– Пришел? Молодец!

Кто-то положил сзади руку на плечо. Андрей обернулся. Перед ним стоял человек в оранжевой с синим форме портового рабочего. Пронзительный взгляд, кустистые брови, черные густые волосы над широким лбом. Совершенно незнакомое лицо.

– Вы кто? – резко спросил Андрей.

– Это я тебе писал. Не беспокойся, твой Итан ни при чем. Трудно же было найти тебя через Паутину! А я – Витька Лапин, помнишь меня? – И добавил тише: – Техно я, как и ты. Светлоярск, паром, спортзал тот, с матами, помнишь?

– Д-да…

Витька! Хватающий его за шкирку со словами: «Нет больше твоей мамы». Еще бы Андрей смог его забыть! Витька повернулся левым боком и показал за ухо:

– А это видишь?

Маленькая белая кнопка. Чип-блокатор.

– Не у всех все так шоколадно, как у тебя. Пошли, поговорим. Тем более, гляжу, ты на Настену запал.

Андрей был слишком ошарашен, чтобы сопротивляться. Подталкивая в спину, Витька завел его на борт аквабуса, где, кроме девушки по имени Настя, находилось еще несколько человек. Трап убрали, и судно тронулось.

Витька кивком предложил отойти в сторону. Настя рассказывала экскурсантам о происхождении острова, то и дело бросая заинтересованные взгляды на Андрея.

– Буду краток, – сказал Витька. – Я слышал, искин у тебя продвинутый. Реформу образования предложил, судебную систему критикует и вообще. Я не верю в самостоятельно мыслящих роботов, следовательно, это твои идеи. Я ведь прав?

«Да нет же!» – хотел ответить Андрей.

Но вновь взглянул на Настю, и что-то его удержало. Витька зачем-то позвал его, приписав Андрею взгляды искина. А если сейчас окажется, что он совсем не такой, они распрощаются, и, возможно, Настю он больше не увидит.

А Андрей чувствовал, что ему очень хочется увидеть ее снова. И снова.

– Ты лучше скажи, что от меня требуется, – произнес Андрей.

– Люблю деловых! – кинул Витька, сплюнув за борт. – Техно на Светлоярске живут в полной…

– Там есть техно? – перебил Андрей.

– Представь себе, да. Все те пацаны и девчонки, у которых тогда, тридцать лет назад, орланы не нашли дара, выросли в техно. Ну, за редким исключением. Видимо, природа так компенсирует. Хочет взять реванш за погибших.

– А император про это знает? – нахмурился Андрей.

– Ни черта он не знает! Да и орланы не про всех знают. Местных просто не выпускают с острова. И туда – только родственники, по пропускам. А я бы сам туда перебрался – там лес! Но жена не хочет. Застрянем в глуши, говорит, а ребенку учиться. Еле-еле удалось нам эту экскурсию выбить, типа историческая. Ну там музей правда интересный. Ты там был?

– Наверное, был, лет в пять. Но не помню. А как вы с ними связались?

– Настена помогла. Ее папочку туда назначили мэром, представляешь? А она – учительница в светлоярском интернате. Но самое смешное, – Витька перешел на шепот, – она тоже техно! Но у нее редкий дар, так просто не обнаружить. В общем, мы тут на Центральном хотим объединиться со светлоярцами. Они времени даром не теряли, кое-что уже сделали. Ты с нами?

– Объединиться… с какой целью? – спросил Андрей, боясь услышать ответ.

Витька пытливо взглянул на него:

– Не догадываешься? Или тебя все устраивает?

«Устраивает», – подумал Андрей.

Погибшие родители, необыкновенно красивый, а позже разрушенный город – все это так далеко и нереально, как будто и не было.

Но слова искина, который все чаще говорит о том, что в обществе надо все менять, взгляд чипированного Витьки, очаровательная Настя и, если честно, нет-нет да мелькающие мысли самого Андрея («Не все так хорошо у нас, как кажется».)…

– Так тебе интересна тема? – хмуро повторил Витька.

– Интересна! – уверенно сказал Андрей. – Но сначала я хотел бы увидеть их… увидеть все, поговорить, понять…

– Это правильно. Мы туда и едем для того. Только не сразу.

Аквабус завершил петлю вокруг Центрального и вышел в открытое море по направлению к Рока-Алада. Настя закончила рассказывать об острове и подошла к ним.

– Здравствуйте, – улыбнулась она Андрею. – Виктор вас уже напугал?

«Какой у нее голос… как колокольчик», – подумал Андрей.

И пропал.

Он понял, что согласится на все. Лишь бы быть рядом с ней.

* * *

13 лет назад. Из электронной переписки 18-П.А. с Итаном (сохранено в памяти искина)

«Привет! Давно не общались, а мне этого очень не хватает. Сообщаю все новости скопом. Во-первых, я женился. Не веришь? Я сам не верю. Но моя Анастасия – она самая… Не могу подобрать слово. Ты своими электронными мозгами лучше сообразишь. Во-вторых, у нас вот-вот родится ребенок! Даже говорят, что двое! Но врачей на Светлоярске нет, УЗИ нет, а Настьку с острова не выпускают. Мотаюсь туда-сюда. Но как появится ребенок, переберусь к ним окончательно. Вот только я не понимаю: если отец – «18-П.А.», а мать – «12-М.А.», то дети кто будут? Не Пчелкины и не Молчановы. Кроме Настьки, вообще никто не знает, что я Пчелкин. Ну, почти никто. Дурацкая система.

А в-третьих… О таком не говорят. Но ты был прав: надо что-то менять. И я буду менять! Знаю, что ты поддержишь меня. Как твои малолетние преступники? Как твой сертификат воспитателя? Очень хочу увидеться».

«Приветствую 18-П. А.!

Информация об изменении твоего статуса привела мою эмоциональную кривую к точке оптимума.

Твой последний тезис не содержит достаточно информации. Но я не примитивная бинарная ЭВМ, я биоробот со сложным типом мышления.

Я все понял. Сохраняй ресурс!

Сертификат воспитателя получу через один год и шесть месяцев и начну подыскивать объект. Работой в суде удовлетворен.

Личный контакт откладывается. Не удовлетворен. Жду подходящую возможность».

* * *

11 лет назад. Из электронной переписки 18-П.А. с Итаном (сохранено в памяти искина)

«Привет. Пойми меня!

Все плохо, мы проиграли. Вероятность того, что я смогу выйти на связь в ближайшие годы, стремится к нулю.

Я давно не твой куратор, а друг. И это не задание, а просьба. Значимость первой степени! Найди моего сына. Достоверная информация: он на Центральном. Воспитай его сам. Альтернативный вариант отсутствует. Значимость первой степени!»

«Приветствую. Я понял. Запуск программы».