделать, – хмурится Прета. – После того как ты сбежала из таверны, я отправилась за тобой в лес. Финн запретил подбираться к тебе слишком близко. Он просто хотел убедиться, что ты благополучно доберешься туда, куда направляешься.

– И ты сказала ему, что меня чуть не разорвали на куски?

– Да, – она склоняет голову набок. – Хорошо, что те волки отвлекли монстра.

– Хорошо, что меня спас Себастьян.

– Значит, ты уже простила своего золотого принца за его ложь? – говорит Финн, входя в фойе из темного коридора. Я так отвлеклась на Прету, что не услышала его шагов. Хотя, может быть, я бы не услышала их, даже если бы попыталась. Он смотрит на Кейна и Прету.

– Я же говорил, что и недели не пройдет. Похоже, каждый из вас должен мне по пять золотых.

– Ничего мы тебе не должны, Финн, – говорит Кейн, входя в холл следом за ним. – Девчонка так и не ответила на вопрос.

– Если бы она не доверяла этому мальчику, то сегодня не села бы в карету с Претой, – говорит Финн.

Прета качает головой.

– Может, она ему и доверяет, но она его не простила. Это совершенно разные эмоции.

Они ставят на то, как быстро я прощу Себастьяна. Это так грубо.

– Рада, что вас это забавляет.

Серебристые глаза Финна застывают и блестят, как поверхность замерзшей воды в лунном свете.

– Уверяю тебя, мне совсем не до смеха, – говорит он. – Мое терпение на исходе. И, учитывая, что твоя сестра у моего дяди, я удивлен, что ты не разделяешь моих чувств. Но, может быть, тебе нравится роскошь жизни во дворце и ты уже усиленно готовишься стать принцессой этого мальчишки?

– Да как ты смеешь… – я замечаю в темном коридоре две пары светящихся глаз и отступаю.

Два больших волка тихо проходят вперед и встают по обе стороны от Финна.

Финн щелкает пальцами, и волки садятся, поворачивают головы в мою сторону и втягивают носом воздух. С тех пор как я видела их в лесу, их раны зажили. Но я даже не сомневаюсь, что это те же самые животные, которые напали на баргеста.

Когда они убегали, их серебристо-серая шерсть была испачкана кровью. Но сегодня волки чистые, их шкура лоснится, а сами они… намного больше, чем я помню. В сравнении с баргестом они казались совсем небольшими, но сейчас я вижу, какие они на самом деле огромные. Даже несмотря на то, что они сидят, они всего на голову ниже меня.

Я перевожу взгляд на Финна.

– Они твои?

– В некотором роде, – говорит он, рассеянно почесывая одного из волков за ухом.

– Я же говорила тебе, Абриелла. Мы не враги тебе, – говорит Прета.

Тем вечером я задавалась вопросом, не пытаются ли эти волки просто убрать баргеста с дороги, чтобы добраться до меня самим. Но теперь, глядя, как они довольно пыхтят от ласки хозяина, я точно знаю, что они меня спасли. И если бы Себастьян не пришел мне на помощь, они бы продолжали драться с баргестом, пока не погибли бы они – или он.

– С ними все в порядке?

– Теперь – да, – говорит Финн. – Благодаря моему целителю.