Между тем друзья добрели до знакомого белого киоска, за окошком которого, зорко глядя по сторонам, восседал бывший ментовский майор Петр Иванович.

— Здрасьте, здрасьте, — закивал он в ответ на их приветствия. — Погостить приехали?

— Ага, к Маргарите Павловне.

— Видел ее. Приятная женщина.

— Она у нас тетка клевая, — согласился Ромка и, в свою очередь, поинтересовался: — А Алексей к вам в гости случайно не заезжал?

— Он нас с бабкой редко радует. У него всегда много работы, — ответил Петр Иванович.

— И удалось что-либо раскопать в том деле, ну, о торговцах оружием? — спросил Венечка.

Петр Иванович неопределенно пожал плечами и быстро глянул в другое окошко, выходящее на дачу с мансардой, откуда с мешком для мусора вышел Жан-Жак.

— Вы что, все еще продолжаете следить за этой дачей? — подозрительно прищурился Ромка.

— Вовсе нет, — ответил бывший милиционер, — просто мне отсюда все видно.

— Значит, вы поняли, что племянник, то есть Александр Федорович, ни в чем не виноват?

— Будущее покажет, — туманно ответил старик. И Лешка вспомнила, что недавно по телефону ей то же самое сказал его внук. Сговорились они, что ли?

— Какое такое будущее? — возмутился Ромка. — Да будет вам известно, что в этом деле замешаны совсем другие люди.

Петр Иванович даже привстал со своего места.

— Какие люди? Что вы о них знаете? Надеюсь, вы понимаете, что это не детское дело?

— Все мы понимаем и ничего ни о ком не знаем. Мы пойдем, до свидания.

Ромка отвел Лешку с Венечкой от киоска и со злорадством прошептал:

— Назло им сами все раскроем. Позавидуют нам еще.

Друзья пошли в обратную сторону и вскоре набрели на дачу Артема. Она по-прежнему была пустой и казалась совсем чужой.

— Уж скорее бы Темка возвращался, — озвучил брат Лешкины мысли. — Будем у него жить и каждый день навещать Маргариту Павловну с Жан-Жаком.

Лешка кивнула и улыбнулась. Скорее бы лето!

— Нагулялись? — радушно встретила их Маргарита Павловна. — А теперь будем пить чай.

И извлекла из духовки огромный, пышущий жаром, со всех боков подрумяненный пирог. Сказать, что Ромка обожал такие пироги, значит ничего не сказать. Он готов был есть их без остановки, что и делал весь вечер. И вообще всем было весело и интересно — с Жан-Жаком не соскучишься.

Ночью друзья спали как убитые, и ничто не нарушило их покой. Лешке снилось что-то мимолетное, и хотя, проснувшись, она не смогла вспомнить ни одного своего сна, на душе было легко и светло.

Умывшись, она первым делом отправилась на кухню и увидела Маргариту Павловну с новеньким блестящим тостером в руках.

— Вот включила, а он перегорел, — пожаловалась она. — А Жан-Жак без тостов жить не может, и я к ним давно привыкла. Такая красивая вещь, и ведь совсем новый! Мой был таким же, но поцарапанный сбоку. Здесь тоже есть царапина, но она чуть-чуть другая, ту я хорошо помню, каждый день на нее смотрела, сидя за этим столом. Наверное, мой тостер Шурик заменил. Интересно, этот можно исправить?

— Вряд ли, — качнула головой Лешка. — Проще новый купить. Я это по собственному опыту знаю. У нас дома уже три тостера сгорело, ни один из них не починился.

— Может быть, на этот еще гарантия есть? Интересно, когда его Шурик приобрел?

— Осенью, должно быть. Давайте я возьму его с собой и, если он покупал его в магазине рядом со своей работой, попробую заменить. Или отдам Александру Федоровичу, мы в понедельник так и так к нему пойдем.

— Отдай, если тебе нетрудно, — сказала Маргарита Павловна. — Здесь, в поселке, тостер не купить. А у меня в Москве времени не будет по магазинам ходить. А если не замените, пусть Шурик новый купит.

— Хорошо.

И Лешка тут же спрятала тостер в свою сумку, порадовавшись удобному предлогу, под которым она теперь появится в магазине «Комфорт».

А за завтраком вся компания прекрасно обошлась без тостера — доедали вчерашние пироги. А потом не успели оглянуться, как подошло время обедать, а там и уезжать.

Жан-Жак проводил их до станции. Пока все ждали электричку, Лешка прошлась по заасфальтированной площадке, и ноги сами, непонятно как, подвели ее к стенду «Их разыскивает милиция». Она подняла голову, ожидая, что сейчас наткнется глазами на злое лицо убийцы и грабителя, но стекло на стенде оказалось разбитым, а портрет бандита сорван.

Послышался шум приближающегося поезда, и Лешка поспешила к друзьям.

А о сгоревшем тостере она вспомнила только утром, когда полезла в свою сумку.

В понедельник Лешка на законном основании осталась дома, так как врач, к которому они с мамой должны были идти за справкой для школы, принимал во второй половине дня.

Утром Валерия Михайловна уехала на работу, договорившись встретиться с Лешкой в поликлинике в час дня. Ромка же перед уходом в школу заявил, что они с Венькой ее ждать не станут, так как он прекрасно осведомлен, какие в поликлинике очереди и на сколько часов там можно застрять.

— Возвращайся оттуда домой, мы тебе позвоним. Может быть, ты нам еще и пригодишься, — бросил он, убегая.

Лешка так толком и не поняла, что задумал ее брат. Скорее всего он намеревается обыскать магазин Дениса, подумала она и, когда дом опустел, позвонила племяннику.

— Здравствуйте, Александр Федорович. Скажите, пожалуйста, когда вы покупали тостер для дачи?

Племянник, конечно, удивился ее вопросу и тем не менее, ни о чем не расспрашивая, коротко ответил, что никаких тостеров он вообще никогда не покупал, так как это всегда делали или его тетка, или жена.

— А в таком случае, откуда у вас на даче взялся новый тостер?

— Должно быть, тетя из Франции привезла, — спокойно ответил племянник.

— Она не привозила. Может быть, вам его подарили?

— Не помню такого. Да что случилось-то?

Лешка пустилась в пространные объяснения, что на даче перегорел тостер, но не тот, что был раньше, а новый, и что Маргарита Павловна теперь не знает, что с ним делать…

Александр Федорович ее перебил:

— Стоит ли дергаться из-за таких пустяков? Но если это для нее так важно, я сам его куплю, так и быть, нарушу традицию.

Попрощавшись, Лешка медленно опустила трубку. Значит, племянник к этому тостеру не имеет никакого отношения. В том, что он говорит правду, она не сомневалась. И вовсе не потому, что так повелел Ромка. Между ней и Александром Федоровичем сложились такие доверительные отношения, что она сразу почувствовала бы в его голосе фальшь.