Она еще многого о нем не знала. Правда, они были напарниками всего три месяца и не участвовали пока еще ни в одном крупном деле, и он оставался для нее загадкой. В команду Дэлглиша он пришел из отдела по раскрытию краж произведений искусства и антиквариата. Это подразделение считалось элитным, но Тарант сам попросил о переводе. Но кое-что Кейт о нем знала. Трудно скрывать личную жизнь, работая в полиции. Слухи и сплетни быстро разносят то, что хотелось держать при себе. Ей было известно, что ему 27 лет, он не женат и живет в Сити, откуда ездит в Скотланд-Ярд на велосипеде, говоря, что ему надоело на службе ездить на автомобилях, поэтому он предпочитает хоть до работы добираться иначе. Пирс слыл знатоком городских церквей, построенных архитектором Реном. К работе в полиции он относился как-то беспечно, держался более свободно, чем неистово преданная делу Кейт считала уместным. Ее любопытство вызывала и быстрая смена его настроения – от слегка циничного балагурства до, как сейчас, полного ухода в себя, что не имело ничего общего с невротичным состоянием, а просто делало мужчину недосягаемым.

Кейт стояла у стеклянных дверей офиса начальника стрельбища, пока Пирс заполнял документы, и разглядывала его оценивающим взглядом, будто видела в первый раз. Роста он был небольшого – меньше шести футов, но, несмотря на легкую походку, в его облике – особенно в плечах и длинных руках – чувствовалась основательность, часто присущая боксерам. У него был красиво очерченный рот – чуткий и насмешливый. Даже, как сейчас, плотно сжатый он говорил о потаенной, еле сдерживаемой иронии. Небольшой, несколько толстоватый нос, глубоко посаженные глаза под скошенными бровями делали его слегка похожим на клоуна. Непокорная прядь густых каштановых волос падала на лоб. Он был не так красив, как Дэниел, но Кейт с первой встречи решила, что сексуально он притягательнее всех мужчин, с которыми она работала. Это было нежелательное открытие, но Кейт не собиралась делать из него проблему. Она верила, что нельзя смешивать личную жизнь с профессиональной. На ее глазах разрушилось слишком много карьер, браков, жизней тех, кто ступил на эту опасную тропу.

Спустя месяц после его прихода в отдел Кейт под влиянием момента вдруг спросила:

– Почему ты пошел в полицию?

Не в ее характере было лезть с такими вопросами, но Пирс спокойно ответил:

– А почему нет?

– Да хватит, Пирс! Оксфордский диплом по теологии! Ты не обычный коп.

– А что, я обязан быть обычным? И ты обязана? Что такое вообще обычный коп? Я? Ты? Дэниел Аарон? Макс Тримлет?

– Кто такой Тримлет – мы знаем. Грязный ублюдок и женоненавистник. Тримлет любит власть и решил, что, работая в полиции, легче всего ее получить. Другой путь – не для его мозгов. Надо было вышвырнуть его после последней жалобы. Но мы говорим не о Тримлете, а о тебе. Впрочем, если вопрос тебе не по душе, не отвечай. Это твое дело. У меня нет права задавать такие вопросы.

– Ну а какие альтернативы? Преподавать? Только не современной молодежи. Если уж терпеть дерзости от всяких неучей, пусть это будут взрослые неучи, которым можно ответить, а не недоросли. Юриспруденция? Там не протолкнуться. Медицина? Десять лет упорного труда, а в результате сидишь и выписываешь рецепты унылым невротикам. К тому же я привередливый. Ничего не имею против трупов. Но мне не нравится смотреть на умирающих. Финансы? Ненадежно, да и вряд ли я соответствую образу финансиста. Государственная служба? Скучно и почетно, но меня, возможно, туда и не взяли бы. Какие еще предложения?

– Мог бы поработать в мужском модельном биз-несе.

