Местным воякам точно не будет интересно мнение выскочки-катепана из отдалённой провинции… Хотя и сами они пока не слишком-то преуспели в идеях, насколько мне известно!

– А что, если я пойду спасать василевса, не заключая союз ни с кем из столичной гвардии? Пойду СО СВОИМ отрядом верных мне опытных воинов… Что ты на это скажешь? – осторожно поинтересовался Марк.

– Скажу, что это самоубийство! – мрачно заявил Василий. – Сложишь голову и ты, и твои «верные опытные воины»! И гибель ваша будет абсолютно бесполезной!… Это отъявленные мерзавцы и головорезы, Марк!!! Нехристи и язычники, без чести, совести и чего бы то ни было святого!!!…

– У меня весьма богатый опыт общения с головорезами и язычниками! – загадочно усмехнулся катепан, и старик задержал долгий взгляд на двери, за которой несколькими минутами ранее скрылся Майпранг…

***

… – Марк Ласкарис! Я всегда считал тебя разумным и дальновидным человеком!…

– А сейчас что-то изменилось???

– Отступись от этой затеи! Ваша провинция далеко, и столичные «заварушки» вас обычно не касаются!… Ну, заплатят за василевса приличный выкуп – и всё вернётся на круги своя! Вам в вашей благословенной глуши́ от этого ни жарко, ни холодно…

– Не всё так просто, Василий! – невесело усмехнулся катепан.

– Марк, скажи – ну чего тебе не хватает??? – не отступал старик. – Ты богат, знатен, у тебя хороший пост и приличная власть… Пусть и вдали от столицы – но это даже к лучшему!… Ты ещё молод, в конце концов!!! Найди себе достойную женщину, заведи семью, роди детей, чтобы славный род Ласкарисов не канул в небытие…

Марк снова грустно усмехнулся и сделал глоток вина из изящного серебряного кубка, который держал в руке.

– Или… дело в том, что ты нашёл-таки женщину, вот только… , – Василий пристально посмотрел на собеседника, и тот поспешно отвёл глаза. – Понятно!!!… И теперь ты лезешь на рожон и пускаешься во все тяжкие, не особо заботясь о собственной жизни и безопасности… Разумно – ничего не скажешь!!!

Катепан ничего не ответил, и хозяин дома продолжил:

– А ведь когда-то, Марк, мы могли породниться! Моя дочь, Анна, души в тебе не чаяла и мечтала выйти за тебя замуж. И я с радостью назвал бы тебя своим сыном…

Аглая поперхнулась и чуть не свалилась с широкого выступа, где обосновалась, надёжно укрывшись за густыми зарослями плюща. Она деликатно покинула зал, дав возможность двум византийцам пообщаться наедине, но едва высокие резные двери закрылись за её спиной, метнулась в соседнюю небольшую комнату, смежную с высокой открытой галереей, увитой выше упомянутым плющом. Радуясь про себя, что никто из слуг не увидел случайно её манёвры, она перемахнула через перила и по каменному карнизу направилась обратно – поближе к распахнутому настежь окну.

Хозяин дома вместе с гостем сейчас расположились за небольшим изящным столиком как раз неподалёку, потягивая вино и продолжая весьма темпераментную беседу, практически каждое слово которой было слышно довольно отчётливо…

А вот это новости! У Марка Ласкариса, оказывается, была столичная невеста! Интересно, что с нею сталось???…

– Ты отверг любовь моей дочери, Марк, и успешно занялся военной карьерой! – продолжал меж тем старик, и голос его зазвучал непривычно глухо. – Она смогла пережить твой отказ. Вышла замуж через некоторое время и даже подарила мне замечательного внука. А потом… Потом её тело выловили недалеко отсюда, из волн Золотого Рога28… Накануне она была весела, и глаза её сияли – она видела тебя во сне, Марк, и недолго была счастлива хотя бы этим. Но вскоре поняла, что то был только сон…

– Я слышал, что Анна умерла, но не знал, что… таким образом… , – тихо произнёс катепан, и Аглая снаружи передвинулась чуть ближе, чтобы не упустить ни словечка.

– Она покончила с собой, – голос Василия дрогнул. – Люди видели, как она прыгнула с высокого утёса в море… История повторяется – да, Марк? Вот и ты, можно сказать, оказался на месте моей дочери… Но не делай глупостей!!! Не ищи так настойчиво смерти и откажись от заведомо провального, гибельного предприятия!…

***

…Бьор Железнорукий отхлебнул порядочный глоток вина из серебряного кубка и мрачно уставился в дощатую стену. Здесь, на драккаре, небольшая каморка полагалась только ему – славному хёвдингу29, что отважился на такую рискованную вылазку…

…Его отец, осадивший когда-то Миклагард, просчитался. Войско ромеев – большое, сильное, хоть и состоит почти на две трети из наёмников! А южные военачальники весьма искусны, хоть и погрязли в богатстве и пьяных утехах, и ТОГДА им удалось победить…

Он, Бьор, будет действовать хитрее! И похищенный правитель вместе с его выводком – только начало!… Пусть глупые ромеи думают, что «северные люди» вновь довольствуются выкупом, пусть растрясут немного свою мошну и откроют богатые сокровищницы…

Легенды о богатом и щедром юге продолжают приходить в Северные земли, но богатство – это пыль, и боги щедро сеют эту пыль на головы достойных… А ему, Бьору, нужна ВЛАСТЬ, власть и южные земли! Бьор Венценосный – на меньшее он не согласен!!!…

Хёвдинг вновь пригубил напиток – вино было кислым. В ярости норманн запустил кубок в дырявую стену. Скоро, скоро у него будет вдосталь прекрасного вина, красивых женщин и послушных рабов, а спесивые ромейские придворные будут драться за возможность целовать его сапоги!!!…

Глава 13

…В таверне близ большого морского порта всегда было многолюдно. Даже сейчас, несмотря на тревогу, нависшую над городом, народу здесь хватало. Жители столицы тоже ха́живали в подобные заведения, но были то в основном купцы, что держали лавки на большом базаре – здесь под кубок вина да обильную закуску вовсю шёл торг, совершались сделки, набирались по найму работники и матросы на многочисленные, стоящие в гавани корабли…

Сейчас было не до торгов – беда витала в воздухе, и никто не мог поручиться, что завтра взамен мирной торговли не придётся браться за оружие. Среди посетителей преобладали «гости столицы» – матросы с заморских кораблей да пришедшие пешим путём торговые люди.

Эта парочка ничем особым не выделялась в разномастной толпе. Разве что один из двоих собеседников мог похвастать невероятно могучим телосложением и густыми смоляными кудрями. Его спутник в доспехах из тёмной, хорошо выделанной кожи не снимал с головы капюшона. Говорили эти двое мало, лишь время от времени перебрасывались одним-двумя словами – то ли погружаясь в какие-то свои думы, то ли прислушиваясь к разговорам.

На них, впрочем, не обращали особого внимания – в популярном заведении, битком набитом народом, не смолкали жаркие споры, крутившиеся вокруг одной-единственной темы…

– Поговаривают, что сам князь варяжский за похищение василевса звонкой монетой заплатил!

– А что, у народов северных тоже князь имеется???

– Конечно!!! Как