Во мне бушевал настоящий ураган из переживаний, но в какой-то момент он резко утих.

Мимо проходили люди, которые наслаждались теплым вечером. Город зажигался красивыми огнями, а я сидела на лавочке одна в шикарном платье, и в голове не было ни единой мысли. Новость последнего часа напрочь выбила меня из колеи. Я ни о чем не думала, в голове было пусто, но даже несмотря на эту пустоту передо мной стоял немой беззвучный вопрос – что теперь делать? И что теперь будет?

Что будет, неизвестно, но ясно одно – я не хочу общаться с Сашей. Не хочу знать его семью. Моя семья страдает из-за его семьи, а меня угораздило с ним подружиться!

Я глубоко вздохнула и ощутила всю тяжесть сегодняшнего дня.

Зазвонил телефон.

Несложно было догадаться, что звонил он. Этот человек. Я даже имени его не хочу называть.

Я сбросила вызов. Он позвонил снова. Но я снова сбросила.

В итоге он написал сообщение.

«Шура, пожалуйста, возьми трубку! Нам нужно поговорить!»

– Не о чем нам с тобой разговаривать! – сказала я телефону, как будто обратившись не к трубке, а к этому человеку.

Я не хотела ничего отвечать, но он продолжал настойчиво звонить и писать.

«И все-таки мне нужно ответить, – поняла я. – Нужно официально прекратить наши отношения. Если ничего не отвечу, то между нами останется недосказанность, он будет думать, что у него еще есть возможность со мной подружиться, а если отвечу, то все прекратится. Этим ответом поставлю жирную точку».

«Не звони мне больше и не пиши. Никогда», – набрала я сообщение и нажала на «Отправить».

Этот ответ породил новый поток звонков и сообщений. Но я даже не хотела их открывать и стала удалять, не читая. Но одно сообщение все-таки случайно открылось, и я прочитала: «Шура, я понимаю, что ситуация неприятная, но это же не значит, что мы должны прекращать общаться!»

Я обомлела. «Неприятная ситуация!» Какое милое выражение! Да эта ситуация не просто неприятная, она чудовищная!

«Но это же не значит, что мы должны прекращать общаться!»

А что это значит? Что?

Вот интересный! И что он предлагает? Дружить семьями и ходить друг к другу в гости? Да, наши отцы прекрасно найдут общий язык! Они станут лучшими друзьями и будут вместе ездить на рыбалку – на фуре, за которую мы выплачиваем кредит!

Я рассмеялась. На меня удивленно посмотрели прохожие.

Медленно я поднялась с лавочки и побрела домой.

Я увидела его еще издалека.

Он ходил возле моего дома и волнительно оглядывался по сторонам.

«Что мне делать? Если подойду к дому, то он будет пытаться со мной поговорить. Но я не хочу с ним общаться. Хм… А если он будет стоять здесь неделю? Мне что, неделю не приходить домой?»

И я смело продолжила путь. Нужно постараться быстро проскользнуть в калитку, чтобы он не успел со мной заговорить.

– Шура! – воскликнул Саша и почти бегом помчался ко мне навстречу.

Я стремительно прошла мимо него, подошла к калитке, достала из сумочки ключ и стала открывать замок.

– Шура, послушай меня! – Он попытался взять меня за руку, но я резко ее отдернула, как от удара током. – Шура, я сам в замешательстве от всего этого!

Я повернула ключ в замке.

– Шура, не уходи! – отчаянно просил Зарецкий. У него было расстроенное лицо и потухший взгляд, а кудрявые волосы растрепаны. – Пожалуйста, не уходи!

– Ты – Зарецкий! И между нами не может быть ничего общего! – свирепо глядя на него, сказала я.

– Ну и что, что я Зарецкий? – отчаянно спросил он. – Да послушай же ты меня!

– Нет, это ты послушай меня! – закричала я. Зарецкий даже вздрогнул. Он никогда не видел меня кричащей. Да и кричала я очень редко. – Твой отец втерся в доверие к моему отцу и жестоко его обманул! Твоя семья повесила на мою семью огромный кредит! Из-за вашей семьи мы первое время жили буквально впроголодь! Это именно из-за вашей семьи я уже три года хожу в одном и том же! Ты думаешь, почему я стала рисовать одежду? Потому что я такая великая модница? Нет, Зарецкий! Я не модница! Я стала рисовать одежду потому, что у меня нет такой одежды! Но дело даже не в этом! Вы сделали бизнес на горе других людей! Вот в чем главный кошмар!

Я часто дышала, словно пробежав километр. Саша потрясенно молчал.

– Шура, но я очень хочу с тобой дружить! Я никогда не общался с такой девушкой, как ты! Многие девчонки общаются со мной, потому что я играю за футбольную команду, им всем постоянно что-то от меня надо – то рестораны, как Вике, то хотят, чтобы я познакомил их с футбольными знаменитостями. У них ко мне потребительское отношение, понимаешь? И только ты единственная из всех сказала, что можно просто наслаждаться общением друг с другом, ты сказала, что самое главное в дружбе – это сам человек, а не походы в кафе, сказала, что в дружбе нужно изучать внутренний мир человека, а не меню! Понимаешь? Ты единственная, кому нужны не рестораны, а я сам!

– Мы с тобой уже все обсудили.

– Ничего мы с тобой не обсудили! Это ты все обсудила и все за всех решила!

– Хватит, Зарецкий! Как бы тебе сказать, чтобы ты понял? В каждой семье есть что-то очень неприятное, такое, о чем знает вся семья, но о чем все молчат, чтобы не напоминать друг другу об этом. Так вот в нашей семье это «неприятное» – вы. Мы стараемся не говорить о твоем отце, но каждый из нас все знает и все помнит. В каждом из нас фамилия «Зарецкий» вызывает дрожь. Мы хотим поскорее погасить кредит и больше никогда о вас не вспоминать. Сам подумай, как я могу с тобой общаться, если ты – это то, о чем я мечтаю забыть? Общение между нами невозможно! И никогда не станет возможным! Теперь ты понимаешь, что я к тебе испытываю?

Зарецкий опустил глаза.

– Понимаю… – тихо отозвался он.

– Ну вот и отойди от калитки, если все понимаешь.

В эту секунду из глубины двора послышалось мычание коровы.

– Зорька?.. – печально спросил он.

Я ничего не ответила.

Зарецкий грустно на меня взглянул, в нерешительности постоял, словно собираясь что-то сказать, медленно развернулся и ушел.

Он был таким поникшим… У меня на мгновенье сжалось сердце. Но лишь на мгновенье. Я вспомнила, как однажды папа пришел домой и убитым голосом сказал, что Зарецкий его обманул. И, решительно открыв калитку, я вошла во двор.

Надеюсь, я больше его не увижу.

* * *

Ночью папа вернулся из командировки во Владивосток. Мы очень по нему соскучились за эти десять дней!

Утром он отвез маму на рынок, но она не успела все распродать, и поэтому остатки продавала я, когда вернулась из школы. Закончив с молоком, я пришла в мастерскую. Во время перерыва я взяла телефон и вошла в социальную сеть.