Дин хмыкает.

– Да, они вдвоем живут в холостяцкой берлоге, пока Саммер в Бостоне, а мама в Гринвиче. Боже, совместную жизнь с отцом Элли я даже не могу себе представить. Он, наверное, убил бы меня, пока я сплю, и залил труп цементом в подвале их дома. И мое тело нашли бы только годы спустя, когда кто-то решил бы перестроить дом и перерыть фундамент.

– Да ладно, я думал, вы с отцом Элли в нормальных отношениях.

– По большей части да. Но он до сих пор называет меня богатеньким мальчиком и всегда спрашивает, одежда какого дизайнера на мне сегодня. – Дин угрюмо вздыхает. – Так что теперь при нем я ношу только лохмотья, чтобы не вызывать насмешки.

Я подавляю смешок. Рассказы об отце Элли никогда не перестанут меня веселить. Я с ним не знаком, но он кажется мне очень смешным.

– А твоему папе нравится Фитц? – с любопытством спрашиваю я.

– Ты издеваешься? Папа будет обожать любого, кого приведет Саммер. Она его принцесса и все делает правильно. Она могла бы привести домой серийного убийцу, и папа просил бы его показать фотографии своих жертв. – Дин изображает голос отца: – «О, ты использовал ножовку, чтобы отпилить ему голову? Здорово! Покажешь мне, как это делается?»

На этот раз я не могу сдержать смех.

– Ты преувеличиваешь.

– Ничуть, чувак. Помнишь того парня в старшей школе? Ты должен его знать: вы с ним были одногодки. Рикки? Ронни? С тату на лице.

– Лоуренс, – стону я.

– Ого, я даже близко не угадал.

– Он был таким неудачником. Саммер с ним встречалась?

– У нее тогда был бунтарский период. Мама не разрешила ей что-то, не помню что, и Саммер обиделась и привела в те же выходные на семейный пикник этого Тату-На-Лице. Мама чуть не откинула ноги, а папа спрашивал его, что вдохновило его на эту татуировку.

– Это были… звезды? – спрашиваю я, пытаясь представить тату Лоуренса.

– Птицы, – поправляет Дин, фыркая. – Они шли вокруг его шеи и поднимались по щеке ко лбу.

– Звучит потрясно.

Хихикая, мы поднимаемся на эскалаторе к частным вип-ложам. Я показываю гостевое приглашение, которое Дин дал мне внизу, и нас пропускают. Наша ложа – для жен и девушек. Класс. Мы сегодня считаемся партнершами игроков, но под эту категорию среди нас подпадает только Грейс Иверс, которая учится на последнем курсе в Брайаре. Они с Логаном живут вместе в квартире, расположенной между Гастингсом и Бостоном.

Я не очень хорошо знаю Грейс. По-моему, мы с ней даже не разговаривали. Но она тепло меня приветствует и коротко обнимает. Элли я знаю благодаря Дину гораздо лучше, и ее объятия крепче и длятся намного дольше.

– Хантер! Ты так хорошо выглядишь! Ты прибавил килограммов двадцать мышц.

– Не совсем. – Я улыбаюсь. – Ты выглядишь великолепно. Тебе очень идут короткие волосы.

Она приглаживает рукой свой светлый боб.

– Правда? Дин говорит, что теперь я похожа на эльфа.

– И что? Эльфы классные. Вы приехали из Нью-Йорка на поезде?

– Да. У нас обоих сегодня был свободный день, и мы подумали: «Какого черта? Можно уже и поддержать наших мальчиков».

– Правильное решение. – Я подхожу к массивному окну, через которое виден лед. Игроки еще разминаются. Я высматриваю номера Гарретта и Логана. Первым я замечаю последнего. Взгляд Грейс тоже прикован к нему, когда она ко мне подходит.

– Как у него проходит сезон? – спрашиваю я. – Я не сильно изучал его статистику.

