Преодолев в себе страх, я повернулась к Арсению. Видимо, муж почувствовал мое состояние, поэтому очень мягко сказал:

— Тихо, это всего лишь я.

И было в его глазах нечто такое, заставлявшее чувствовать себя защищенной и нужной.

— Я вижу, — шепотом ответила ему.

— Мне кажется, нам стоит уехать, малыш. Тут становится небезопасно.

Малыш…

В груди стало так легко и свободно. Вновь его слова оказались родниковой водой, которая смыла тяжесть. Нет. На этот раз мама оказалась неправа. Арсений не против меня, а за. Он не предатель, не отравитель. Глаза мужа не врут, а я не слепая.

— Думаешь? — я с трудом подавила улыбку.

— Кто знает, что может произойти. Нам лучше уехать, тем более завтра надо заглянуть в больницу.

Напоминание о больнице меня насторожило. Господи, до чего же сложно было в этот момент. Плохие мысли упрямо лезли в голову. Что он имел в виду? Описывал картину в общем, или намекал на что-то похуже, если я не соглашусь с ним?

— Прямо сейчас хочешь уехать?

— Да, Сергея Павловича я уже предупредил.

Я сглотнула. Мог ли отец ошибаться в Арсении? Не знаю. С Вадимом он точно попал впросак. Я настолько запуталась, кому доверять, а кому — нет, что все смешалось: заговоры и покушения, близкие люди и чужие, любовь и ненависть. Как можно разобраться в этом безумии, если не получалось понять даже саму себя?

— Сама оденешься или помочь?

Арсений ждал ответ, а я молчала. Но противоречий в жизни и так достаточно, так что решила довериться интуиции — перестать сомневаться. Хоть муж и вызывал подозрение, но рядом с ним я обретала спокойствие. Только как признаться в слабости вновь?

— Я… Мне нужна помощь, рука болит, и тело пока не слушается. Возьми сарафан из гардероба, — сказала еле слышно, пряча смятение и избегая прямого взгляда.

Арсений послушно достал жёлтый сарафан, который предназначался для третьего дня отдыха. Однако он не настанет, ведь меньше чем через час мы покинем родительский дом. А так хотелось до конца продержаться, побыть счастливой женой, не переживать об этих проблемах, травмах и заговорах. Почему им нужна я? Плата за состоятельную жизнь? Я понимала, что ради денег люди способны на многое, даже на дела похуже, но когда темная сторона бизнеса коснулась меня, испугалась.

— Давай, красавица, поднимайся. Сейчас будем натягивать твое безобразие.

— Почему безобразие? — удивилась я.

— Потому что оно такое прозрачное, что в нем только спать и красоваться перед мужем.

— Вот так. До свадьбы ходи в чем угодно, а после свадьбы в паранджу? — возмутилась, но он даже не отреагировал. Спокойно снял с меня кофту, игнорируя мое шипение и недовольство.

— Если бы у нас началось все, как у нормальных людей, то ты знала бы — Снежного внешней красотой не привлечь. Весь этот фарс с вырезами и оголением на публику не имеет смысла. Мне важно то, что внутри, иначе я давно женился бы на стриптизерше.

— Не лукавь, Арсений. Все вы любите прежде всего глазами. Но на Жанне не женился. Почему? Потому что она…

Я не имела права высказываться о ней грубо, ведь по мужу было видно, какие чувства кипели в нем в прошлом, но и подобрать более мягкое описание оказалось сложно.

— Нет, рядом со мной она была другой. У нас возникли другие сложности.

Арсений замолчал, а моё любопытство только разгоралось.

— Расскажешь? — попытала удачу.

— Позже, надо спешить, пока никто нас не увидел.

— К чему спешка? А попрощаться с родителями?

— Ань, просто доверься.

Я приподняла руки, и он помог мне осторожно натянуть сарафан. Легкая ткань скользнула по оголенным ногам, прикрывая их. Однако мой муж не отстранился, а дотронулся подушечками пальцев до лодыжек. Выражение его лица изменилось. Арсений манил, притягивал к себе одним лишь взглядом, загоревшимся страстью. Может, это секундное помутнение рассудка, но я подалась вперед и коснулась приоткрытых губ, замирая, будто это мой первый поцелуй.

Мы уже целовались, но сейчас ощущения были иными. Арс притянул меня к себе, и я утонула в его ласке. Закружилась голова, и ослабели ноги. Арсений мягко провел языком по моим губам, и безумство накрыло нас с головой. Он собрал гармошкой подол платья, и тут же коснулся ладонью бедра, обжигая и разжигая во мне огонь, усиливая ощущения…

Я отстранилась, боясь внезапно нахлынувших чувств.

— Когда я впервые тебя поцеловала, ты отверг меня. Что изменилось?

Вопрос всплыл неожиданно, но он был уместен. Все же ответ на мою ласку не заставил себя ждать. И у меня самой до сих пор дрожали колени.

— Ты… — хрипло ответил Арсений. — Тогда тобой руководила ненависть, сейчас желание. Пойдем.

Он опустился на корточки, чтобы помочь мне обуться.

— Не такая уж я и немощная, справилась бы.

— Не ворчи.

Пришлось замолчать и, пока он не видел, позволить себе грустную улыбку. Неужели мое отношение к нему изменилось всего за несколько дней?

Спустя некоторое время мы с Арсением пробирались на задний двор. Муж вновь насторожил желанием остаться незамеченным. Нервы искрили, как оголенные провода под высоким напряжением.

— Надеюсь, ты посвятишь меня в ваши с отцом планы? — со вздохом задала вопрос, садясь в машину.

— Обязательно.

Вскоре мы выехали из дачного поселка. Глядя на тянущиеся в небо ели и сосны, постоянно поглядывая на Арсения, я размышляла. Было стыдно и страшно смотреть ему в глаза. Моя инициатива развязывала мужчине руки. Раньше он играл на публику, но помнил о рамках. А что теперь? Получил полное право рассчитывать на большее. Проклятье! После развода мы могли остаться просто друзьями, сохранить деловые отношения, но не после поцелуя... Моего поцелуя.

Арсений прав, что-то во мне изменилось, и я даже догадывалась, что именно. Однако подпускать его ближе не намеревалась. Вначале следовало узнать, кто пытался меня отравить, и почему отец так прозрачно намекал на заговоры важных шишек.

Мы въехали в город и свернули на улицу, ведущую в противоположную от моего дома сторону. Я опять забеспокоилась. Если отец и отпустил меня под ответственность Арсения, то это вовсе не означало, что он может тащить меня к себе в берлогу. Тем более сейчас, когда я полна сомнений и страхов.

— Почему мы едем не ко мне? — строго спросила мужа, повернувшись к нему всем телом.

— Потому что так захотел твой муж, — расслабленно ответил Арс, а во мне снова поднялась та самая волна, которая помогала справляться с внутренним страхом. Я могла возмутиться, указать ему на несправедливость, но поступила иначе.

— Поехали ко мне, так будет лучше, — промурлыкала, не выдавая свои истинные чувства.