Его даже не шатнуло отдачей. А чугунные крышки сотен люков взметнулись в метельное небо. Какие до Новодевичьего кладбища долетели, какие — до Воробьевых гор и Курского вокзала.

Перед тем как вернуться на веранду к Ирине, Антон присел на выступ стены, не обращая внимания на вспененное дерьмо, только здесь, под прикрытием энергетического щита, и сохранившееся. Зато острый запах озона перекрывал недавнюю вонь. Будто весенняя гроза пронеслась над холерным бараком.

Чисто по-русски закурил, сам не понимая, зачем именно здесь. Нельзя, что ли, подождать до выхода в более подходящее пространство? А вот, поди ж ты…

Он несколько раз затянулся крепковатым, на его вкус, табачным дымом, настороженно поводя глазами по сторонам, понимая при этом, что в ближайшие, да и последующие минуты опасаться нечего.

Посмотрел на догоревшую до середины папиросу.

«Еще три затяжки, и можно уходить…»

…Басманов появился последним и привел с собой отличившегося в московских боях бывшего поручика Ненадо, получившего наконец вместе с очередным Георгиевским крестом столь долго чаемый им чин капитана, да еще одного штабс-капитана первого призыва, Давыдова, тоже героя всевозможных сражений. Глотнувшего немецкого хлора в боях под Сморгонью в пятнадцатом, да так и воевавшего, где придется, от двадцатого до две тысячи пятого. Куда пошлют. Заработавшего за девяносто календарных лет три звездочки на погоны сверх первой, исходной, от царя-батюшки, штук шесть разных орденов и массу впечатлений. Это он, кстати, намного раньше других сообразил, что его наниматели, Шульгин и Новиков, намечают учинить кампанию всемирного масштаба, обладая невозможным по тому времени оружием и амбициями, охватывающими тогдашний мир от Трансвааля до Петрограда.

Умный человек, слишком умный, чтобы сделать нормальную карьеру. Зато никак этим не расстроенный, радующийся самой возможности наблюдать необыкновенное и жить внутри его. До сих пор надеющийся, вместе с закадычным дружком Эльснером, попасть в ту самую Южную Африку, куда их вербовал Шульгин в голодном и страшном Стамбуле двадцатого года. К чинам и званиям он относился, как рекомендовала известная армейская поговорка: «Чем чище погон, тем спокойнее совесть», и довольствовался необременительной в мирное время должностью помначштаба батальона по разведке. Войсковой, естественно, никак не агентурной. Вот Басманов и взял его с собой, решив, что предстоящее задание как раз по профилю штабс-капитану.

К моменту их прибытия Ирина, Берестин и Левашов уже переоделись в подходящую для намеченных действий форму одежды. Олег щелкал клавишами ноутбука, вычисляя параметры настройки СПВ. Алексей, несмотря на то что все, казалось, давно забылось, испытывал своеобразный эмоциональный подъем. Новиков где-то очень далеко, зато сам он рядом с некогда любимой женщиной. После пресловутой поездки в Ленинград, где он испытывал муки Тантала от близости и одновременно недоступности Ирины, ни разу больше они не оказывались настолько наедине. В возвышенном, разумеется, смысле.

Он с полузабытой печалью ловил запах ее духов, гнал и не мог прогнать мыслей о том, что был ведь, был и упущен шанс. Пусть не в Ленинграде, в Москве, когда она пришла вытаскивать его из самого первого провала в безвременье. Совсем немного больше настойчивости и агрессивности, и она бы сдалась, почти наверняка.

И тогда его жизнь, и ее, и вся мировая история ничего общего не имели бы с тем, что есть в наличии. Лучше, хуже — «не играет рояли».

Отвлекая себя, он объяснял Ирине, что исходя из доложенного Антоном опыта предыдущих боестолкновений Шульгина с дуггурами лучше всего основную ставку сделать на крупнокалиберные помповые гладкостволки, с патронами, снаряженными картечью и разрывными пулями. В отличие от трехлинеек, достанет как следует. Для огневой поддержки подойдут «АКМСы» с подствольниками. Само собой, пистолеты, сорок пятого калибра непременно, ручные гранаты тоже не помешают, мгновенного ударного действия. Взрыватели с замедлителем не годятся: противник, по имеющимся разведданным, отличается нечеловеческой подвижностью.

— Как некая порода пауков, якобы способная отскочить даже от револьверной пули, выпущенной с пяти шагов…

— Ерунда, — бросил через плечо Левашов, — быть не может…

— Сам читал у Акимушкина, в книжке «Первопоселенцы суши»…

Готовый завязаться научный спор был прерван появлением Басманова и офицеров. Несмотря на слова Ирины, они были экипированы по полной. Одеты в зимние городские камуфляжи, вооружены на полдня хорошего боя. Капитан Ненадо, кроме пулемета «ПК» и двух коробок лент, притащил три плазменных огнемета «Шмель», очень ему понравившихся по прошлым делам. Мало ли, как бой сложится…

— Перестарались, господа, — прокомментировал их снаряжение Берестин. — Мы ж всерьез пока воевать не собираемся. Выйдем, посмотрим, что Антон делает. Если враг объявится — шквальный отсечный огонь — и сматываемся, убедившись, что прикрываемый объект отступил, выполнив задачу. Это главное. Если он не вернется, тогда и нам почти незачем… Господин Левашов будет держать окошко в непосредственной близости…

— Предпочитаю рассчитывать на худший вариант, — буркнул капитан, не желая вступать в спор с генералом. Аккуратно опустил на пол свой арсенал.

Левашов, выставив только ему одному понятные показания и символы на шкалах пульта СПВ, разогнул спину, облокотился на перила веранды, закурил.

— Нет, господа. Не будем мы изображать из себя спецназ ГРУ во дворце Хафизуллы Амина. Вообще нечего нам там делать…

— Это как? — возмущенно вскинулась Ирина, и Берестин изобразил на лице удивление.

— Элементарно. Ты, Ира, сказала, что цель операции — отработка назад от истока недовоплощенной ветки. Не хуже меня знаешь, при каких условиях это возможно. Зачем Андрей сейчас Сашку перевоспитывает? И мы, значит, ломанемся «шумною толпой» в эти пока еще картонные декорации? А они вдруг возьмут и превратятся в гранитные… Помогут нам тогда гранатометы и пулеметы! Точнее, помочь-то помогут, только радости это нам не принесет…

— Так что же мы тогда?..

— К чему и подвожу. Не люблю я таких вещей, а сейчас придется. Окно куда нужно я открою. Только мы остаемся здесь. В ложе бенуара… Игнат Борисович, — обратился он к Ненадо, — можешь прямо сюда хоть спарку «КПВ» ставить. Придется — стреляй в свое удовольствие по всему, что на людей не похоже. И вы тоже, камрады. Отработаем упражнение: «Стрельба по фарфоровым тарелкам на траншейном стенде».

— Не совсем понимаю, Олег, — морща лоб, сказала Ирина. — Смысл в чем и какая разница?

Левашов, как молодой гимнаст, подпрыгнул с поворотом на сто восемьдесят градусов, уселся на перила, свесив ноги над головокружительной высоты обрывом. Ирина непроизвольно ахнула.

— Могем пока кое-что, могем, — довольно хохотнул Олег. — Коньячку принесешь, объясню…

Пока она ходила, капитан спросил недоверчиво: