Пиччули посмотрел на реншу, свернувшуюся у его ног. Балахон, насквозь мокрый, прилип, повторяя очертания худого тела, и внезапно пиччули испытал приступ похоти.

Он решил: нет, еще рано, сейчас она не захочет этого…

И отвел взгляд, не глядя протянул ей руку, помог встать.

– Молчи и иди за мной, – приказал он более грубым, чем хотел, тоном.

Покинув комнату, Бет-Зана преодолел коридор, оказавшись возле второй двери, отшатнулся, сжимая реншу в объятиях и вновь зажимая ей рот, чтобы она случайно не вскрикнула.

Посреди открывшегося помещения на стуле сидел человек в халате с порванным воротом.

«Халганин!» – вспыхнуло в мозгу Бет-Заны.

На лице нет светоотталкивающего лака, а на запястье – фатального браслета, значит…

Низший.

Особая прическа, выстриженный круг на голове…

Низший из домена Донца…

Враг. Враг! ВРАГ!!!

Пиччули, все еще сжимая Глату, словно со стороны взглянул на свою реакцию. Где-то в предыдущей жизни – в предыдущих жизнях – он сталкивался с халганами и успел изучить атрибуты их доменов. И он ненавидел их, потому что…

Его пальцы непроизвольно сжались на губах ренши, когда он понял: халгане убили его предыдущую доминанту!

Теперь он не мог вспомнить ни имен, ни событий, но был уверен, что прав. Для любого приживалы не суметь защитить доминанту означало мощнейшее психологическое потрясение, шок, равнозначный смерти ребенка, произошедшей на глазах у родителя.

Последние часы он жил для того, чтобы защищать реншу.

Теперь появилась новая, вторая по значимости цель.

Уничтожать халган.

Всех, кто попадется ему.

Первое потрясение прошло, и он внимательнее оглядел помещение. В углу под стеной сидели кренчики, мужчина и двое детей, которые поднимались на монорельсе вместе с Глатой. Перед стулом стоял жирный пират, один его глаз скрывался под широким, набухшим от крови лоскутом ткани. Рядом толкались еще трое глифанов, все со взведенными арбалетами.

Тот, что сидел на стуле, был стар и напуган, но, несмотря на страх, наполнявший его глаза, он говорил с брезгливостью и вызовом в голосе:

– Вы понимаете, что творите? Обычная смерть будет для вас счастливым концом. Властные срежут с вас кожу, покроют стимулятором нервных окончаний и накачают лекарствами, чтобы вы продолжали жить. Вы умрете в мучениях – но умирать будете годы!

Стоявший слева от атамана пират ударил Мастера прикладом арбалета в высокий морщинистый лоб. Голова халганина откинулась, кренчики у стены испуганно загалдели, но третий пират обернулся к ним и погрозил оружием. Девочка-ренша вскочила и с криком «Мастер!» бросилась к старику. Пират, подождав, когда она поравняется с ним, широко размахнувшись, подцепил ее кулаком в живот. Она без вскрика отлетела к стене, упала под ней и осталась лежать, не шевелясь.

Глата забилась в руках пиччули, он крепче сжал ее, не давая высвободиться.

– Посмотри на меня! – приказал жирный, наклоняясь к старику. Лицо пирата напоминало кожаный шар с обвисшей оболочкой, по которой размазаны серые и розовые пятна: деформированные редкой генетической болезнью щеки и подбородок, губы, уползшие куда-то на скулы, скошенный лоб, заплывший жиром глаз и полускрытая повязкой рана на месте второго.

– Взгляни на меня, – повторил он раздельно. – Я и так почти мертв. Чем же можешь напугать меня ты? Где передатчик?

Жрец покачал головой.

– Как тебя зовут, старик?

– Ты знаешь. Мастер Гора.

– Нет, как твое настоящее имя? Ладно, ты потом все рано скажешь мне. Так вот, Гора, для чего ты находишься здесь? Чтобы не давать этим дохлякам сбиться с праведного пути? Чтобы они послушно добывали клубни в парниковом раю, пока остальная планета загнивает? Видишь, я много знаю, мне ведь довелось пообщаться кое с кем из тех, кто вверху… Дохляки очень важны для вас, Гора? Только такие, как они, добренькие и правильные, могут добывать кренч? А что ты скажешь на это? – Жирный отвел за спину руку с арбалетом и, не оглядываясь, выстрелил.

Стрела вонзилась в плечо мальчика-кренчика. Ребенок сначала заскулил от боли, но глаза его быстро закатились, и голова опрокинулась на грудь. Он не упал, а остался сидеть лишь потому, что трезубец пригвоздил его к стене. Взрослый кренчик растерянно схватил его за плечи, но, встретив взгляд атамана, покорно отодвинулся в сторону.

– Ох ты, смотри, куда я попал! – воскликнул жирный. – Был бы тут Берами, он бы уже катался по полу от смеха. Кстати, пора им и появиться… В следующий раз выстрел будет точнее! Ну, Гора, теперь ты понимаешь, что к чему? Говори, где передатчик? Найти его нетрудно и без тебя, но ты должен передать мое сообщение.

Бет-Зана, не слушая больше, отпрянул в глубь коридора, остановился возле лестницы, которая вела на второй этаж, наклонился к уху плачущей ренши и спросил:

– Они заставят его признаться. Ты знаешь, где передатчик?

Он продолжал сжимать ее рот, и половинка лишь отрицательно качнула головой. Тогда пиччули задал вопрос иначе:

– Где Мастер разговаривает с Властными? Где-то должна быть комната, специальное помещение с… – Он пошевелил губами, и нужная словоформа послушно всплыла в голове: – С алтарем…

Ее наполненные слезами глаза обратились к потолку.

– Там…

– Только молчи, ладно? – попросил Бет-Зана, увлекая ее за собой к лестнице.

Когда они шагнули на первую ступень, в доме зазвучали новые голоса. Через входную дверь прошли Берами и еще четверо пиратов.

– Сэл, никто! – жизнерадостно заорал помощник. – Никто с этой горы больше не слез! Может, показалось вам?

Атаман обеими руками сжал горло Мастера Горы, наклонившись, хрипло зашептал ему в лицо:

– Что за волосатая тварь бродит по Парнику? Он напал на нас, когда мы поднимались сюда. Кто это? Говори!

Жрец молчал, лишь слабо ворочая головой. Глифан шагнул назад, полуобернувшись, направил арбалет в лоб так и не пришедшего в себя мальчика-кренчика.

– Говори! – крикнул он жрецу. – Эта тварь прокусила мне глаз!

– Здесь нет никого, кроме меня, избранных и вот теперь – вас, – произнес халганин, отирая выступивший на лбу пот. – Я клянусь, что никогда не видел никакой волосатой твари! Не убивайте их, это самое ценное, что есть здесь!

– Сэл, помнишь, когда мы упали, «Стена» исчезла, – вмешался Берами. – Сейчас она опять есть, но эта… А вдруг кто-то успел пролезть… Во! Я умный! – Он заулыбался, радуясь пришедшей в голову идее.

Атаман, отвернувшись от кренчиков, процедил:

– Ты всегда был тупым, как пиявка. Не понимаю, почему я до сих пор не скормил тебя им? Мы все жили снаружи, а? Кто-нибудь когда-нибудь видел подобных тварей?