Кейт испугалась, что зашла слишком далеко, но он ответил:

– Недостаточно фотогеничен. А ты? Почему ты сюда пришла?

Законный вопрос, на который она могла ответить: «Хотела уйти из квартиры на восьмом этаже послевоенного убогого дома постройки «Эллисон Фейруэзер». Хотела иметь собственные деньги. Независимость. Это был шанс выбраться из бедности и беспорядка. Не вдыхать запах мочи и поражения. Получить работу с возможностью проявить себя, которая стоит того, чтобы ей отдавать силы. Работать ради сохранения порядка». Но вместо этого Кейт сказала:

– Чтобы честно зарабатывать деньги на жизнь.

– Ну, с этого мы все начинаем. Наверное, даже Тримлет.

Инструктор удостоверился, что они должны стрелять не из пистолета «глок», а из «смит и вессон» шес-того калибра, вручил оружие, наушники, пули для первой стрельбы, кобуру, патронную сумку и смотрел из своего окошка, как они идут в тир, где их ждал его коллега. Не говоря ни слова, они протерли оружие тряпкой и зарядили пистолеты первыми шестью пу-лями.

– Все в порядке, мэм? Готовы, сэр? – спросил офицер. – Семьдесят выстрелов с трех до двадцати пяти метров, экспозиция две секунды.

Надев наушники, они присоединились к офицеру и встали по разные стороны от него в трех метрах от темно-розовой стены с одиннадцатью мишенями в виде черных, согбенных фигур с оружием в руках; место, куда нужно попасть, было заключено в белый круг. До начала стрельбы фигуры были обращены к стрелкам обратной белой стороной. Раздалась команда «стрелять», и фигуры мигом перевернулись. Грянули выстрелы. Несмотря на наушники, первый выстрел всегда поражал Кейт оглушительным эхом.

После шести выпущенных пуль напарники подошли к мишеням и наклеили на отверстия от пуль белые кружки. Кейт с удовлетворением отметила, что ее пули поразили мишень аккуратной группой в центре белого круга. Она всегда стремилась к красивому концентрическому рисунку, и иногда ей удавалось приблизиться к идеалу. Бросив взгляд в сторону Пирса, возившегося с белыми кружками, она увидела, что и у него хороший результат.

Они отошли на следующую линию и так понемногу отступали все дальше, пока не достигли двадцати пяти метров; они стреляли, проверяли результаты, перезаряжали оружие и снова проверяли результаты. Выпустив семьдесят пуль, напарники стали ждать, пока инструктор подведет итоги стрельбы. Прошли квалификацию оба, но результаты Кейт были лучше.

Пирс наконец прервал молчание:

– Мои поздравления. Продолжай в том же духе, и тебя пригласят в охранники королевской семьи. Только вообрази себе праздники в саду Бук-Хауса[14].

Они сдали под расписку пистолеты и снаряжение, получили подписанные карточки и уже шли к лифту, когда раздался телефонный звонок.

Дежурный офицер высунулся из офиса:

– Это вас, мэм.

Кейт услышала в трубке голос Дэлглиша:

– Пирс с тобой?

– Да, сэр. Мы только что отстрелялись.

– Подозрительная смерть по адресу Полет-Корт, восемь, – в Мидл-Темпл. Жертва – Венис Олдридж, королевский адвокат-криминалист. Захватите чемоданчики со всем необходимым для подобных случаев и встретимся на месте. Охранник откроет ворота со стороны Тюдор-стрит и покажет, где припарковаться.

– Темпл? – переспросила Кейт. – Разве это не относится к полиции Сити?

– Обычно да, но тут будем работать в одной упряжке. Попытка сотрудничества. На самом деле граница между Вестминстером и Сити проходит как раз через «номер восемь». Лорд-судья Бутройд с супругой занимают верхний этаж, и, как говорят, половина спальни леди Бутройд находится в Вестминстере, а вторая – в Сити. Они оба сейчас находятся вне Лондона, что облегчает наше положение.