litbaza книги онлайнСовременная прозаМанхэттен-Бич - Дженнифер Иган

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 124
Перейти на страницу:

– Вот для этого, тетя, и выпускают облигации. Чтобы задать Гитлеру трепку.

– Ладно. Сколько?

– Один доллар? Два?

– Так и быть, пять. А ты когда в колледж вернешься?

– Спасибо, тетя!

Брианн вынула из сумочки пятидолларовую купюру и следом – бутылочку шартреза. Несколько лет назад у нее завелся “близкий дружок” – оптовый торговец лангустами; он на нее денег не жалел, и Брианн могла позволить себе закупаться в универмаге “Эйбрахам и Стросс” и ублажаться шартрезом по десять долларов за бутылку. Но приводить его к родне она стеснялась.

Анна с матерью понимающе усмехнулись; в присутствии Брианн обе остро чувствовали, что они очень схожи. Брианн уже стукнуло сорок семь; она – женщина дородная, с хриплым голосом, а ее малиновая помада напоминает о минувших временах, словно улыбка Чеширского кота, висящая в воздухе сама по себе. В семнадцать лет она сменила имя на французистое, Брианн Белльэр, и вошла в труппу варьете “Безумства”. Восемь лет спустя туда же поступила мать Анны, но они с Брианн почти никогда не выступали на сцене одновременно; а потом Брианн повздорила с “Мистером 3.”, ушла и стала участвовать в более “смелых” ревю, таких как “Скандалы” Джорджа Уайта и “Суета сует” Эрла Кэрролла. Если верить рассказам Брианн, ее жизнь – это непрерывная цепь бурных романов, чудесных спасений от неминуемой гибели, неудачных браков, третьестепенных ролей в семи кинокартинах и разных мелких нарушений закона на почве злоупотребления спиртным и непристойной наготы на сцене. Все осталось в прошлом, проверку временем выдержал только шотландский виски, частенько говорит она. Таков ее суровый вердикт: ничто из тусклых и ненадежных даров мира не идет ни в какое сравнение со стаканом виски с содовой – он действует безотказно. А хуже всего мужчины: сплошь предатели, вши поганые, лентяи никчемные, но и винить их нельзя: ведь на свет их произвели тоже по дури. Наилучший итог брака – богатое бездетное вдовство. Брианн удалось лишь остаться бездетной.

Она разлила ликер по рюмкам, пододвинула одну к матери Анны и спросила племянницу:

– Слушай, может и тебе пора махнуть рюмашку? Бог свидетель, к девятнадцати годам я уже пила наравне со взрослыми.

– Да в девятнадцать ты уже вышла замуж, – заметила мать Анны.

– Ха! Уже развелась.

– Спасибо, тетя, не надо.

– Какая добродетельная девушка, – вздохнула Брианн. – Наверняка твое влияние, Агнес.

– Уж точно не твое.

Порой Анну тянуло согласиться и взять рюмку – просто чтобы посмотреть, как отреагируют тетка и мать. Но у нее была другая роль, так прочно за ней закрепившаяся, что она уже и не помнила, с чего все началось; согласно этому образу, она невосприимчива к порокам окружающего мира – добропорядочная до мозга костей, до глубины души, до корней волос. На самом деле она вовсе не такая добропорядочная, как они думают, причем уже с четырнадцати лет, но в их обществе об этом можно было легко забыть. Однако забыть совсем ей не удавалось никогда.

В знак примирения мать положила ей на плечо руку. Анна накрыла ее своей ладонью.

– Давайте переоденем Лидию и уложим в постель, – предложила мать.

– Сядь, Агги, и допей рюмку, – скомандовала Брианн. – Лидия никуда не убежит.

Как ни странно, мать послушно села, и они подняли рюмки. Сидевшая напротив них Лидия совсем поникла в своем кресле. Брианн никогда не участвовала в уходе за ней: это не ее амплуа. Анна догадывалась, что, по мнению тетки, держать Лидию дома в подгузниках – сумасбродство, ведь Лидия без малого уже взрослая женщина. Но даже если мать тоже это понимала, она действовала, как считала нужным.

Брианн сделала щедрый глоток и сказала:

– Грустная история… Помнишь билетера, Милфорда Уилкинза? Того, с фальшивой накладкой волос? Он еще мечтал петь в опере.

– Конечно, помню, – отозвалась мать Анны.

– На днях столкнулась с ним в дверях “Аполло”, он проверял входные билеты. Представляешь, он подсел на наркотики.

– Не может быть!

– Ты бы видела его глаза. Никаких сомнений.

– Вот ужас-то, – пробормотала мать. – А какой был чудесный голос.

– Он был поющий билетер, что ли? – спросила Анна.

– Нет, но иногда, уже после спектакля, пел перед нами.

Брианн опустила глаза и покачала головой, но Анне казалось, что она прямо-таки слышит, как тетка выуживает из памяти очередную трагическую историю про товарок-танцовщиц или про других знакомых той поры, когда обе они танцевали в «Безумствах». Но запас свеженьких несчастий был исчерпан, и память стала услужливо подсказывать ей имена давних знакомых: Олив Томас, которая отравилась сулемой после ссоры с мужем, никчемным лентяем Джеком Пикфордом, братом Мэри Пикфорд. Аллин Кинг, которая выпрыгнула из окна пятого этажа, узнав, что потолстела и не влезает в свой театральный костюм. Лилиан Лорейн, легендарная соблазнительница; долгое время она была любовницей мистера 3., а теперь – пьянчужка запойная, но, к общему неудовольствию, она время от времени появляется то в одном, то в другом баре. В детстве Анна думала, что эти злосчастные красавицы пребывают в тех же волшебных высях, что и Малышка мисс Маффет, королева Гвиневра и Спящая Красавица. Неспешно развивавшийся пытливый ум, однако, пришел к выводу: легендарные девушки были звездами театра и кино, а Брианн и мать Анны – рядовыми хористками варьете, которым оставалось только шушукаться в сторонке.

– Две недели назад я ходила в ночной клуб. С одной девушкой с верфи, – небрежно сообщила Анна. На самом деле она жаждала поговорить с тетей про Декстера Стайлза. – Клуб “Лунный свет ”. Ты там бывала?

– Таким, как я, в ночные клубы вход заказан, – сказала Брианн. – На меня прямо у дверей надели бы наручники.

– Перестань, тетя.

– Клубом управляет один рэкетир, это я знаю точно. С классными клубами это дело обычное. Помнишь клуб Оуни Мэддена “Серебряная туфелька”? Или клуб Эла Фэя? – обратилась она к матери Анны; та тем временем уже приготовила Лидии особый коктейль: теплое молоко с недавно прописанными камфарными каплями – и теперь помогала ей пить эту смесь.

– А прямо в зале, среди столиков, Тексас Гуинан вела конферанс, помнишь? “Привет, простаки!” – Брианн тяжело вздохнула. – Бедняга Тексас. Умерла от дизентерии – надо же…

У Анны уже лопалось терпение:

– Какой рэкетир?

– Декстер Стайлз. Тебе, Агги, доводилось с ним встречаться? – обратилась Брианн к матери Анны. – Он помоложе нас.

– А я моложе тебя, – заметила Агнес. – На восемь лет.

– Ладно; стало быть, он примерно твоего возраста. Когда-то давно был у меня кавалер, играл на трубе в одном из его клубов.

– Декстер Стайлз, – повторила мать Анны и отрицательно покачала головой.

– А что значит слово “рэкетир”? – спросила Анна.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?