– Эрин! – Я не обернулся на окрик. Сделал вид, что не слышу, потому что не хотелось портить миг. И выяснять, кто прав, а кто виноват.

– Эрин! – меня догнала Марита. Она запыхалась – видно, увидела меня издалека. Горгулья выглядела жалко, словно не спала несколько ночей. Но во мне никогда не было жалости. Это чувство, которое не полагается темным властелинам.

– Чего тебе? – остановился на мгновение.

– Как ты?

Странный вопрос. Почему-то представилось, что я бы приказал пытать кого-то, а потом подошел и спросил: «Ну как ты?»

– Замечательно, – ответил с улыбкой. – И бояться тебе больше некого. Никто не выжил.

– Спасибо. – Марита опустила глаза. – Я знаю, ты меня никогда не простишь. Но я тоже не хотела, чтобы так все получилось. Эрин, я правда…

– Хватит, – перебил ее на полуслове. – Мне не нужны твои оправдания. Живи дальше, как жила. И я буду жить так, как жил. Забудь.

Я развернулся и пошел прочь. Марита что-то кричала вслед, но я запретил себе слушать. Увы, люди предают. Нелюди – тоже. Это в их природе. Я просто спрашивал себя, как бы поступил, если бы на весах лежали жизни моих родных? Дэла, сестры, братьев? Пожертвовал бы я жизнью Кая или Лави? Нет. Умер бы сам, но не подставил под удар друга. Потому что так было правильно. Каждый отвечает за себя.

– Грустишь? – Да что за день такой! Да, от этого наваждения не сбежишь, как от Мариты. Наариэн стояла на дорожке, безумно красивая в платье цвета неба. Что ей, что Лайле безумно подходили оттенки лазури. Пытался представить, что передо мной – пятисотлетнее создание, и не мог. Слишком хороша и молода была эта эльфийка.

– Нет, не грущу, – запоздало ответил на вопрос. – Это всего лишь осень.

– Твой дед тоже ненавидел осень. – Смех Наариэн звонким колокольчиком развеял тишину. – Говорил, что он чувствует себя на три века старше. Мы с ним дружили, знаешь ли.

Если сейчас Наариэн скажет, что мой дедушка был провидцем и попросил позаботиться обо мне, я сойду с ума.

– Откуда вы узнали? Что я здесь? – спросил осторожно.

– Элион сказал. – Эльфийка взяла меня под руку. – Я собиралась навестить тебя в столице, но он намекнул, что там можно только ловить ветер.

Элион, значит? Кажется, одним эльфом в академии станет меньше.

– Мне не хотелось бы разговаривать здесь, Эринальд. Тут и у стен есть уши, – подмигнула светлая леди. – Потерпишь до вечера? Обещаю, ты получишь ответы на свои вопросы.

– А у меня есть выбор? – улыбнулся в ответ.

– Конечно же, нет. Где мой внук? Забаррикадировался у тебя?

– Возможно, – решил не выдавать Лави. – А может, и нет. Вам не кажется, что вы к нему излишне жестоки?

– И это говорит мне воплощение зла? – шепотом сказала Наариэн. – На тебя плохо влияет академия, мой мальчик. Что потом будешь делать? Разводить в Тервине клумбы?

– Не знаю, – искренне ответил я. – Может быть, и клумбы. Либо просто забуду академию, как сон.

– Не забывай, – голос Наариэн, казалось, стал еще тише. – Не отказывайся от себя. Иначе потом пожалеешь. Все это понимают: и темные, и светлые. Только слишком поздно. А у тебя еще есть шанс. Что ж, – она остановилась у порога общежития, – скажи Лави, что у него есть пять минут, чтобы появиться в комнате. Или я ему уши откручу.

– Как скажете, леди, – шутливо поклонился я и взлетел вверх по лестнице.

