– Сделаю, господин.

Ледень вытирает со лба кровь и склоняется над ближайшим бандитом. А мы спешим к месту высадки ватажников – надо не дать им уйти.

По пути анализирую быстротечную схватку. Слишком легко далась победа. Причин две. Во-первых, мои способности. Во-вторых, ребятишки ловили беззащитную девушку и не ожидали нарваться на засаду. Кхм… Беззащитность у девушки, кстати, тоже оказалась неожиданно убийственная. Думаю, знай противники о нашем присутствии, победа не далась бы так легко, ибо тогда они не ломились бы вперед так безрассудно. А какой-нибудь ушлый малый вполне мог подкрасться ко мне сзади и приголубить по маковке булавой, а то и проткнуть насквозь мечом или коротким копьем, какое я видел у одного из нападавших на Болтомира. Я, конечно, теоретически бессмертный, но не всесильный. Раны, может, и зарастут, но что, если меня к тому времени свяжут? А что, если вообще порубают на кусочки?

Не знаю, до каких еще страстей я смог бы себя накрутить, но тут мы выбежали к берегу. И вовремя. Четыре человека, натужно хрипя и ругаясь, пытаются столкнуть нос деревянного суденышка с мели. Понемногу им это удается.

С сожалением обращаю внимание на отсутствие лука у княжича. Положить бы разбойников стрелами, и вся недолга.

Придерживаю товарища, рвущегося в схватку. Решаю попробовать обойтись без лишнего кровопролития.

– Куда собрались, мужики? – нарочито спокойным тоном кричу ватажникам. – Нешто не передохнете даже?

Они затравленно оглядываются и, поняв, что уйти не удастся, оставляют бесполезное занятие.

– Недосуг нам, – хмуро говорит низкорослый мужичок в коротком красном кафтане. В прищуренных глазах страха не заметно. Лишь злоба и отчаянная безысходность. Остальные, каждый из которых на голову выше его, держатся позади, и кажется, будто они пытаются спрятаться за его спиной.

Неожиданно из зарослей выходит, прихрамывая, еще один разбойник. Совсем молодой парнишка. Вооружен, в отличие от прочих, не мечом, а кривой саблей.

– Мерила, – кричит он, обращаясь, вероятно, к низкорослому, – их двое всего! Я проверил окрест.

– Двое? – Во взгляде мужичка появляется заинтересованное злорадство. Он делает шаг в нашу сторону. Почувствовав уверенность старшего, из-за его спины выступают вперед подручные громилы. Главарь оценивающе меряет нас взглядом. – Значит, двое вас осталось? Тады мы спешить не будем. А ну-тка, Ломака, нет ли тут того, кто мово Серпушку сразил?

– Дык вон тот и есть, – тычет в мою сторону детина, в котором я узнаю сбежавшего из-под болтомировского меча. – Жердиной своей тыкнул, Серпуш и ахнул замертво.

– Может, не замертво? – с надеждой говорит мужичок.

– Может, и не замертво, – пожимает плечами детина.

– А ну-тка, ребятушки, ентова мне живьем возьмите.

– Не боись, мужик, я бессмертный, – успокаиваю главаря, отмечая краем глаза заходящего мне за спину хромого парня с саблей. Выбрасываю руку с посохом парню навстречу.

Тот не ожидал нападения из столь неудобного положения, потому не успевает парировать удар. Собственно, удара-то никакого и нет, шест лишь слегка коснулся его груди. А вот пропущенный через шест разряд отбрасывает бедолагу на пару шагов.

– Да ты не прост, человече, – изумленно качает головой главарь. – А ну-тка, побалуем вдвоем.

В его руках появляются такие же сабельки, как и у только что поверженного парня. Мужик приближается ко мне и начинает ловко крутить клинками, изображая два смертельных вентилятора. Троица подручных намериваются окружить Болтомира. Вижу, что внимание княжича полностью сосредоточено на наседающих на него ватажниках, тупо посылаю разряд в назойливого мужика. Сабли разлетаются в разные стороны, саблист падает без чувств. Посылаю еще один несильный разряд в копчик размахивающего кистенем разбойника, оставшимся двоим, пока они не сцепились с Болтомиром, предлагаю:

– Может, поговорим?

Бородачи, заметив валяющегося без признаков жизни главаря, обескураженно отступают.

– Просите пощады, тати! – направляет на них меч Болтомир.

Разбойники падают на колени и начинают наперебой бормотать какую-то покаянную белиберду. Что примечательно, обращены их мольбы исключительно к княжичу. Меня, вооруженного палкой, они по-прежнему всерьез не воспринимают. Благосклонно приняв покаяние, Болтомир связывает разбойникам руки за спиной их же кушаками.

Начинает подавать признаки жизни главарь – живучий гад оказался. Вот он со стоном поднимается на четвереньки и трясет головой, будто я не шарахнул молнией ему в грудь, а заехал посохом по затылку. Успокаиваю его небольшим разрядом и, по примеру товарища, связываю. Болтомир этого не видит, ибо уже забрался на суденышко, скрылся под дощатым навесом и что-то там ворочает. На всякий случай связываю двух оставшихся бандитов. Они хоть и не подают признаков жизни, но, как говорится, береженого Бог бережет.

Раздается радостный вопль княжича. Неужто нашел плененных весян? Но не такая уж большая лодчонка, чтобы так долго искать пленников. Да и чего так орать, словно встретил любимую Василису?

– Держи, Георг, – появившийся на носу княжич бросает мне конец толстой веревки и спрыгивает следом. – Надо привязать насаду крепче.

– Чего ты там нашел, дружище Болт?

– Настоящее богатство! – Парень радостно толкает меня кулаком в плечо. – Почти такое же, как оболочки от коконов паука-великана! Там бочонки с янтарем, Георг! Много бочонков!

Честно говоря, не знаю, какую ценность может представлять янтарь. Потому не спешу разделить радости Болтомира.

– А пленники? – вопросительно смотрю на товарища.

– Какие пленники? – поднимает брови тот.

– Весяне. Родичи Любани, – напоминаю о цели нашего предприятия.

Парень хмурится, чешет затылок и грозно смотрит на связанных ватажников. Те испуганно жмутся друг к другу, всем видом показывая, что готовы к любым видам сотрудничества.

Наконец-то заканчивается этот невероятно длинный день. Проводив насаду с шестью ватажниками на веслах, мы возвращаемся к костру, где Ледень с Любаней готовят ужин.

К окружающим поляну деревьям привязаны оставшиеся восемь бандитов. В том числе главарь ватажников Мерила и его младший сын Серпуш. На удивление, все бандиты остались живы. Даже оборотень никого не загрыз, а лишь прикусывал шею до потери сознания. В приватной беседе он объяснил подобное милосердие инстинктом – мол, живое мясо дольше сохраняется.

Как оказалось, плененных весян увезла вторая ладья, командовал которой старший сын Мерилы Ясень. Он должен был ожидать отца с братом на каком-то острове, где они собирались остановиться на ночлег. Теперь отпущенные нами разбойники отправились к Ясеню с предложением выменять своих на весян. Разумеется, бочонки с янтарем мы выгрузили. Кроме того, в качестве компенсации намеревались оставить себе и ладью.