– Все хорошо. Не так хорошо, как ему бы хотелось, но у него было два ассиста[17] в игре против Филадельфии. У Бостона уже есть крутые защитники, поэтому Джон не проводит на льду столько времени, сколько хочет. – У Грейс грустный голос. Не знаю точно, из-за чего: из-за ситуации с Логаном или есть еще какая-то причина.

– Ой, он вымещает все на тебе? – допытывается Элли. Похоже, она тоже заметила вспышку уныния в глазах Грейс.

– Нет, совсем нет. Просто он немного на грани. А я занята работой на радио, поэтому наши графики часто не совпадают. – Она пожимает плечами и изгибает губы в полуулыбке. – Во всех отношениях на пути встречаются лежачие полицейские. Все у нас будет хорошо.

– Точно, – соглашается Элли. – Но, если нужно будет вправить ему мозги, дай мне знать. Я скажу своему парню набить ему морду.

– Подожди-ка, – упирается Дин, совсем как Майк Холлис, – это я твой парень.

Я хихикаю.

Дин напрягает челюсть.

– Я ни за что не набью Логану морду ради тебя, Элли. Он мой лучший друг.

– Я думала, Гарретт – твой лучший друг, – насмехается она.

– Я думал, я твой лучший друг, – ною я.

Он вздыхает.

– Гребаный, мать его, боже, вы все мои лучшие друзья, понятно?

– Эй, а где Ханна? – спрашиваю я про девушку Гарретта Ханну Уэллс. В прошлый раз, когда я был в ложе для жен и девушек, она тоже присутствовала.

– Черт возьми, ты не слышал о Уэллси? – спрашивает Дин.

– А что с ней?

– Ты же знаешь, что она работает с известным продюсером? Который работал с Рианной, Бейонсе и кучей других знаменитостей?

– Да, но я думал, что она не сочиняет сама музыку. Она начала писать песни?

– Да, – подтверждает Элли. – И одну из ее песен споет – внимание – Делайла Спаркс! Они прямо сейчас в студии записывают трек. Ханна говорит, что он даже может стать синглом со следующего альбома Делайлы.

– Ого. Впечатляет.

Так здорово видеть, чем все занимаются после колледжа. Дин преподает и тренирует. Элли в телеке. Ханна тусуется с теми, кто пишет альбомы для суперзвезд.

Но… и, возможно, во мне просто говорит маленький мальчик… смотреть, как Гарретт и Логан представляют наш город на заполненной арене «ТД-Гарден», для меня круче, чем карьеры всех остальных.

Все, чего я раньше хотел, – профессионально играть в хоккей. Это было моей детской мечтой. Когда я рассказал об этом своим родителям, мой папа, кажется, был зол, потому что в мыслях он с рождения растил меня для работы в его компании. Для того чтобы впоследствии я ее возглавил. Но когда оказалось, что я чертовски хорош и у меня очень даже неплохие шансы заработать кучу денег в профессиональном хоккее, то папа внезапно начал поддерживать мою многообещающую карьеру.

Так что да, я хотел этого. Очень сильно. Но потом… я передумал. Я понял, что образ жизни в НХЛ не для меня. Он слишком упаднический, слишком разрушительный, если ты недостаточно осторожен. А я не настолько себе доверяю, чтобы быть его частью.

И все же, зная, что наступит день, когда я не выйду на лед, я восторженно смотрю на игру друзей. Все вокруг дерут глотки, и в ложе поднимается волна крика, когда Гарретт откидывает шайбу прямо на клюшку Логана. Логан перехватывает ее и забивает свой первый гол в сезоне. Грейс вскакивает на ноги, крича так, что у нее хрипнет голос, и ее лицо светится от гордости. Интересно, найду ли я когда-нибудь девушку, которая будет так же на меня смотреть? Девушку, которая при столкновении в отношениях с «лежачими полицейскими» будет вместе со мной выравнивать их, а не просто съезжать с дороги. Прямо сейчас я, может, и не хочу девушку, но я не могу отрицать, что в будущем надеюсь найти что-то настоящее – нет – кого-то настоящего.