делом, вернулся на госпитальный двор. Но прежде чем направиться к парадным дверям, прошел к двуколке, на облучке которого, закутавшись в тулуп, курил Яшка.

— Кончай курить! Со мной пойдешь! — тихо и быстро проговорил он вознице.

Яшка, по одному тону поняв, что предстоит что-то важное, сплюнул на снег самокрутку и сбросил тулуп.

— Что делать-то, Алексей Николаевич?

— Войдем внутрь — останешься с дневальным. Ни о чем не болтай, просто стой и наблюдай, куда пойду. Как только в ту же дверь войдет санитар — встанешь снаружи. Позову — сразу залетай — брать будем мерзавца! Так что револьвер наготове! Понял?

— Ясней некуда, Алексей Николаевич!

Дверь на этот раз отворил Хохлов, еще более напуганный, да с огромным синяком под левым глазом. Чей кулак примочил еще не успевшего смениться дневального, сомневаться не приходилось — рядом стоял взъерошенный поручик Ивлев.

— Мой вестовой здесь останется! — кивнул Листок на Яшку. — Главный у себя?

— Семен Михайлович у себя, минут двадцать, как зашел! — только и успел выкрикнуть поручик, ибо жандарм уже вышагивал по коридору.

Листок вошел в кабинет стремительно, без стука. Сидевший за столом седой доктор и склонившийся над ним дежурный ординатор Поплавский почти одновременно подняли головы. Ротмистр не дал им опомниться:

— Ни одного лишнего вопроса, господа! Отвечать и делать только то, что будет сказано! Числится ли в госпитале санитар Роман Дятлов, или Дидигов, или как еще там, черт бы его побрал? Прибыл в госпиталь недавно!

Седой вопросительно посмотрел снизу вверх на Поплавского; дежурный утвердительно кивнул:

— Тот самый ротмистр, Семен Михайлович, о котором я говорил.

Доктор поворотил глаза на жандарма.

— Господин ротмистр, в госпитале около тридцати санитаров…

— Простите, Семен Михайлович, — перебил его Поплавский и как-то лукаво посмотрел на Листка. — Если вас интересует санитар, названный при рождении славным именем "Роман", то это не Дятлов, как вы, господин ротмистр, соизволили предположить, и не Дидигов, а Роман Дидлов, приставленный к офицерскому отделению и действительно прибывший в госпиталь около двух месяцев назад…

— Вы сейчас же вызовите его сюда, господин дежурный ординатор! — зло проскрежетал зубами Листок. — Но прежде ответите еще на один вопрос: поступал ли в госпиталь, начиная с первого дня боевых действий, то есть с октября четырнадцатого года… — Ротмистр быстро раскрыл похоронную книгу и зачитал:

— …рядовой первого батальона семьдесят седьмого Тенгинского полка Иванушкин Петр Петрович? Если поступал, то когда именно, с каким ранением и в каком самочувствии находится или находился на момент выписки?

Книга захлопнулась.

Главный врач недовольно заерзал на стуле:

— А в чем, собственно, дело, господин ротмистр? Одному вашему жандарму вдруг потребовались послужные списки врачей, вам сведения о бог знает каком раненом. Может, вы прежде объяснитесь, что это…

— Господин доктор! — грубо оборвал Листок. — Кажется, мы договорись — вопросы задаю только я! Так что, господа, потрудитесь ответить!

Наступившую тишину через минуту нарушил раздраженный голос главного врача:

— Петр Петрович, дайте же исчерпывающий ответ господину ротмистру! Вы только что докладывали мне по книге приемного покоя!

Поплавский точно очнулся:

— Конечно, Семен Михайлович…

Он вытащил из-под вороха принесенных бумаг толстую продолговатую тетрадь, открыл ее, полистал и, найдя нужную страницу, принялся пальцем водить по строчкам… Дойдя до последней страницы, с каким-то непонятным торжеством поднял голову:

— Увы, господин ротмистр, рядовой с подобной фамилией в госпиталь еще не поступал.

