– Спасибо вам, Евгения.

– Ну что вы! Нам очень приятно, что вы решили отпраздновать такое важное событие у нас! Еще раз поздравляю! – Она приветливо улыбнулась мне и ушла, а Алиев разлил шампанское по бокалам:

– Давай, Варенька, выпьем за нас.

– А ты изворотливый, Русланчик, – заметила я, чуть касаясь краем бокала о его бокал, – и девушек приболтал, и шампанское откуда-то раздобыл.

– Здесь продают, просто оно не пользуется спросом – дорого, а люди приходят за выпечкой и хлебом. И потом – видишь, как девочки рады, что мы с тобой здесь женитьбу отмечаем? Готовят тебе подарок, между прочим.

– С ума сошел, – рассмеялась я и сделала глоток, – ты теперь каждому встречному расскажешь?

– Зачем? Только девочкам, – подмигнул он и осушил бокал в два глотка.

Потом мы шатались по Невскому, слегка пьяные и совершенно счастливые, с огромной коробкой французских сладостей под мышкой. Мне казалось, что я сбросила лет двадцать, снова стала беззаботной студенткой и слоняюсь по любимому городу с новоиспеченным мужем, буквально захлебываясь от счастья и льющейся через край нежности. Нас не смущал ни то и дело накрапывающий дождь, ни брызги из-под колес проносившихся мимо машин, ни прохожие. Мы были одни в этом городе, одни во всем мире. Только мы – и наше счастье.

Я даже не поняла, в какой момент это произошло – я еще стояла на тротуаре, а Руслан уже сделал шаг на проезжую часть, и светофор на противоположной стороне горел зеленым. Замешкавшись буквально на пару секунд, я осталась жива, а Руслан, высоко взлетев, вдруг упал на асфальт. Визг тормозов, удар, рев двигателя удаляющейся машины – и все. Только тело на асфальте – и мятая розово-белая коробка рядом…

У меня не было ни единого сомнения в том, что Алиев мертв, я могла даже не проверять это… Вокруг уже собиралась толпа, а я по-прежнему стояла на бордюре, чуть покачиваясь, чтобы сохранить равновесие. Руслан мертв. Ничего уже не исправить. Ничего. Никогда.

То, что происходило потом, я старалась не воспринимать, чтобы не сойти с ума. Когда подъехавшие полицейские увидели документы Руслана, началась настоящая паника. Место происшествия оцепили, перекрыли движение, меня усадили в микроавтобус, и молоденькая врач с вызванной полицейскими «Скорой» сделала мне какой-то укол. Я не плакала, только смотрела постоянно в одну точку и механическим голосом отвечала на вопросы, которые мне задавали. Я ничего не могла решить – не знала никаких рабочих контактов Руслана, имен его помощников – ничего. Но в кармане его куртки лежало свидетельство о заключении брака, в котором четко было написано, что я являюсь его женой, и полицейские никак не могли понять, почему я отказываюсь говорить. Наконец, кому-то пришла в голову светлая мысль посмотреть дату регистрации брака, и от меня тут же отстали, выразив сочувствие и соболезнования.

– Скажите, куда вас отвезти, – попросил старший из полицейских, – а то сейчас чины из мэрии приедут, вам, наверное, не захочется присутствовать при этом…

– Да, спасибо, – пробормотала я.

Ровно сутки я провела в номере, завернувшись с головой в одеяло. Меня не беспокоили – полицейский, который провожал, дал на этот счет четкие указания, и вежливые девочки-администраторы сделали все так, как он просил. Я не знала, что делать дальше, как поступить, как вообще жить – с этим. Самой ужасной оказалась мысль, пришедшая мне в голову под утро: а что, если к этому причастен Туз? Но я отмела ее – глупости, Руслан был нужен Веревкину, без его помощи он никогда не получит тендер. Нет никакого смысла убивать Алиева… Верить же в нелепую случайность было обидно и очень больно – так нелепо погибнуть в тот день, когда ты так счастлив…

За окном все время шел дождь – без передышки, без просвета, и звук бьющихся о металлический отлив окна капель, как ни странно, действовал успокаивающе. Я нашла в себе силы откинуть одеяло и перевернуться на спину, тупо уставившись в белый потолок. Счастье не может длиться вечно. Какое глубокое, бесконечное слово – «вечно»… Счастье же не может быть такой бездной, всегда есть дно, о которое неминуемо все разбивается, и дно это намного ближе, чем кажется. Полет – удар – боль… и темнота, поглощающая все. Эмоции, воспоминания, счастливые моменты, беззаботный смех – все… И больше ничего нет и уже никогда не будет. Только обручальное кольцо на пальце. Это оказался самый странный брак – он не продлился даже половины суток. Рекорд скоротечности…

В дверь деликатно постучали, и я вздрогнула:

– Кто там?

– Варвара Валерьевна, откройте, пожалуйста, это Арина, администратор, – раздался высокий девичий голос.

– Минуту.

Я с трудом выбралась из постели и набросила халат. Взъерошенная, с помятым подушкой лицом – я никогда не позволила бы себе раньше показаться перед кем-то в таком виде, но сегодня мне было абсолютно все равно. У меня жизнь кончилась – какие уж тут борозды от подушки на щеках…

За дверью оказалась невысокая белокурая девушка в голубой униформе с бейджиком.

– Я ни за что не посмела бы вас тревожить, но вас разыскивает начальник полиции, – извиняющимся тоном проговорила она.

– Какой начальник? – хрипло переспросила я.

– Главный… – Она назвала фамилию, которая мне ни о чем не сказала. – Ему срочно нужно с вами встретиться, а телефон ваш не отвечает.

– Понятно. Он еще что-то говорил?

– Сказал только, что это очень важно, и оставил номера, по которым его можно найти. Вот. – Девушка протянула листок с логотипом отеля, на котором круглым почерком были записаны три телефонных номера.

– Спасибо. – Я сунула листок в карман, и девушка участливо спросила:

– Хотите я вам кофе принесу? И позавтракать?

– Только кофе, если можно… – пробормотала я, чувствуя, как горло сжимает спазм – сейчас разревусь.

– Через три минутки. – Девушка развернулась на каблучке и быстро удалилась в сторону ресторана, расположенного на этом же этаже.

Я же вернулась в постель и расплакалась впервые за сутки, чувствуя, как мне становится легче.

После небольшого завтрака, который я буквально заставила себя съесть, и чашки крепкого кофе меня почти совсем отпустило, и я даже смогла принять душ и не завалиться снова в постель. Нужно было звонить начальнику полиции, да и вообще соображать, что делать дальше. Руслана больше не будет – с этим тоже нужно научиться жить. Нужно покупать билет и ехать домой, в Москву. Медовый месяц не состоялся по причине гибели жениха…

Начальник полиции, чье имя ускользнуло от меня из-за страшной головной боли, приехал ко мне сам и своим визитом сразу же организовал сутолоку и панику во всем отеле. Он потребовал, чтобы из соседних с моим номеров немедленно вывели постояльцев, мотивируя это тонкими стенами и хорошей слышимостью:

– Дело государственной важности, нам не нужны лишние свидетели, – объяснил он, и в этой фразе мне почудилась угроза – я ведь, по сути, сейчас являлась единственной свидетельницей произошедшего. Единственной – а это опасно, если в гибели Руслана присутствует хоть малейший намек на криминал.