Заканчиваю с приготовлением завтрака и иду искать парней. Они вроде вот только что с улюлюканьем носились по гостиной, но сейчас в доме стояла подозрительная тишина. На всякий случай с осторожностью выглядываю в комнату, но ни Лютого, ни Тимура там и в помине нет.

— Ну что за неугомонные… — со вздохом улыбаюсь я.

Приходится обойти чуть ли не весь дом. И только когда я снова спускалась вниз, с улицы послышался вопль сына.

Впервые я на себе познала, что значит выражение «душа ушла в пятки». Меня бросает в холодный пот, и я даже не осознаю, что ноги уже несут меня туда, откуда послышался крик Тима. Вылетаю во двор и уже набираю полную грудь воздуха, чтобы заорать имя сына, как застываю на месте.

— И плавда ест!!! — с восторгом кричит во все горло Тимур, прыгая на месте и хлопая в ладоши. Костя в этот момент бросает очередную порцию каких-то семян на землю и почти сразу к ним срывается с веточки дерева шустрый маленький воробышек.

Стальной обруч не сразу разжимается на сердце. Еще несколько секунд стою, рассеянно моргая и не двигаясь с места, и пытаюсь успокоить себя. Осознание, что все в порядке и Тиму ничего не угрожает, приходит медленно, и лишь спустя минуту я тихо выдыхаю. Ничего не скажешь, Клим здорово постарался, чтобы я каждый шорох воспринимала со страхом и ожиданием, что сейчас кто-то причинит вред моему ребенку.

— Мальчики, идите завтракать, — наконец нахожу в себе силы окликнуть их.

Лютый оборачивается с веселой улыбкой, но она почти сразу исчезает с лица, когда он видит мой взгляд. Я поспешно возвращаюсь в дом, однако избежать расспросов не удается. После завтрака Костя просит Тимура пока построить домик из кубиков и когда тот радостно вприпрыжку убегает, оборачивается ко мне.

— Все в порядке?

— Да.

Лютый заглядывает мне в лицо, настойчиво отыскивает мой взгляд, и приходится через силу улыбнуться и кивнуть:

— Все правда хорошо. Просто… говори мне, пожалуйста, если вы куда-то уходите. Я очень переживаю за Тима.

Знаю, что он сейчас скажет — Тимуру ничего не угрожает, тут безопасно и все такое. Но разве в это по-настоящему поверишь, если ты каждый день сталкивался с опасностью и на Корнеева никогда не находилось управы? Да и каждая мать в любом случае переживает за своего ребенка, сколько бы охраны вокруг ни находилось.

Но мои ожидания не оправдываются. Лютый вглядывается в мое лицо некоторое время, а затем с серьезным видом кивает:

— Хорошо, Соня. В следующий раз я обязательно скажу, если мы куда-то выйдем.

Я даже теряюсь на мгновение. Но затем быстро беру себя в руки и отвечаю ему благодарной улыбкой. Что ж, какие бы жесткие Костя ультиматумы не ставил вначале, сейчас он ведет себя очень сдержанно и даже с уважением. Да и кроме него верить мне некому… В таком деле никто лучше него не разберется.

— Какие планы на сегодня? — спрашиваю я, — Мы сегодня переезжаем в другое место?

— Здесь тоже безопасно, но, думаю, что тут все-таки не стоит задерживаться. Так что да, сегодня ближе к вечеру мой доверенный человек отвезет вас.

— Серов?

— Ты настроена против него?

— Ну просто… насколько я поняла из прошлых твоих разговоров с Рокотовым, вы с ним вроде как враждовали. Ты даже считал, что это он охотился за Лесей.

— Считал. Но это оказалось не так.

— Тогда если ты ему доверяешь, то и у меня вопросов нет.

— Я никому не доверяю на сто процентов, Соня. Как видишь, у меня много подтверждений, что именно так и стоит поступать, — холодно улыбается Лютый.

Хмыкаю себе под нос и поднимаю взгляд от тарелки.

— Тогда почему не отвезешь сам, Костя? Снова хочешь сделать нас с Тимом приманкой для Клима?

— Я никогда не делал вас приманкой для кого-либо.

— Но сейчас ведь хочешь? — продолжаю настаивать я.

— Я не понимаю, мелкая, — нахмурившись произносит недовольно Лютый, — Почему ты во всех моих словах пытаешься найти какой-то подвох?

— Потому что я никому не доверяю на сто процентов? — хмыкаю я, пожимая плечом. Крою его же картой.

Костя вскидывает бровь и, чуть склонив голову набок, ехидно уточняет:

— Что, часто предавали?

— Один раз точно, — прямо глядя в его глаза, отрезаю жестко.

Он понимает, к чему я клоню, без лишних разговоров. Усмехается, и, слегка покачивая головой, опирается локтями о стол.

— Похоже, это тебя сильно задело.

— Судя по твоим постоянным вопросам на эту тему, это больше задело тебя, — слегка вздергиваю уголок губ и выдерживаю острый взгляд, которым Костя пронзает меня.

Чтобы он не успел ничего сказать, быстро перевожу разговор на другую тему:

— Надо узнать, как там дела у Демида.

Лютый молчит некоторое время, барабаня пальцами по столу.

— Тебе сейчас лучше не стоит кому-либо звонить, — отвечает он наконец.

Костя становится еще более хмурым, чем был в начале нашего разговора, и я точно знаю, почему — он терпеть не может говорить о Рокотове. Но так уж вышло, что сейчас он мой муж и пока я, кажется, единственная, кому есть хоть какое-то дело до его здоровья и жизни.

— Брось. Врач-то точно не отследит мой звонок.

— Лучше не рисковать лишний раз.

— Как же мне тогда узнавать о его состоянии? — развожу руками.

— Сиделка доложит мне — я передам тебе.

— Допустим, сейчас это будет так. А что делать, когда я буду с Тимом в другом месте жить?

— Я придумаю, что можно сделать в этом случае. К тому же без связи вы не останетесь, просто звонить по пустякам не стоит.

— Полагаю, вопросы про Демида как раз к их разряду и относятся?

Лютый закатывает глаза.

— Черт его знает, как Рокотов тебя так долго вытерпел.

— Переживаешь, что такое счастье досталось не тебе? — поддеваю его.

Наши взгляды сталкиваются и приходится впиться ногтями себе в ногу, чтобы немного отрезвить себя и не извиниться за глупую шутку. Это сложно, но я все же научилась отплачивать людям той же монетой. На сарказм сарказмом, на больные издевки — не менее язвительными комментариями. И сейчас промолчала. Пусть Лютый привыкает, что я уже не та «мелкая» робкая девочка и не буду молча глотать все его насмешки.

Продолжить обмениваться колкостями нам мешает его телефон. Костя вытаскивает его из кармана джинсов и вначале удивленно смотрит на дисплей. Судя по всему, звонка от этого человека он не ждал сегодня и по венам огнем растекается непрошеная ревность. Наверняка Алиса звонит, раз он так отреагировал.

К несчастью или нет, но я ошибалась. Это стало ясно после того, как Лютый поднял трубку и буквально через пару секунд побелел. Тревога холодной змеей заползает в сердце, и я сама не замечаю, как снова начинаю нервно кусать костяшки пальцев, не сводя с Кости обеспокоенного взгляда.