— Что ж, так и должно быть! — в тон ему ответил жандарм. — А теперь соизвольте привести сюда вашего санитара. И предупреждаю: все должно выглядеть, как обычный вызов к дежурному врачу! Пусть это сделает тот, кто не знает ни о моем, ни о штабс-ротмистра Драча присутствии, — лучше врач или фельдшер. Вам понятно?

Главврач и ординатор переглянулись.

— Хорошо, можно и таким необычным способом… — медленно произнес Поплавский. — Прошу прощения, Семен Михайлович, закончу доклад несколько позже… Как я понимаю, сейчас мне следует выполнять приказания более высокого медицинского начальства!

Как только за раздосадованным ординатором захлопнулась дверь, Листок обернулся к реальному медицинскому начальнику.

— К сожалению, Семен Михайлович, вынужден и вас просить покинуть кабинет! На время… Исключительно ради вашей же безопасности!

Старик подслеповато уставился на жандарма.

— Не понял…

— Прошу вас, выйдите! — настойчиво повторил Листок. — Когда можно будет, мы вас позовем.

— Ну, знаете! — вспылил, вскакивая, доктор. — Это уже ни в какие ворота не лезет!

Старик с возмущением прошлепал к выходу и, распахнув двери, на мгновение замер:

— Учтите, ротмистр, я это так не оставлю! Вынужден донести на ваше самоуправство рапортом!

Двери громко хлопнули.

"Обидел старика… — подумал Листок, проводив доктора взглядом. — Только не до любезностей. Дьявол! Надо было прежде позвать Драча… С одним Яшкой нам не справиться!"

Он шагнул к столу и поднял с аппарата телефонную трубку:

— Мне "тридцать второго"! Срочно!

Послышался голос Рослякова:

— Слушаю…

— Это Листок! Передай трубку Авилову! — быстро проговорил Алексей Николаевич.

В трубке проскрипело:

— Нет его, с полчаса, как выехал к вам, в госпиталь, Алексей Николаевич! Что-то срочное. Похоже, вестовой Волчанова подтвердил, что Асманов вчера встречался с ним и спрашивал о капитане!

— Знаю!

— Вот как? В любом случае штабс-капитан будет у вас с минуты на минуту…

В коридоре послышались шаги.

— Хорошо, Алексей… Похоже, он уже здесь…

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел раскрасневшийся на морозе Авилов.

— Вовремя, Виктор Николаевич! — проговорил Листок, бросая трубку на аппарат.

Контрразведчик плотно прикрыл за собой дверь.

— Что у вас? Вестовой Волчанова встречался вчера с санитаром Асмановым, спрашивал о нем! Значит, что-то знал о капитане, где-то здесь его видел.

— Виктор Николаевич! Капитан Волчанов убит! Труп его сейчас в мертвецкой госпиталя под именем скончавшегося рядового Иванушкина!

— Как это… под именем?..

— Виктор Николаевич, нет времени на детали! Есть серьезное подозрение, что тот, кто подбросил тело Волчанова в покойницкую, и есть убийца — и Волчанова, и ополченца. Не исключено, что это и есть разыскиваемый нами агент или его подручный. Сейчас его вызывают, с минуты на минуту будет здесь — это санитар, некий Роман Дидлов!

Авилов опешил.

— Откуда такая уверенность? Не ошибка ли?

— Виктор Николаевич! Убийца профессионал, наверняка вооружен, так что расстегните кобуру и приготовьте оружие. И лучше, чтобы он оказался между нами. Так что встаньте у шкафа — будем по противоположным сторонам от входа. Доктора посадим за стол, чтобы, войдя, мерзавец прежде видел врача, а не нас. Так не возникнет желания бежать сразу. Ну же, становитесь!

Напор ротмистра был столь неожиданным и властным, что штабс-капитан невольно подчинился — машинально расстегнул кобуру и прошел к торцу шкафа.

— А что за доктор?.. — спросил было он, но Листок вдруг поднял руку — тихо! Он