Юрий Сергеевич Соловьев, сотрудник личной охраны Сталина, принимал участие в траурной церемонии, во время которой оказался свидетелем первой публичной попытки Берии заявить свое право на власть. «Вынос тела, гроба из Колонного зала сопровождался тем, что четыре сотрудника, в том числе и я, должны были поднять гроб, который размещался на носилках. Вот. И передать членам правительства».

Впереди с левой стороны от гроба, по заведенному порядку, должен был находиться глава государства. В случае его отсутствия или смерти это место автоматически мог занять только второй человек государственной иерархии — председатель Совета Министров. Этот порядок установил сам Сталин. Почему?

Потому что у него левая рука, как известно, была больная и слабее, чем правая рука.

На похоронах Сталина Берия нес гроб слева. Таким образом, он определенно занял место Маленкова, который являлся в этот период председателем Совета Министров.

Ю. Соловьев: «Поэтому я подумал, что здесь власть меняется или будет меняться. А потом еще, так я понял, что эта власть уже заговорила, когда гроб спускали по лестнице из Колонного зала, то Берия кричал на тех, которые сзади идут, они крупнее, надо опускать гроб ниже, а ему бы надо было поднимать, чтобы держать на одном уровне горизонтально. А те не выполняли его указания, он был недоволен и нецензурными словами их поливал».

Затем по ритуалу гроб с телом Сталина на орудийном лафете перевезли на Красную площадь и установили перед Мавзолеем, здесь и проходило последнее прощание с вождем. Есть фотография, сделанная в тот момент, когда члены правительства переносили гроб с лафета на постамент. Фотографу удалось поймать момент, когда Юрий Соловьев принимает гроб у Лаврентия Берии. Если присмотреться внимательно, то на снимке видно, как взгляды Соловьева и Берии встретились.

Ю. Соловьев: «Когда он устал, он начал кричать: давайте побыстрей принимайте у нас гроб с рук».

По свидетельствам очевидцев, Берия вел себя самым неподобающим образом.

В первые же дни после смерти Сталина дружба Маленкова и Берии переросла в скрытое соперничество, но к открытому противостоянию они еще не были готовы. В этих условиях Хрущев вдруг оказался полезным для обоих претендентов на власть. Он стал своего рода посредником между Маленковым и Берией и, ловко используя ситуацию, сохранял хорошие отношения и с тем и с другим.

Сохранял до поры до времени.

Поначалу именно эта троица решала все вопросы, которые потом выносились на заседание бюро Совмина и Президиума ЦК.

Микоян вспоминал, что, когда Маленков, Хрущев и Берия выходили во двор Кремля пошептаться, все их коллеги замирали у окна кабинета, ожидая результатов переговоров.

Претендуя на роль вождя, Берия вступил в схватку за власть с подробной программой действий. Возможно, наше дальнейшее повествование покажется вам неожиданным. Но судите сами. Палач и сексуальный маньяк — а таким представляется Берия подавляющему большинству бывших граждан Советского Союза — начал предлагать дорогим соратникам сделать такие шаги, которые вызывают, мягко говоря, изумление.

Шаг первый.

Согласно легенде, он сделал его в день похорон, когда на поминках решился поздравить Молотова с 63-летием. Выбрав удобный момент, Берия шепнул ему о приготовленном подарке. Подарком оказалась жена Молотова Полина Жемчужина, арестованная по личному приказу Сталина в феврале сорок девятого года и освобожденная сразу после похорон. Скорее всего, это был холодный расчет, в грядущей схватке за власть благодарность Молотова могла сыграть немаловажную роль.

Правда, этого потом не случилось.

Шаг второй.

Весной 1953 года Берия развернул бурную деятельность. Он забрасывает Президиум ЦК КПСС записками от имени МВД. Причем он не просто просит или предлагает, он требует, он диктует, изобретя гениальную формулировку: «МВД СССР считает…»

Что же еще предпринимал, говорил и делал Берия в те дни?

Сразу после смерти Сталина, рассуждая о тотальной коллективизации и обнищании деревни, он заметил: тут старик явно перемудрил.

4 апреля 1953 года по инициативе Берии было прекращено знаменитое дело врачей.

Чуть раньше, 27 марта, был подписан Указ об амнистии. Из двух с половиной миллионов заключенных и подследственных на свободу вышли миллион сто восемьдесят одна тысяча двести шестьдесят четыре человека.

Затем следует приказ Берии о запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия. И амнистию, и этот приказ многие соратники расценили как популистские шаги, тем более что и сам Берия, как и все соратники Сталина, был замешан в массовых репрессиях.

Однако планы Лаврентия Берии шли еще дальше. Возглавив после смерти Сталина МВД, он получил доступ к материалам, связанным с массовыми политическими репрессиями, и тут же распорядился рассылать материалы МВД в первичные партийные организации. И лично следил за тем, чтобы действия органов внутренних дел широко освещались в советской печати. В этот период открыто зазвучало слово — реабилитация.

10 апреля Президиум ЦК КПСС одобрил деятельность Берии по разоблачению преступлений, совершенных в бывшем Министерстве госбезопасности.

В то время, пока еще никто не был готов выступить против, Лаврентий Берия стремительно набирал силу.

Следующий шаг — постановление об упразднении паспортных ограничений и режимных местностей.

Самое парадоксальное, что в этом документе Берия ссылается на практику других стран мира. Затем появляется записка Берии об ограничении прав особого совещания при МВД СССР, страшного и уродливого изобретения сталинского правосудия. Чуть позднее Берия направляет предложение о закрытии двадцати строек, на которых трудились заключенные. Среди них — Байкало-Амурская магистраль и канал Волга — Урал.

Но настоящую панику среди соратников вызвало предложение Берии запретить демонстрантам носить портреты руководителей партии и правительства. Девятого мая вышло соответствующее постановление президиума. Многие усмотрели в этом подготовку к смене вождей.

Всю эту бурную деятельность Лаврентия Павловича соратники еще терпели, но следующие два предложения вывели их из себя и заставили сплотиться вокруг уже вовсю интриговавшего Хрущева.

Первое. Назначать руководителями национальных республик представителей коренной национальности.

И второе. Здесь Лаврентий Павлович явно переборщил — создать национальные армейские части.

Ну а записка об объединении Германии и ошибочном курсе на строительство социализма в ГДР, появившаяся в начале июня 1953 года, положила конец терпению соратников.

Возможно, непосредственным толчком к аресту Лаврентия Павловича послужил и неприкрытый намек в последних записках Берии на личную ответственность членов Президиума за преступления сталинского режима.

Лаврентий Павлович вплотную подошел к обнародованию фактов, которые могли бы дискредитировать его недавних союзников Маленкова и Хрущева. Именно Берия предлагал арестовать бывшего министра госбезопасности Игнатьева. В тюрьме оказались и другие люди, способные дать показания против Маленкова. Иными словами, как только Берия начал подбираться к соратникам, его участь была решена.