дома, куда спешила на помощь. Брат Владимир издал в память о сестре книгу, которую, однако, не пустил в продажу, "а всю пожертвовал для раздачи бывшим слушательницам Высших женских курсов", справедливо полагая, что в книге о Н. В. Стасовой заключена "полная... история женского движения" в России36.

АННА ПАВЛОВНА ФИЛОСОФОВА

(1837-1912 гг.)

В воспоминаниях А. И. Бенуа одна из глав посвящена дому Философовых и его обитателям: гимназист Бенуа "вошел в семью Философовых", сдружившись с их сыном Димой. Дом был веселым, непринужденным, в нем - много молодежи и по-настоящему "хороший тон". Анна Павловна в те годы приближалась к своему пятидесятилетию, у нее было девять детей и еще впереди то время, когда в имении Философовых - Богдановском - начнут собираться участники "Мира искусства" и хозяйка дома, воспитанная на идеалах 60-х годов, вступит в столкновение с сыном и его друзьями.

Вероятно, последним обстоятельством и объясняется ироничный тон воспоминаний Александра Бенуа об А. П. Философовой: "суетливость и вечная взволнованность", "вечная ее ажитация - смех, плач, возмущения, ликования" и т. п. Явно не по душе мемуаристу было н слишком ревностное отношение Анны Павловны к своему "служению" - вовлечение в него старшего сына Владимира и старшей дочери Марии, которым она "давала иногда и весьма рискованные поручения, заставляя их передавать, кому нужно, всякие подпольные инструкции и документы или укрывая и всячески спасая от полиции лиц, опаснейших для существующего порядка". Однако Бенуа не мог не отметить, что "мать Димы была поистине знаменитой на всю Россию дамой, и имя ее пользовалось чрезвычайной популярностью - особенно среди передовой интеллигенции"37.

Анна Павловна была родом из богатой дворянской семьи Дягилевых. Восемнадцати лет она по любви вышла замуж за крупного просвещенного чиновника В. Д. Философова, которому тогда было 36 лет. Молодая, богатая, она слыла к тому же одной из первых красавиц петербургского общества. Позднее Философова сравнивала себя в ту пору с "глупенькой, добренькой Полинькой Сакс". Любящий муж заботился о ее образовании, стараясь сделать из нее настоящую светскую даму, "Но мне было томно, все чего-то не хватало,- вспоминала Анна Павловна,- Жизнь "бабочки" меня не удовлетворяла. А я не понимала, в чем дело". Объяснила М. В. Трубникова, к кругу которой примкнула Философова. "С этого времени,- писала она,- моя участь была решена, я вся отдалась этому кружку и этой деятельности"38.

Философова удачно дополнила "триумвират": от образованной, интеллигентной Трубниковой исходила инициатива, планы, идеи; Стасова была прекрасной исполнительницей, скромной и трудолюбивой; Философова выступила в роли "волшебной феи", осуществляя как бы связь старой чиновничьей России с новой, нарождавшейся. Ее обширные знакомства в высших бюрократических кругах помогали устранять препятствия, через которые неизбежно проходило любое доброе начинание. Важная должность мужа, положение в свете в сочетании с красотой, обаянием личности самой Анны Павловны во многих случаях обеспечивали успех. Получить разрешение, достать средства, Организовать лотерею, провести концерт или вечер, сборы, с которых шли на "женское дело", никто не мог лучше Философовой.

60-70-е годы - расцвет общественной деятельности А. П. Философовой. Она-председатель "Общества дешевых квартир", потом распорядительница Владимирских-курсов. Следуя призыву Л. Н. Толстого, в 1873-1874 гг. Философова приняла активное участие в организации помощи голодающим крестьянам Самарской губернии, в собственной деревне открыла школу для крестьянских детей. Она - первый председатель комитета "Общества для доставления средств Высшим женским курсам". Анна Павловна не гнушалась ни крупных, ни мелких добрых дел: спасала от безнравственного отчима 13-летнюю девочку, поселив ее в своем доме; обеспечивала средствами бедную семью... "Добрейшим сердцем" называл ее Ф. М. Достоевский, часто бывавший в доме Философовой.

Анна Павловна была далека от революционных убеждений, однако хлопотала за арестованных студентов, о смягчении наказаний революционерам, передавала деньги для высылаемых, прятала на своей квартире нелегальную литературу. Молва связывала ее имя с побегом П. А. Кропоткина из тюрьмы в 1876 г, Сам революционер описал в воспоминаниях только "светлое видение"-красивую, незнакомую ему даму, навестившую арестанта в доме предварительного заключения. Анна Павловна громко радовалась побегу Кропоткина, как и оправданию судом присяжных Веры Засулич, хотя Ф. Ф. Трепов, в которого стреляла революционерка, бывал в доме Философовых и исполнял некоторые ее просьбы по "женским делам".

Философова не только писала мужу в письме, но и говорила вслух о том, что не уважает правительство, которое идет "не по пути прогресса, а по пути разбоя" 39. "Кинжальщиков", по ее мнению, рождало само правительство. Но и действия "кинжальщиков" вызывали у Анны Павловны чувство нравственного протеста: здоровое общество должно бороться и с виселицей, и с террористическими актами, даже если они совершаются во имя благих побуждений.

Анна Павловна была женой тайного, а впоследствии и действительного тайного советника, главного военного прокурора страны, честно выполнявшего свои должностные обязанности. Естественно, что ее поведение вызывало раздражение властей. "Я была бельмом на глазу III отделения",- вспоминала она позднее. Попытки мужа урезонить жену успеха не имели. В громадной казенной квартире главного военного прокурора бывали не только кавалергарды, чиновники, жены министров и светские дамы, но и свободомыслящие профессора и литераторы, курсистки и люди просто "неблагонадежные". Злые языки передавали анекдот: на двух концах казенной квартиры находятся кабинет В. Д. Философова и гостиная его жены, и в то время как прокурор подписывает приговоры "к расстрелу", "к расстрелу", жена принимает в гостиной террористов...

Нужно сказать, что подобная ситуация была по-своему типична для России 70-х годов, когда раскол сплошь и рядом происходил внутри одной семьи. Проблема "отцов и детей" в большой степени касалась также жен и мужей. Вспомним хотя бы распад семьи Трубниковых, разрыв с мужем Веры Фигнер-Филипповой и многие другие. Софья Перовская, дочь петербургского губернатора, навсегда порвала с отцом, которому, естественно, были чужды и непонятны ее идеалы. Дворянское сословие в России, как известно, породило и тех Муравьевых, которых вешали, и тех, которые вешали...

Но вернемся к Анне Павловне Философовой. Ее положение действительно было не из простых, в чем она признавалась позднее сама: "Я была постоянно между двух огней. С одной стороны, мой муж (добавим-любимый муж.-Э. П.) получал прокламации от нигилистов, что они его убьют и что он внесен в список, в число жертв.

С другой стороны, правительство высылало моего сына и грозило мне высылкой". Угрозы в ее адрес осуществились в 1879 г. "Я тебе всего не хочу и не могу рассказать,- сказал Александр II при встрече с Философовым,- ради тебя она выслана за границу, а не в Вятку"40.

Только в начале 1881 г., после покаянного письма