Она реально думает, что это мило? Так может решить только извращенец. Нет, ну это невозможно. С силой отцепил от себя ее руки и отодвинул.

– Извини, но сейчас я очень хочу остаться один и выспаться. И, на будущее, никогда не трогай мои рубашки! Ни-ког-да! Понятно? – последнее слово почти выкрикнул.

Снова надулись губы и голубые глаза заблестели от слез. Поздравляю, Мэт, ты – козел. Теперь понятно, почему голова болит – это рога режутся. Давно пора прекратить этот фарс. Ты не сможешь жить с этой девушкой, просто сойдешь с ума.

– Ты…ты совсем меня не любишь! – пискнула Васька, демонстративно развернулась и убежала в сторону спальни.

“Я совсем тебя не люблю,” – согласился мысленно и свернул в сторону двери смежной квартиры.

Спать. Потом все остальное.

***

Но не тут-то было. Половина сестры встретила меня ароматом любимой шарлотки с яблоками и зеленого чая с какими-то травками. Я не различаю, зато Анька разбирается прекрасно.

Яркие стены гостиной, расписанные в стиле граффити, чуть рябили. Но я давно привык, что гостиная сестры больше похожа на смесь ночного клуба и подворотни из фильма “Уличные танцы”. Сверкающий шар под потолком, диван раскраски под белого тигра, ярко-желтый ковер и бордовая кухонная зона. Там, за стойкой, и восседала моя сестра с самым довольным видом.

– Привет, панда! Сбежал от своей “мисс нефтяные вышки”?

Анька хмыкнула и налила кипяток в заранее приготовленную вторую чашку. Шарлотка пахла так притягательно, что в полусне добрел до кухни, скинул на диван пальто и плюхнулся на высокий барный стул. Под нос тут же пододвинули тарелку с приличным куском.

– Анчик, ты знаешь, что самая лучшая? – пропел и с удовольствием откусил сразу половину. Больше, чем по сну, я соскучился по домашней кухне.

– А то! – сестра довольно улыбалась. – Говорила я твоей дурочке, что встречать надо с чаем и вкусняшками. А она мне: “Я лучше знаю! Будет эротический сюрприз!”. Это ты от него сбежал? – хохотнула Анька.

– От всего сбежал, – проглотил, наконец, остатки куска и с удивлением посмотрел на пустую тарелку. Это я что, за пару минут все сожрал? Вздохнул и устало отпил чай.

– Когда ты ей скажешь? – сестра постучала ложечкой по столешнице, привлекая мое внимание.

– Что скажу? – глотнул еще немного ароматного чая. Как же хорошо, даже голова стала болеть меньше.

– Что свадьба отменяется, а ты по уши влюблен в другую женщину. И, заметь, я твой выбор одобряю. Лариса очень крутая, на ее занятиях у меня даже получается танцевать.

Поперхнулся чаем и расплескал часть напитка по стойке, за что тут же получил в лицо вафельным полотенцем ужасающе-яркого зеленого цвета.

– Вытирай теперь, – самодовольно хмыкнула сестра. – Ты серьезно думаешь, что я тогда бокалы полчаса мыла?

– Ког…, – начал было, но осекся. Безумные недели рабочего запоя, я всегда погружался в него с головой и напрочь забывал об остальном. Так было в универе с учебой и теперь, во взрослой жизни, с работой.

Вспомнил. Три недели назад, вот почему Анька так понимающе смотрела и отпустила, хоть на двадцать пять минут. И, черт возьми, после объяснения я ни разу так и не позвонил Ларисе. Придурок!

Не осознавая, что делаю, рванул к пальто и принялся искать по карманам мобильник. Это ж надо так накосячить? И Лариса хороша, сама ни разу не позвонила!

– Стоп! Стоп, – смеясь, Анька выхватила у меня телефон. – У нее сейчас встреча в банке. Позвонишь через час.

– Или лучше вообще не звонить? – проворчал я, стукая себя по лбу. – Анька, я облажался по полной.

– Ей все равно не до тебя. Проблемы со студией, кредит не дают.

– Проблем уже нет, я выкуплю студию. Мой человек уже связался с этим козлом, прости, с Сергеем, – отмахнулся от сестры.

– Ты бы не студию выкупал, а свадьбу отменил. Лариса не тот человек, которого можно купить подарками. На это только такие дурочки, как ”мисс нефтяные вышки” ведутся.

– Ненавижу, когда ты права, – проворчал недовольно и обнял в ответ, повисшую на шее Аньку.

– Я тоже тебя люблю братик. Хоть иногда ты и полный засранец!

Лариса

Я могу ненавидеть Матвея Власова сколько угодно, но я по уши влюблена в его подарок. Впервые в жизни новые туфли не натирали мозоли, а набойки звучали так звонко, что хотелось ударять снова и снова. И я не стала вбивать в поисковик имя мастера, найденное на карточке внутри коробки.

Это был лучший подарок в моей жизни от худшего мужчины, который почему-то все чаще появлялся в моих мыслях.

– Лара, ты себя убьешь, – тоненькая фигурка Аси протиснулась в приоткрытую дверь. – Но это прекрасно.

– Сколько времени? – удивленно посмотрела на подругу и откинула с лица выбившуюся из прически прядь. – У тебя же в семь группа.

– Половина седьмого, – хихикнула Ася. – Так что выметайся из балетного зала. Судя по танцу, кредит не дали, – подруга стала серьезной за долю секунды.

– Да. Поэтому сегодня после занятий в бар и никаких отговорок.

Мне нужно немного погоревать и залить в себя алкоголь.

Подруга посмотрела на меня задумчиво. Ох, у Асии, кажется, что-то случилось. Но как из нее вытянуть? Она всегда очень замкнутая и делится своими проблемами с большой неохотой. И чем серьезнее проблема, тем сложнее разговорить подругу. Когда у нее умер дедушка, мы узнали об этом через неделю, а в ответ на возмущения получили: “Это мои проблемы, зачем вам настроение портить?”.

– Ага, наверное, получится, – кивнула балерина и потеребила в руках мобильник.

– Все нормально, Ась?

– Да, – рассеянно. – Иди в душ. У меня детишки скоро начнут собираться.

– Иду-иду. Между прочим, я пока еще тут директор. Нечего меня прогонять, – проворчала скорее по привычке и отправилась смывать с себя вышедшее с потом напряжение.

Мысль о том, что совсем скоро мне придется покинуть студию, которую мы отделывали с нуля, сжимала изнутри горечью. Я хорошо помню, как будто это было вчера, как мы с Сергеем вошли в этот полуподвальчик. Раньше здесь размещался офис какой-то компьютерной конторы, но ребята переехали и выставили ненужную недвижимость на продажу. Мы рушили стены, меняли полы и проводили коммуникации для душевой. За несколько месяцев типовой офис превратился в уютную студию, которую я знала от и до. Каждый гвоздь в стене, каждую дверную ручку и скол на стекле. Всё это хранило воспоминания, счастливые воспоминания о моей прошлой жизни. Странно, кажется, с квартирой их связано меньше…

Вся жизнь была здесь среди музыки, движений и людей.

***

– Я ему позвоню! – бахнула тяжелой стеклянной кружкой по столу.

Три пинты темного пива пробудили во мне какую-то нездоровую смелость. Идиотские идеи проснулись на первых глотках четвертой и ко дну бокала перешли в стадию реализации. Мир слегка пошатывался, сказалось отсутствие нормального обеда, а на одних сырных палочках далеко не уедешь.