Через пару секунд я сидела попой на той самой стойке и болтала ногами. Хотелось смеяться, как маленькой девочке, и дергать Матвея за уши. Так я всегда делала с папой, когда тот собирал меня в садик. Помню это отчетливо. Вот он наклоняется, чтобы надеть мне сандальки, а я его цап за ухо пальцами и дергаю вниз!

– Ай! – удивленные голубые глаза. От неожиданности Матвей уронил мой сапог на пол. Хм, когда успел снять? – Ты что делаешь?

Сама не знаю. Ошарашенно смотрела на свои руки. Я что задумала и дернула его за ухо? Бред. Чистой воды бред в грязном болоте моих спутанных мыслей. Вообще все происходящее бред. Я сначала злюсь, потом радуюсь, а на десерт позволяю Матвею Власову себя разуть и дергаю за уши. Где моя вип-палата в сумасшедшем доме и где, черт возьми, Аня, которая должна все это прекратить?

Матвей

Анька, где ты? Сколько можно мыть два фужера? Ты должна вернуться и все это прекратить! Я смотрел в смеющиеся карие глаза Ларисы и тонул, погибал, захлебывался подкатившим к горлу желанием поцеловать эту женщину.

Она только что дернула меня за ухо, как маленький ребенок. Сначала сама испугалась, но теперь смех рвался наружу, я видел его в подрагивании губ и блеске глаз.

– Чокнутая, – фыркнул и снял с нее второй сапог. Достал туфли.

– Подарок. Я снова прошу меня простить за тот день в твоем кабинете.

– Надевай! – скомандовала она и вытянула вперед ноги. Я оказался точно между ними, стараясь не думать о том, что на самом деле хочу сделать.

Шаг вперед. Обнять. Целовать долго до боли в губах. Потом она обхватит меня ногами и будет дразнить каждым движением. Я подхвачу ее под ягодицы, донесу до сваленных в углу гимнастических ковриков и…

Вздрогнул, отгоняя наваждение. Фантазия такая яркая, что стало жарко и тесно в реальности. Глаза в глаза. Она заметила этот взгляд и облизнула губы.

Лариса

Отлично. Я пьяная сижу на стойке в танцевальном зале, у меня, в прямом смысле этого слова, между ног шикарный мужчина. Сергей, ты не хочешь мне еще разок перезвонить? Я с удовольствием доложу тебе, чем сейчас занимаюсь.

Облизнула пересохшие губы и слишком поздно сообразила, как это выглядит со стороны.

– Не делай так, – голос низкий, бархатистый, как тогда на пляже, когда я позволила ему развязать веревочку купальника. Сразу захотелось повторить. Медленно, дразня, а потом поймать его взгляд и податься вперед. Одернула себя.

Лара, ты совсем чокнулась!

Пока я сходила с ума, горе-шикарный мужчина взял себя в руки и достал из коробки туфлю для фламенко. На черной коже выбит изящный рисунок в виде языков пламени. Мой удивленный взгляд вызвал у Матвея довольную улыбку.

– Нравится? Твои туфли травмоопасны. Я решил подарить новые. Хочу снова увидеть, как ты танцуешь.

Снова глаза в глаза. Мои щиплет. Глупо, но еще никогда в жизни я не получала такого подарка. Танцевальные покупки были обыденностью, мы с Сергеем никогда не дарили друг другу костюмы или обувь.

“Хочу снова увидеть, как ты танцуешь”. Снова увидеть, как я танцую. Волна благодарности за эти слова захлестнула, я готова была вскочить и танцевать прямо сейчас, даже без музыки, просто отбивая ритм своего сердца набойками новых туфель.

Я наблюдала, как Матвей аккуратно засовывает мою ногу в туфлю и закрывает замочек. Проводит по ноге ладонью, будто проверяет, как село. Но в этом движении я чувствую намного больше. Скрытую нежность, почти трепет. Или я совсем пьяна и придумываю то, чего нет?

Пока гадала, вторая туфля была надета.

– Помогу спуститься, – предупредил Мэт и, приобняв за талию, плавно опустил на пол. – Не жмет? Я заказывал по памяти.

– Всё отлично, – удивительно, но туфли сели идеально. Мягкая кожа приятно облегала ступни, как будто неизвестный мастер шил их на заказ по моим меркам. Не сразу сообразила, что Матвей продолжает обнимать. Теплые руки будто прилипли к моей талии.

– Я рад, – мы опять слишком близко. Забывшись, облизнула губы. За что тут же получила тихое, – останови меня.

Он не стал целовать, просто обнял. Уткнулся холодным кончиком носа в шею и шумно вдохнул. Не знаю, сразу ли вернулась в реальность или прошло несколько минут. Лара, тебя обнимает чужой жених. Мужчина, который хотел затащить незнакомую женщину в постель, выиграть спор и кинуть. Даже другом для этого прикидывался.

– Мэт, – вцепилась в его плечи и отодвинула от себя. Он поддался. Виноватая улыбка на красивых губах. – Что ты хочешь? Зачем всё это? Подарки, поцелуи. Твоей любовницей я не стану. Встречаться с чужим женихом тоже не буду. И я очень не хочу расстраивать твою замечательную сестру тем, что её брат редкая сволочь и очень сильно меня обидел.

Сегодня мой язык за зубами не держится, а выдает честные отповеди направо и налево. Не к добру это.

– Я не знаю.

Кожей почувствовала – правда.

– Тогда поговорим, когда узнаешь. Мэт, я благодарна тебе за туфли и за то, что смог вытащить меня на танцпол снова. Это очень много для меня значит. Но я не железная, понимаешь? Ты вообще думаешь о том, что чувствую я? Ты думал об этом тогда в Турции? Ты хотя бы секунду думал о том, каково мне будет чувствовать себя игрушкой на одну ночь?

Он хотел что-то сказать, но я остановила его ладонью.

– Помолчи. Понимаю, мы не должны были встретиться снова. Полюбились и забылись. Курортный роман. Хотел пошалить и в кусты, так? Вот только со мной не выйдет. Я не шучу, Мэт. Я не игрушка для взрослых мальчиков. Не кукла, которую можно выбросить, если пришла в негодность. Я человек, и у меня есть чувства. Будь добр, когда в следующий раз попытаешься меня обнять или вручить подарок, подумай о них, хотя бы одну минуту, – перевела дух и, набрав в легкие воздуха, закончила. – Мы не на курорте. Больше нет ни курортных романов, ни курортной дружбы. Все, что мы делаем, серьезно и по-настоящему. Хватит играть, Матвей, очнись. Тебе жениться через два месяца.

Нашла взглядом забытую Аней чашку, рванула к ней, схватила и громко цокая набойками, вышла из зала. Постаралась сделать это с достоинством. Как это выглядело на самом деле? Наверное, как побег.

***

В коридоре наткнулась на Аню, та грустно смотрела на осколки фужера.

– Лариса, прости, я случайно.

– Ничего страшного. У меня таких еще штук пять в шкафу. Быстро убираем это безобразие и домой.

Матвей

Она во всем права. Бывает же такое, да? Женщина и вдруг во всем права. Думал, это миф. Оказалось, реальность. И вот я, загруженный на всю голову до мигрени, рулю к дому женщины, которая во всем права, чтобы высадить у подъезда и уехать. Рядом о чем-то всю дорогу щебечет сестра, её от Ларисы теперь не оторвать. Анька сложно сходится с людьми, но если кто-то ей понравился, она вцепится на смерть и никуда не отпустит.