– Я уже замерзла вся! – Голос девушки отвлекает от наблюдения.

– Выйди на песочек, погрейся на солнышке, – разрешаю ей.

Идущая к берегу ладья тем временем удаляется настолько, что становится еле заметной. Но вот ее контуры снова начинают увеличиваться. Теперь она приближается, направляясь против течения вдоль берега. Паруса нет. Ватажники мерно работают веслами.

Итак, приманка сработала. Пусть наполовину. Но это, может, и к лучшему. Разборки с половиной ватаги имеют больше шансов на успех, чем со всей шайкой.

Решив, что пришло время выводить княжича из ступора, командую Любане одеться и спрятаться где-нибудь в кустах. Как только она скрывается с глаз, у Болтомира включается сознание, и он с невозмутимым видом начинает оценивать обстановку.

Изначально мы рассчитывали, что разбойники высадятся прямо на пляже. Болтомир должен был завалить, сколько сможет, стрелами, после чего по плану начиналась рукопашная схватка. Вот в этом месте я имел свой коварный план: тюкнуть княжича посохом по маковке, разделаться с бандитами с помощью своей волшебной силы, а когда он придет в себя, поведать ему, как он храбро бился и разил одного врага за другим, пока последний тать не нанес подлый удар сзади. Слабым местом моего плана был шлем, надетый на голову княжича. Как он только таскает этот котелок в такую жару? В нашем же общем плане мы не учли обширной мели, по которой Любаня вышла ночью на берег. Из-за этой мели ладьи не смогли бы причалить в этом месте. Значит, следует ждать высадку десанта ниже по течению. И вновь на разведку был послан оборотень.

Пока суть да дело, время переваливает за полдень. Любаня послушно сидит в кустах. Мы с княжичем ждем появления черного волчары и поглядываем через занавес ивовых ветвей на реку. Уже слышен скрип уключин и шлепки весел по воде, а оборотня все нет. Он появляется неожиданно, когда все шумы на реке стихают.

– Идут! – сообщает Ледень, приняв человеческое обличье. – Растянулись по зарослям, ищут девку. Всего татей дюжина. И еще двое остались в насаде.

Ну вот, замечательный план перестрелять из лука сгрудившихся в кучу на открытом пляже разбойников пошел прахом. Навыков бесшумно отлавливать противника по кустам у меня нет. Болтомир, скорее всего, как всякий средневековый воин, тоже не Рэмбо и предпочитает исключительно лобовые атаки. Я даже не знаю, как в таких условиях применять свои способности? Не косить же весь лес в радиусе поражения! Какая, кстати, дальность моего выстрела и зависит ли от дальности мощность? Кхм… Весьма своевременные мысли. А впереди уже слышно шуршание кустов и треск сухих веток под ногами.

– Работаем индивидуально, – тихо бросаю товарищам и, стараясь двигаться бесшумно, ныряю в кусты.

– Чего работаем? – бросает вслед княжич, но я оставляю его вопрос без ответа.

Справа мелькает низкая черная тень. Пожалуй, от оборотня сейчас будет больше толка, чем от нас с Болтомиром.

Двигаюсь левее на звук треска веток, стараясь зайти разбойнику за спину. Однако выскочив из подлеска на чистое пространство меж больших деревьев, почти нос к носу сталкиваюсь с двигающимся бесшумно ватажником. Это коренастый бородач с неестественно большой головой и длинными руками. Если бы не редкие пряди грязных соломенных волос и такая же жидкая бородка, его можно было бы принять за обезьяну. Меч в ножнах на поясе. Кроме меча на правом боку висит небольшая шипастая булава. Руки у мужика пустые. Оно и понятно, чай, не биться вышел, а беззащитную девку ловить.

Тишину разрывает вопль ужаса, и из соседних кустов вываливается еще один ватажник с вцепившимся в загривок черным волчищем.

Обезьянообразный блондин хватается за меч и в замешательстве вертит головой то в мою сторону, то в сторону придушенного оборотнем товарища. Шарахаю ему в грудь небольшим зарядом, почему-то снова через посох. Мужика отбрасывает, и он падает навзничь, раскинув руки.

Движение в кустах слева. Луплю толстым концом шеста по темечку заросшую по самые глаза бородой голову. Этот разбойник падает ничком, я даже не успеваю его рассмотреть. Пытаюсь ответить на мысль, почему я влупил ему палкой, а не магическим зарядом? Но тут окружающие заросли наполняются шумом и криками. Кто-то орет от ужаса, вероятно встретившись с оборотнем. Кто-то кого-то окликает. Звенит металл, не иначе Болтомир рубится с разбойниками.

Пытаюсь сообразить, куда мне двигаться. Иду на шум схватки, однако визг Любани заставляет сменить направление. По пути пришибаю еще одного ватажника, теперь уже магическим зарядом, но через посох.

Проломившись сквозь кустарник, выскакиваю на открытое пространство и в первое мгновение застываю, увидев невероятную картину. Перед хрупкой Любаней стоит на четвереньках здоровенный детина. Она, высоко взмахнув сковородой, бьет его по курчавой голове – бом-м-м! Детина заваливается на бок и остается лежать, поджав колени.

– Ой, мамоньки, – дрожащим голосом произносит девушка, испуганно глядя на поверженного громилу.

Я меж тем продолжаю удивляться, рассматривая валяющееся рядом бездыханное тело еще одного разбойника. Перевожу взгляд на Любаню. Вопрос, не ходила ли она в детстве со сковородкой на медведя, решаю оставить на потом. Сейчас необходимо разобраться с остальными бандитами.

– Спрячься куда-нибудь, – кричу девушке и снова направляюсь на звуки схватки.

Княжич, прислонившись спиной к неохватному стволу, отбивается сразу от троих. Четвертый лежит поверженный и хрипло стонет. Но три бородача надежно окружили парня, изматывая его поочередными нападениями. Болтомир ловко парирует выпады противников, но долго так продолжаться не может. Рано или поздно он устанет и пропустит роковой удар.

С ходу тычу посохом в поясницу одному из ватажников. От полученного магического разряда у того подкашиваются ноги, он падает и начинает биться в конвульсиях. Еще один тать оставляет княжича и бросается на меня, но, получив в грудь разряд, валится на землю, да так удачно, что бьется головой о голову ранее поверженного товарища. Оба умиротворенно затихают. Оставшийся разбойник уклоняется от меча Болтомира, падает на четвереньки и, выпустив из рук свой клинок, с низкого старта бросается наутек. Едва сдерживаюсь, чтобы на глазах у княжича не послать молнию в спину убегающему.

Быстро произвожу подсчеты. Девятерых лично видел поверженными, один убежал. Где еще двое, неизвестно, но, возможно, с ними разобрался Ледень.

Отдышавшийся княжич снова рвется в бой, но вокруг тишина, и он никак не решит, куда бежать. Сообщаю ему о своих подсчетах и предлагаю двинуть по следам беглеца к разбойничьей ладье.

– Ледень! – зовет мельника Болтомир. – Ледень!

Волколак появляется с залитой кровью мордой и сразу принимает человеческий облик. На его лбу кровоточащая рана. Из нас троих пострадал только он. По крайней мере, на княжиче видимых ран нет, если не считать валяющийся на земле помятый шлем.

Болтомир приказал оборотню осмотреть поверженных, связать тех, которые живы, и собрать их оружие.