— Мам! Пап! Нас Маргарита Павловна к себе на дачу пригласила. В субботу! Сами подумайте, как неудобно отказываться. И потом, это будет уже после контрольной по алгебре.

— Ну что ж, — смягчилась Валерия Михайловна. — Если у Лешки не будет температуры, а ты осчастливишь нас хорошими оценками, то мы не станем возражать.

— Лешка выздоровеет, вот увидишь. А недопитые лекарства, таблетки там всякие она с собой возьмет, я сам следить буду, чтобы она их по часам глотала. И еще я прямо сейчас снова буду решать задачи и даже заодно выучу физику. А ты, Лешка, — приказал он сестре, — каждый час будешь горло полоскать и чай с малиновым вареньем пить, пока из тебя вся болезнь не выйдет, поняла!

Валерия Михайловна наконец улыбнулась и ушла в свою комнату, а Ромка снова плюхнулся к сестре на диван.

— Ох, классно-то как! Мы там все оглядим, может быть, еще какой тайничок отыщем, а? С Петром Ивановичем встретимся, расспросим, чем внук занимается, глядишь, чего и выпытаем. Лешк, — дернул он сестру за руку, — интересно, что они нам из Франции привезли, а?

— Ты, Ромка, корыстный, — поморщилась Лешка.

— А ты ну прям совсем не думаешь о подарках, да? И тебя не колышет, какие они? Да сроду не поверю, — обиделся Ромка.

— Думаю, конечно, — сказала Лешка. — Но они для меня не главное.

— И для меня не главное, я Маргариту Павловну с Жан-Жаком и без подарков люблю. Но все равно интересно, что они нам в этот раз приготовили.

Ромка заулыбался, вспомнив, как прошлой зимой Маргарита Павловна понавезла им кучу всяких замечательных вещей. Бейсболку ее он сейчас и носит. А Лешка со свитером не расстается. И компьютерные игры ребята в школе до сих пор из рук рвут.

Но Лешка вдруг закашлялась, и улыбка на Ромкином лице медленно погасла. Его мысли вернулись к сегодняшнему вояжу сестры к ресторану.

— Ох, а что же нам с племянником-то делать? Неужели он и впрямь во что-то влип? Или его кто-нибудь шантажирует, и он не может ни нам, ни ментам в этом признаться, так как боится, что пострадает кто-нибудь из его родных? Так часто бывает. Но хочет он того или не хочет, мы обязаны его спасти!

И весь оставшийся вечер, пока не пришла пора ложиться спать, брат с сестрой по очереди набирали все известные им номера телефонов Александра Федоровича, но все было тщетно. Все аппараты словно сговорились молчать.

Утром Ромка убежал в школу, а Лешка проснулась и тут же вспомнила о пропавшем племяннике. На этот раз Александр Федорович сразу откликнулся по сотовому.

— Где вы были? Что с вами случилось, почему не подходили к телефонам? Мы с Ромкой звоним вам со вчерашнего вечера!

— Ничего со мной не случилось, — ответил племянник. — Я спал.

— Как спали? — удивилась Лешка. — Где?

Ответ Александра Федоровича был неожиданным.

— На работе.

— На работе? — недоверчиво переспросила Лешка. — Но мы и на работу вам звонили, и не один раз. Где вы спали? У себя в кабинете, что ли?

— Ну да. Все ушли, я остался немного поработать в спокойной обстановке и сам того не заметил, как уснул. Наверное, недосып и нервотрепка сыграли свою роль. В последние дни я и спал-то всего ничего. Проснулся утром, домой съездил, душ принял — и назад. Хорошо, что жена в командировке, она бы с ума сошла. Тетя тоже очень волновалась.

— А во сколько вы заснули? — спросила Лешка и замерла в ожидании ответа.

— А вот этого не помню. Часов в семь, должно быть.

— А… а перед этим вы куда-нибудь ездили? Если это секрет, то можете не отвечать.

— Какие еще секреты! Никуда я вечером не ездил.

— И вообще из своего здания не выходили?

— Выходил, вообще-то, но днем. Надо было сыну кое-что купить. А почему ты меня об этом так дотошно расспрашиваешь?

Набравшись духу, Лешка задала самый главный вопрос.

— А в «Камассии» вы что вчера делали?

— Где? — переспросил племянник.

— Ну, в ресторане, вы сами говорили, что ходили туда не то зимой, не то осенью. Я вас там сама видела, а вы очень торопились и прошли мимо меня, не узнали, должно быть.

— Да не был я вчера ни в каком ресторане, ты обозналась! — воскликнул Александр Федорович.

Ну как ему было не верить?! С другой стороны, она его сама видела. С носовым платком в руке.

— А насморк у вас прошел?

— Не совсем, — как ни в чем не бывало ответил племянник. — А что, я в нос говорю, да? Это уже остаточные явления. Кстати, тетя мне сказала, что пригласила вас к себе на дачу. Если хотите, я завтра утром за вами заеду.

— Конечно, хотим! Мы будем вас ждать.

Лешка положила трубку и стала дожидаться Ромку из школы. А когда он примчался, почти дословно изложила ему свой разговор с племянником.

— В общем, в семь часов вечера он был на работе, спал и ничего не слышал. И я чувствовала, что он не врет.

— Спал, говоришь? Что-то не нравится мне этот сон, — медленно проговорил Ромка. — Хотя… Помнишь, как однажды я спал во время салюта?

— И не один раз. Тебя пушками не разбудишь. Если бы ты в ту жуткую ночь был с нами на даче и рано лег спать, то никого бы и не заметил.

— Раньше вас бы еще заметил, еще до того, как спать ложиться! Не такой лох, как вы! Но сон племянника мне все равно кажется странным. Очень может быть, что кто-то его чем-то опоил, а потом воспользовался его тачкой. Иначе все происходящее не объяснить.

Лешка оперлась на локоть и согласно закивала:

— Я тоже теперь так думаю. Все-таки я была без бинокля и далеко стояла, а он беспрерывно сморкался, и лицо его я как следует не разглядела. Кстати, спросила, прошел ли у него насморк.

— И что?

— Удивился, откуда я об этом знаю, и сказал, что почти прошел.

— Значит, тот человек тоже знал, что племянник простужен, только и всего, и это оказалось ему на руку. Осталось только выяснить, кто это мог быть. Грей скорее обед, мне надо спешить.

Ромка снова без всяких уговоров прогулялся с Диком, а когда вернулся, Лешка поставила на стол тарелки. Одной есть не хотелось, она ждала брата, чтобы пообедать с ним вместе.

Но не успела она поднести ко рту и пару ложек, как Ромка проглотил и первое, и второе, запил чаем, а затем выскочил из-за стола со словами: «Не забудь сказать маме, что я уже почти отличник», — позвенел в кармане найденными в столе у племянника патронами, выгреб из-под стола свое имущество, запихнул его назад в сумку, позвонил Венечке, договорился встретиться с ним, как обычно, на станции метро «Проспект Мира» и помчался к двери.

— Если на вахте будет сидеть седой старичок, то его Степан Васильевич зовут, и он поговорить любит, — крикнула ему вслед Лешка и настроилась на долгое ожидание.