Странно, но мне начинала нравиться Наариэн. В ней была какая-то теплота, которая сумела проникнуть в мое ледяное сердце. Поэтому хотелось, чтобы она во мне не ошиблась. Я больше не опасался ее. Не понимал – да. Но не чувствовал от нее угрозы. Наоборот, хотелось разгадать, что она собой представляет и зачем появилась в моей жизни.

Поэтому вечером без тени сомнения я ждал свою спутницу у выхода из общежития. Наверное, это было безрассудно. Но вся моя жизнь за последнее время превратилась в одно сплошное безрассудство. Наариэн появилась точно в назначенный срок. Она сменила лазурное платье на строгий прогулочный наряд из темно-синего шелка. Высокую прическу украшала алая роза. Да Наариэн и сама походила на волшебный цветок, неведомо как распустившийся посреди поздней осени.

За Наариэн шла Лайла. Мы что, будем гулять не вдвоем? А как же секреты? Но ситуация быстро прояснилась.

– Бабушка, я тебе еще раз повторяю, нечего делать в городе ночью, – бубнила Лайлиэль, похоже, не в первый раз.

– А я тебе повторяю, что не только тебе под ручку с темными разгуливать, – холодно отвечала Наариэн. – Тебе что, мало задали на выходные? Занимайся учебой. Глядишь, меньше будешь думать о парнях.

Это она обо мне, что ли? Но мы с Лайлой с момента приезда бабули едва ли перекинулись парой слов. Поэтому обвинять меня в том, что компрометирую имя честной эльфийки, не стоит.

– Эрин, дорогой, – Наариэн словно только что меня заметила. – Долго ждешь? Извини, барышни всегда опаздывают.

Она еще раз зыркнула на внучку и взяла меня под руку. Я улыбнулся Лайле, давая понять, что беспокоиться не о чем, и чинно повел свою даму к воротам академии. Каково же было мое удивление, когда за воротами я увидел экипаж. Надо же! Для Наариэн – все удобства, а мы ходим исключительно пешком.

Светлая леди заняла свое место, я присел напротив, и колеса заскрипели по мостовой. Что ж, так даже лучше. Кучера я не знал – наверное, кто-то из городских, раз уж в академии его не видел. Зато можно было быть уверенным, что нас никто не слышит.

– О чем вы хотели поговорить? – решил не откладывать беседу в долгий ящик.

– Мне обещали развлечения, а говорить пытаются о делах. – Наариэн сделала вид, что она тут ни при чем. Достала большой белый веер и принялась картинно обмахиваться, при этом в глазах эльфийки блестели смешинки. – Неужели при темном дворе разучились вести себя с дамами?

– Я не думаю, что вы приехали в Тервин развлекаться, – заметил я.

– И развлекаться тоже. – Бабуля продемонстрировала волчью улыбку, и мне стало как-то не по себе. А не рановато ли я поверил, что рядом с Наариэн мне ничего не угрожает? Стоило захватить меч.

– Ну-ну. – Теплая ладошка эльфийки опустилась на мою руку. – Не хмурься, раньше времени будут морщины. Или собираешься остаток дней провести под мороком?

И про морок она знает. Опасно. Такое чувство, что с первых дней жизни за мной только и делали, что следили. И то, что я считал тайной, больше ни для кого не секрет.

– Ты слишком серьезный, Эринальд, – нарушила затянувшееся молчание светлая леди. – В твои-то годы. Хотя, я слышала, в академии ты на счету как главный шалопай, но по тебе не скажешь.

– Вы видите меня первый раз, – напомнил я.

– Не первый. Но тогда ты был ребенком и вряд ли меня помнишь. После смерти твоего деда я не приезжала в Тервин. Увы, он был последним темным властелином, который был действительно достоин этого титула. Он понимал, что тьма – это не зло и грязь, а определенный тип магии, сильный тип, который можно использовать как для зла, так и во благо. Но твой отец об этом забыл. Как и братья. Нет, Ремедис, к примеру, неплохой темный, только слабохарактерный. Тот образ жизни, что он ведет сейчас, подходит ему куда больше трона.