Секретарша Кэглстока Лорейн встретила меня у дверей и сразу провела в конференц-зал. Там Кэглсток представил меня высокому широкоплечему мужчине, одетому в военную форму со множеством наград на груди.

– Познакомься, Дилан, это полковник Макс Бейтс из Пентагона.

Полковник был в форменном берете и, судя по его обожженному солнцем лицу, не принадлежал к кабинетным стратегам. На вид ему было далеко за пятьдесят, но в том, как прямо он держался, чувствовалась военная выправка. Многолетняя армейская служба и строгая дисциплина наложили на него отпечаток, стереть который не могло даже время.

Протянув мне широкую, жесткую ладонь, полковник коротко кивнул.

– Рад познакомиться с вами, доктор Стайлз. Джон сказал мне, что вы – близкий друг сержанта Мак-Грегора.

Я пожал протянутую руку.

– Можно сказать и так, сэр, хотя… Я действительно считаю Брайса своим другом, а вот он… не знаю. Впрочем, мне кажется, что Брайс неплохо ко мне относится – насколько он вообще на это способен.

Полковник кивнул – похоже, я не сообщил ему ничего нового.

Пока мы обедали, Кэглсток вкратце пересказал гостю историю моего знакомства с Брайсом и описал наши отношения – как я управлял его фондами, как Брайс сделал меня фактически своим консультантом и поверенным в делах и как я старался навещать его при каждом удобном случае. Полковник молча слушал и кивал, словно делая в уме какие-то пометки. Когда Лорейн принесла кофе и блюдо с шоколадными кексами, Кэглсток как раз закончил рассказ и повернулся к полковнику.

– Я думаю, Макс, теперь твоя очередь рассказать нам о Брайсе все, что тебе известно.

Полковник аккуратно вытер губы салфеткой, откинулся на спинку стула и ненадолго задумался. Наконец он заговорил:

– Послужной список сержанта Мак-Грегора до сих пор находится под грифом «Совершенно секретно». Даже у меня, его командира и непосредственного начальника, не хватает допуска, чтобы ознакомиться с ним во всех деталях, но поскольку бо́льшую часть его подвигов я наблюдал лично… – Полковник пожал плечами, потом покачал головой. – Что касается результатов психологических тестов и специальных обследований – увы, тут я ничем не могу помочь. – Он взял с блюда крупную клубничную и задумчиво съел.

– Итак, Брайс Мак-Грегор поступил в Корпус морской пехоты в 1970 году по причинам, которые я так до конца и не понял. В те годы он выглядел примерно как вы, Дилан, – аккуратный, подтянутый, в какой-то степени наивный молодой человек… – Полковник немного покрутился на своем вращающемся стуле. – Возможно, таким образом он пытался отработать свое наследство. Мне приходилось сталкиваться с подобными вещами: богатые детки, которые не знают, что делать с родительскими деньжатами, зачастую склонны к разного рода крайностям… Мы, естественно, постарались отделаться от него, пока парень не наделал глупостей, которые могли стоить ему головы, но у нас ничего не вышло. Чем больше мы старались, тем крепче он становился. Парнишка оказался настоящим бриллиантом, который как будто только и ждал, пока его отыщут и огранят. На одном из этапов подготовки Мак-Грегор попал на тысячеярдовое стрельбище, и вот тогда-то он удивил нас по-настоящему. Он стрелял как бог – лично я не видел ничего подобного за всю свою жизнь, а я, поверьте, многое повидал. У парня был талант, который я помог обнаружить и отточить… – Полковник потер нос. – Вот только иногда мне хотелось, чтобы я этого не делал.

Покачиваясь на стуле из стороны в сторону, он немного помолчал, потом вздохнул.

– Пропустим, для краткости, пяток лет, – предложил полковник Бейтс. – Все равно они не имеют прямого отношения к делу. В конце концов Брайс или Скотти, как прозвали его сослуживцы, был назначен командиром элитной диверсионной группы вроде «Зеленых беретов» или «Рейнджеров». Сейчас таких специалистов называют группой «Дельта» в составе Сил специальных операций. Мы, впрочем, не давали группе Скотти никаких названий, а просто посылали ее в разные горячие точки, где требовалось наше вмешательство. Еще до того, как война во Вьетнаме превратилась в бойню, группа побывала с различными заданиями во многих странах. И, как и во время подготовки, чем сложнее были условия для работы, чем опаснее задание, тем лучше Брайс с ним справлялся. На подробностях я останавливаться не вправе, так что давайте снова перенесемся через несколько лет, в 1975 год, когда вьетнамская война уже подходила к концу.

Тут полковник снова замолчал, а когда заговорил, было хорошо видно, что он тщательно подбирает слова.

– Однажды обстановка потребовала, чтобы мы отправили Брайса и его группу из восьми человек в такое место, из которого просто невозможно было вернуться живыми. Перед высадкой мы рассказали им обо всем, разъяснили, насколько важным и ответственным является задание, – и предоставили возможность выбора. Ни один не отказался. Такие это были парни. – (В этом месте мне показалось, что полковник смахнул слезу.) – В силу некоторых обстоятельств мы вскоре потеряли связь с группой. А в назначенный срок на точку рандеву никто из людей Брайса не вышел.

– Вы знаете, что с ними случилось?

Полковник кивнул.

– Да, я знаю, но говорить об этом я опять-таки не имею права. – Он сложил руки на груди. – Сейчас я могу сообщить вам только одно: пять месяцев спустя, то есть почти через три месяца после того, как США были вынуждены эвакуировать свои войска из Вьетнама, мне позвонили. Я сразу же обратился на самый верх. В тот же день мы отправили в опасный полет два самолета, вытащили Брайса и привезли домой – одного.

На этот раз Бейтс, уже не стесняясь, достал из кармана носовой платок и вытер глаза.

– Богом клянусь, больше всего мне хотелось, чтобы я никогда не посылал туда этого парня. Его – в первую очередь. Мне следовало бы… Ведь я же лучше других знал, что он никогда не бросит своих, каким бы ни был приказ. – Полковник сложил платок и выпрямился, отрешенно глядя в окно. – Если вы прочтете его официальный послужной список, то подумаете, будто имеете дело с заслуженным, отмеченным многими наградами ветераном, который верно служил своей стране. Но если вы познакомитесь с секретным списком операций, в которых ему приходилось участвовать, вы поймете, что перед вами – настоящая машина убийства. За годы своей службы в элитном подразделении Брайс лично убил бог знает сколько людей, а под конец… под конец ему пришлось видеть и делать вещи, какие мало кому доводилось.

На несколько секунд в комнате повисла тишина, и я ясно представил себе Брайса, распростертого в пьяном ступоре в шезлонге перед экраном, на котором мелькают последние кадры из фильма с Джоном Уэйном.

Потом полковник продолжил, еще больше понизив голос:

– Мы пытались его лечить. Чего мы только не пробовали! Терапию, сильнодействующие лекарства, электрошок и так далее… Мы применяли все, что, как нам казалось, могло ему помочь, но все было впустую. В конце концов нам пришлось предоставить Брайсу возможность бороться с собственными демонами самостоятельно. И эта борьба, несомненно, продолжается и по сей день.