Еще с вечера, уйдя в свою комнату и запершись на засов, я сбежала к окну в мир. Первым делом проверила, где напарник, и убедилась, что Терезис лично руководит розыском цветущих кустиков. Очень точно, кстати, указывая рабочим местонахождение каждого. Как я и думала, напарник был полностью в курсе всей этой истории с исчезновением цветочков.

А убедившись, что помешать мне он не может, я подвела открытое окно к понравившемуся цветку так, что он оказался рядом со мной, и спокойно сорвала раскрывшийся венчик. Затем решительно направила окно на столицу, пытаясь сообразить, как выяснить, где искать комендатуру. О том, что подобные здания обычно располагаются не на окраинах и не в узких переулках, я как-то догадывалась, а поскольку вся столица вполне уместилась бы в спальный район среднего города, поиск ограничивался одной-двумя улицами. И искать следовало не жилое, а общественное здание. Но вот что я буду делать, если там не будет надписи или вывески?

Двигаясь над головами прохожих со скоростью медленно ползущего автобуса, я попутно невольно изучала моду и прически, разумеется рассматривая их в первую очередь с точки зрения историка. А уже потом применимо к собственной персоне. И постепенно вывела закономерность, что существовало два стиля женской одежды. Первый приблизительно походил на то, что носили жены зейра Жантурио. Второй был средним между моим бальным платьем и тем, что пытался всучить мне Найкарт. И ходили в таких платьях именно те женщины, каких я по поведению безошибочно отнесла к классу свободных зейр.

И если еще день назад меня в первую очередь разозлил бы до глубины души тот факт, что во дворце именно мою персону пытались нарядить в нечто подобное, то теперь я начала дергаться совершенно по другому поводу. Слишком уж все они были ухоженными и нарядными, эти свободные дамы всех миров и веков, и слишком весело смеялись и звонко щебетали, прогуливаясь по ведущей к дворцу аллее. Добила меня торопливо шагавшая по улице женская фигура в серых брюках и тонкой черной накидке с серебряными рунами. Как ни удобен и практичен был такой наряд, но рядом с яркими нарядами зейр она совершенно не смотрелась женщиной.

Разозленная и расстроенная сделанными выводами, я развернула окно назад к центральной площади и неторопливо двинулась по кругу, собираясь проверить вывески на другой стороне улицы, как вдруг заметила вдали черную куртку. И как-то так знакомо и уверенно, как ледокол, она продвигалась в толпе, что я бросила окно в ту сторону, оставив попытки обнаружить комендатуру.

Обогнав пешехода и заглянув в его лицо, сразу поняла, что не ошиблась. Ни в том, кто именно гуляет вечерами по площади, ни в своих подозрениях насчет красавиц. Почему-то именно эргу они улыбались особенно ласково и умильно, спасибо хоть никаких предложений не делали – видимо, не было тут такого обычая.

Так мы добрались до какой-то харчевни, где Дэсгард сел в дальнем уголке и заказал ужин. И ел так быстро и сосредоточенно, что мне вдруг снова стало совестно. Наверняка было много дел, замотался, только выбрался поесть – и тут я, как ревнивая жена, устроила слежку. «Черт, как можно было до такого докатиться!» – ругала я себя, отодвигая окно.

Почти собралась отпустить его… и тут появилась она – уверенная, как танк, в зеленом платье, переливающемся потайным узором и сидящем на фигуре, как змеиная кожа, с облаком курчавых шоколадных волос за спиной.

Разумеется, никуда я не ушла. Просто не хватило силы воли. Так и смотрела, как она отодвигает стул, садится рядом и начинает что-то быстро говорить, улыбаясь, как рекламный агент.

Не знаю, что именно, слушать мне не хотелось. Я просто дождалась, пока она отвлечется на тарелочку с пирожками, которую пододвинул к ней эрг, приоткрыла окно и сбросила на стол перед ним свой цветочек.

Получи, фашист, гранату.

С полминуты ехидно наблюдала за тем, как каменеет его лицо, а потом с чистой совестью выключила окно и отправилась спать.

А еще минут через пятнадцать в мою дверь требовательно забарабанили.

Распахнув ее и обнаружив подозрительно изучающего мою босоногую фигуру Терезиса, я преувеличенно сонным голосом ехидно осведомилась:

– Тер, а с чего ты решил, что я разрешила тебе ночевать в моей спальне?

– Просто я хотел сказать, что мы посадили твои цветы.

– Спасибо, напарник, но неужели ты не мог до утра подождать? Только заснула!

Со спокойной совестью захлопнула дверь перед его озадаченным лицом и отправилась спать, потихоньку хихикая. Вот вы и спалились, партизаны!

– Таресса, ты встала?

И утром ему не спится.

– Встала, одеваюсь, а что?

– Просто тебя Балисмус просил не уходить, сначала увести лошадей во дворец, они у нас уже корма на месяц сожрали.

– Ну пусть ведут их к храму. – Застегнула рубашку и распахнула дверь. – Я только чашку кофе выпью и прибегу.

– Ты меня точно не хочешь брать в столицу? – Маг испытующе вглядывался в мое лицо.

– Тер, мы вроде недавно помирились и начали разговаривать по-человечески, куда тебя снова заносит? Ты можешь сказать просто: Тесса, мне приказано везде ходить с тобой. И я пойму.

– Мне приказано, конечно. – Он отвернулся к окну и хмуро уставился куда-то вдаль. – Но тоже хочется по-человечески, чтобы ты верила на слово, а не проверяла каждый раз и не устраивала ловушки.

– Я пытаюсь, ты же видишь? Но вы меня столько обманывали и подставляли, что выработался условный рефлекс, как на чайную чашку – сначала потрогать, не горячо ли, а потом брать. – Я искоса посмотрела на него и вздохнула: – Так ты идешь с нами?

– Иду.

– Кстати, я тут вспомнила… А где я деньги возьму?

– Идем пить кофе, я все объясню.

Связанные парами кони уже стояли вереницей на дорожке, когда мы подошли к информаторию. Каждую пару держал за повод кто-нибудь из учеников или магов, и мне впервые представилась возможность увидеть их вместе, обычно в информатории сидели только дежурные. Терезису досталось вести вторую пару. Первую вел сам Викторис.

– Идем, – потянула я Сину за руку, – пройдете первыми, а то после лошадей пол вряд ли будет таким чистым.

– Это точно, – подхватила девушку под руку Хенна, одетая по такому случаю в платье, и заторопилась вслед за мной.

Балисмус уже ждал меня в зале, как сказал Викторис, он покажет мне, куда доставлять лошадей. Я приняла вид послушной девочки – пусть показывает, не рассказывать же, что я еще вчера успела обвести экран вокруг дворца.

Да и вообще, я пока не собиралась никому говорить, что могу ходить по этому миру, пусть будет сюрприз на крайний случай. А то сразу придумают кучу поручений – туда лошадей, сюда овес. Глядишь, скоро буду оператором пункта доставки.

В мире пустынь было еще прохладно, и, едва последняя лошадь шагнула на красный песок, я закрыла дверь и отправилась туда. Все погонщики уже сидели на лошадях, и в следующие пятнадцать минут моей работой было хватать за гривы очередную пару и переносить во двор перед конюшнями, где быстрые эвины подхватывали поводья и уводили животных в сторону. К концу переброски я уже почти жалела, что не открыла секрет двери, и только подозрение, что, узнав его, маги понаставят в зале щитов или посадят охранников, поддерживало меня в правильности решения.