— Поставь его в такое место, откуда твоя сестра не смогла бы его забрать, или я велю скормить его собакам.

Флеминг вошел в дом, захлопнул за собой дверь и посмотрел на стоявшую у лестницы Ирену. Скрестив руки на груди, он торжественно произнес:

— Ну а теперь, моя крошка, я послушаю, как ты объяснишь свое поведение.

Ирена гордо вскинула голову, готовясь к неминуемой битве.

— Я решила, что отныне не буду потакать тебе. Я собираюсь искать работу и жить самостоятельно. Повторяю: я бы никогда не вернулась, если бы лорд Сакстон не велел отправить меня домой.

Эвери прищурился.

— Что ж, девочка, раз ты не хочешь слушаться родного отца, у меня не остается выбора, как только держать тебя в ежовых рукавицах. Я чуть с ума не сошел: через два дня аукцион, а ты исчезла.

— Да, это серьезное огорчение, отец, но ты сам виноват, — смело сказала Ирена.

— Виноват?! — воскликнул Флеминг, и кровь бросилась ему в лицо. — Я заботился о тебе все эти годы, с тех пор как умерла твоя мать. Отдавал тебе все лучшее, кормил, давал крышу над головой, время от времени покупал новые платья — только чтобы сделать тебя счастливой. Я сбился с ног, пытаясь найти тебе стоящего мужа…

— Стоящего мужа? Либо мешок с костями, который вот-вот развалится, либо такой толстяк, что ему и в дверь не пройти? Полоумные старики с потными руками! Стоящего мужа, говоришь? — Она презрительно рассмеялась. — Скажи лучше, стоящий кошелек, в котором ты так нуждаешься.

— Пусть так, — процедил сквозь зубы Эвери, — но, прежде чем ты покинешь этот дом, я запру тебя в твоей спальне. Ты, правда, сможешь выходить, но только со мной или с Фэррелом. Посмотрим, сколько за тебя дадут на аукционе.

— Я сейчас пойду к себе в комнату, — спокойно ответила Ирена, — и останусь там до самых торгов. Но предупреждаю: когда ты меня продашь, я уйду и у тебя больше не будет дочери.

За полчаса до назначенного времени Фэррел уже стоял возле гостиницы и зазывал прохожих:

— Сюда! Сюда! На аукцион выставляется дочка мэра, Ирена, торги вот-вот начнутся. Сюда! Сюда! Все сюда! Тот, кто даст больше, получит ее в жены.

Ирена вздрогнула, услышав сквозь открытое окно спальни монотонные призывы брата. Пройдет совсем немного времени, и она встанет на помост под пристальные взгляды мужчин. Толпа перед гостиницей увеличивалась. Несомненно, многие пришли просто из любопытства, а не для участия в аукционе. После сегодняшнего дня рассказы о семье Флемингов станут передаваться из уст в уста. Эвери не сделал ничего примечательного, чтобы запомниться согражданам в качестве мэра, зато о нем будут помнить как об отце, выставившем на аукцион собственную дочь.

Ирена закрыла окно. Сегодня ее продают, завтра свадьба. Такова ее судьба. Сможет ли она вынести общество мужа или нет, покажет время, а пока она страстно молилась, чтобы это оказался не Смедли Гудфилд и не Харфорд Ньютон.

Она машинально поправила выбившуюся из прически прядь. Вопреки требованию отца выйти с распущенными волосами она стянула их в тугой узел на затылке. Ей хотелось предстать перед зрителями в образе старой девы, но она ошиблась: стянутые на затылке черные волосы лишь подчеркивали ее утонченный профиль.

Ирена в последний раз оглядела свою спальню. Низкий потолок, простой деревянный пол, крошечные окна, пропускающие совсем мало света, — все стало чужим и незнакомым. С завтрашнего дня воспоминания о доме начнут меркнуть и постепенно забудутся. У нее будет новый дом, и, хочется надеяться, там она станет счастливее, чем была здесь. Там она будет женой и, возможно, даже матерью. Новая жизнь не позволит ей вспоминать о девичьих надеждах и мечтах, рождавшихся в этой комнате. Она вышла из спальни и медленно спустилась по лестнице вниз, где ее ждал отец.

— Ну вот, — радостно фыркнул он, — а я думал, мне придет-ся тащить тебя за руки.

— Не надо так, отец, — тихо сказала Ирена. — Я же сказала, что пойду на твой аукцион.

Эвери пристально посмотрел на дочь, смущенный ее покорностью. Он ожидал увидеть слезы и приготовился проявить твердость. Но Ирена вела себя тихо и послушно, и ему на мгновение стало стыдно.

— Тогда идем, — велел Эвери, давя проклевывающиеся угрызения совести. Он посмотрел на вынутые из кармана часы. — У нас есть немного времени до начала аукциона. Покупатели должны успеть разглядеть тебя. Может, это пробудит в них азарт. Не каждый день у нас проходят аукционы, где выставляется такой лот.

— Да, чтобы отец продавал свою дочь — такое увидишь не часто, — заметила Ирена, не в силах сдержать обиды.

— Мне нужно поблагодарить вас, мисс, за эту великолепную идею, — хихикнул Флеминг.

Ирена закуталась в шерстяной плащ и накинула на голову капюшон, надеясь таким образом защититься скорее от любопытных глаз, чем от непогоды.

Невдалеке от дома Флемингов на обочине стояла карета лорда Толбота, и, когда Эвери и Ирена поравнялись с ней, в окошке показалась голова Клаудии.

— Дорогая Ирена, я желаю тебе найти приличного мужа среди этих капризных болванов. Похоже, ты пробудила интерес у всех состоятельных негодяев в округе.

Не ответив и даже не кивнув, Ирена продолжила свой путь. Насмешки Клаудии укрепили ее решимость принять неизбежное со всем достоинством, на какое она была способна. Что еще она могла сделать? Никакие мольбы теперь не помогут.

В толпе она увидела знакомых горожан и среди них нескольких приезжих. Мужчины придирчиво разглядывали ее, и ухмылки, появившиеся на их лицах, красноречиво свидетельствовали о том, что они дали волю своей фантазии. Когда-то она чувствовала себя обнаженной под взглядом Кристофера, теперь же она чувствовала себя испачканной.

Толпа расступилась, пропуская Ирену к небольшому постаменту, который Фэррел соорудил перед гостиницей. Ирена не сводила с возвышения глаз, боясь посмотреть по сторонам и увидеть в толпе Харфорда, Смедли или кого-нибудь из отвергнутых ею поклонников.

Она как в тумане подошла к ступенькам и вдруг почувствовала, что чья-то рука взяла ее под локоть. Это была сильная мужская рука, казавшаяся особенно загорелой на фоне белого, жестко накрахмаленного манжета. Сердце Ирены забилось с новой силой: даже не поднимая глаз, она знала, кто находится рядом. Да, она оказалась права. Возле нее стоял Кристофер Ситон и выглядел таким красивым, что у нее перехватило дыхание.

Флеминг решительно протиснулся между ними.

— Если вы, мистер Ситон, читали объявление, то должны знать, что вам запрещается участвовать в аукционе.

Слегка изогнув губы в насмешливой улыбке, Кристофер кивнул головой, давая понять, что он знает о запрете.

— Вы выразились достаточно ясно, сэр.

— Тогда зачем вы здесь?

Вопрос, похоже, развеселил Кристофера.

— У меня финансовый интерес. Если помните, вы обещали заплатить карточный долг.