– Где клиент? – осведомился старичок.

– Вот он, Коптёлыч! – Шатун показал на Сергея. – Смотри не угробь его… он мне живой нужен.

– Обижаешь, Шатун! – Старичок наморщил детский лобик. – Когда это я клиентов гробил? Ты меня со своими громилами не путай! Я работаю аккуратно, интеллигентно, подход у меня психологический! Можно даже сказать, философский!

– Ну, давай, философ, работай!

Старичок подошел к Сергею, улыбнулся ему детской приветливой улыбкой и проговорил:

– Ну, здравствуйте, молодой человек! Как вы себя чувствуете?

– Погано, – честно ответил Сергей.

– Ну, зачем же так грубо! – Старичок покачал головой. – Пока вам не так уж плохо. А вот сейчас мы с вами познакомимся ближе и посмотрим, что можно сделать.

Сергей промолчал, удивленно разглядывая старика.

– Сейчас мы с вами поиграем в одну простую игру. Я вам буду говорить слово, а вы мне – другое, первое, какое придет вам в голову. Только не раздумывайте.

– Это еще зачем?

– Затем, что так хотят старшие товарищи! А раз они хотят… Ну, начнем. Улица…

Сергей угрюмо молчал.

– Ну, я же вам объяснил правила. Я вам говорю слово, вы мне – другое…

Сергей по-прежнему молчал.

Старичок повернулся к Шатуну:

– Попроси его соблюдать правила!

Шатун поднялся, наклонился над Сергеем и, поиграв желваками, проговорил:

– Будешь делать, что тебе сказали, иначе отдам тебя таким людям, что ты пожалеешь, что на свет родился!

– Шатун, – влез тут приземистый, – ну, можно я его…

– Да отвали ты, Шуруп! – рявкнул Шатун.

– Спокойно! – Старичок отодвинул приземистого, наклонился и жесткими пальцами нажал Сергею точку за ухом.

Все тело пронзила мгновенная боль, Сергей застонал.

– Ну что, продолжим? – спросил старичок ласково, когда он отдышался. – Улица…

– Дом, – нехотя ответил Сергей.

– Отлично. Комната…

– Окно.

– Фонарь…

– Снег.

– Свадьба…

– Фотография.

– Тарелка…

– Мясо.

– Шерсть…

– Расческа.

– Серый…

– Волк.

– Змея…

– Трава.

– Гора…

– Море.

– Теснота…

– Пещера.

– Ползают…

– Раздавить.

– Восемь лап…

– Гадость.

– Паук…

– Бежать.

– Ну, видите, как все хорошо и просто? – Было похоже, что старичок искренне обрадовался. – Вот мы с вами и познакомились. Я теперь все о вас знаю.

– Что вы такое обо мне знаете?

– Я знаю о вас самое главное. Знаю, чего вы боитесь больше всего на свете.

– И чего же?

– Да ладно, наш разговор закончен. Переходим ко второй части марлезонского балета. Для начала обеспечим полную неподвижность пациента…

С этими словами он удивительно ловко пристегнул Сергея кожаными ремнями за руки и за ноги к кровати. Затем старик повернулся к Шатуну и попросил:

– Скажи своим ручным дуболомам, чтобы принесли чемодан номер четыре.

Шатун отдал приказ, и через минуту Шуруп принес небольшой чемодан, который он держал на отлете, стараясь как можно меньше с ним соприкасаться.

– Ну вот, молодой человек, приступим… – Старичок открыл чемодан, так что крышка закрывала его содержимое, и достал оттуда небольшой стеклянный ящичек, в котором шевелилось что-то мохнатое и бесформенное.

– Ну вот, молодой человек, начинается самое интересное…

Он поднес ящик поближе, и Сергей увидел, что в нем ползают несколько огромных мохнатых пауков.

Душа у него ушла в пятки. Он вспомнил, как в далеком детстве, в детском саду, подошел к террариуму. Там, в таком же стеклянном ящике, сидел большой мохнатый паук. Маленький Сергей смотрел на этого паука как завороженный и не мог сойти с места.

Вдруг к нему подскочил главный детсадовский хулиган Северюхин. Северюхин все время издевался над Сережей, доставал его по-всякому. И сейчас он внезапно схватил паука поперек брюшка, вытащил из террариума и засунул Сергею за ворот рубашки.

Мохнатые лапы заскребли по животу.

Это было так страшно и омерзительно, что Сергей едва не умер. То есть на какое-то время он почти умер, во всяком случае, он потерял сознание…

С тех пор он не выносил пауков. Даже самых маленьких. При виде безобидного крошечного паучка, который тихо плел свою паутину в углу, поджидая зазевавшуюся муху, у Сергея в ушах начинали забивать сваи, и к горлу подступала тошнота.

И вот сейчас мерзкий старик сдернул с него одеяло и поставил на живот Сергея стеклянный ящик с пауками.

У Сергея пересохло во рту, сердце заколотилось, как целый ансамбль японских барабанщиков.

– Уберите это! – прошептал он умоляюще.

– Нет, молодой человек! Сначала вы скажете все, что хочет знать старший товарищ. А потом я это, может быть, и уберу. Очень может быть. А иначе – я выдвину нижнюю стенку ящика, и пауки выползут прямо на ваш живот…

Сергей покрылся холодным потом. Он представил, как мохнатые лапы заскребут по его беззащитной коже… пока между ним и пауками была хотя бы тонкая преграда, тонкая стеклянная стенка, но если мерзкий старик ее уберет…

– Только не это! – вскрикнул он неожиданно тонким голосом. – Все, что угодно, только не это!

– Ну что, теперь ты готов серьезно поговорить? – проговорил Шатун, выдвинувшись из-за спины Коптёлыча.

– Готов… готов… я заплачу тебе, сколько ты скажешь… пусть будет пять лимонов…

– Э, нет! Я же говорил тебе, что счетчик тикает! Это раньше было пять, а теперь уже восемь.

– Хорошо, хорошо, восемь! Только пусть он уберет это… пусть сейчас же уберет…

– Вот как ты заговорил! На все согласен! А вот скажи мне, где ты возьмешь эти восемь лимонов? На дереве они не вырастут! Не тот у нас климат. Сейчас Коптёлыч уберет своих зверюшек, и ты сразу успокоишься и возьмешь свои слова обратно, заноешь, что у тебя таких денег нет и взять их неоткуда.

– Нет, я отдам! Я знаю, где их взять!

– И где же?

– У моей жены! – выдохнул Сергей.

Он держался, он держался, понимая, что жена – его последний шанс. Но это сильнее его. Теперь все кончено.

– Вот как? Мы, оказывается, женаты? Это что-то новое!