– По-моему, идея превосходная! – обрадовалась Уиллоу.

– Не восторгайтесь раньше времени, – трезво сказала Китти. – Мы все увлеклись этой задумкой, но замок в плохом состоянии. Согласна: дети любят руины. Но без необходимых разрешений мы ничего открыть не сможем.

Уиллоу кивнула:

– Ладно, восторгаться не буду. Меня это дело вообще не касается.

– Ах вы обманщица! – рассмеялась Китти. – Кстати, не знаете ли вы чего-нибудь о подарках, которые все получают?

Врать Китти и Кену Уиллоу хотелось еще меньше, чем кому бы то ни было. К тому же деревня принадлежала им, и, пожалуй, их следовало оповещать обо всем, что в ней делалось. Однако Уиллоу не знала, сумеют ли они сохранить тайну, а секретность была ключом к успеху всей затеи. Так или иначе, Китти и Кен, судя по лицам, и сами кое о чем догадались.

– Ну… что-то, может быть, и знаю, – сказала Уиллоу тихо.

Китти широко улыбнулась:

– На наш взгляд, это чудесная идея. Возможно, вы в курсе: подарки планируются для всех?

– Да, в этом и смысл, – сказала Уиллоу и торопливо прибавила: – Насколько мне известно.

– Отлично. Тогда если тому, кто все это делает, понадобится помощь, смело обращайтесь к нам, – сказал Кен.

– Я… передам. Спасибо.

Китти доела свою рыбу и вытерла губы салфеткой:

– Теперь самое важное. Мы хотим знать все о вас с Эндрю.

Как раз в этот момент Табита принесла заказ Уиллоу и специально на несколько минут задержалась: не торопясь разложила приборы, поставила на стол соль, перец и соус. Ей явно хотелось добыть новую информацию. Уиллоу начала есть, терпеливо дожидаясь, когда Табита уйдет. Наконец барменша ушла – и то лишь потому, что ее кто-то позвал.

– Эндрю – такой славный молодой человек, – продолжила Китти, подталкивая Уиллоу к откровенности.

– Да. И он мне действительно нравится. Не знаю, слышали вы или нет, что… В любом случае это неправда: мы не… Мы несколько раз целовались, и сегодня у нас первое настоящее свидание. Посмотрим, как оно пройдет, – ответила Уиллоу. Ей хотелось быть честной с Китти и Кеном – по крайней мере в этом. – Еще рано, очень рано. Я ведь только-только познакомилась с ним.

Кен кивнул.

– Думаю, в жизни мы иногда встречаем людей, которые нам нравятся, иногда встречаем людей, в которых влюбляемся, а иногда, очень редко, мы встречаем родственную душу. У нас с Китти так и было. В первый же момент нашей встречи мы поняли, что проживем вместе всю оставшуюся жизнь. Через неделю я сделал ей предложение, и она согласилась. Все считали ее сумасшедшей. Сейчас мы женаты уже сорок шесть лет. Я не говорю, что у вас с Эндрю непременно будет так же, но пусть вас не смущает ваше недавнее знакомство. Уж если вы что-то знаете, то знаете: слушайте себя.

Уиллоу широко раскрыла глаза: Кен дал ей мудрый совет. Для того чтобы полюбить, не бывает подходящего или неподходящего момента. Сердце должно решать само, и спорить с ним бесполезно. Верит ли Уиллоу в родство душ, она и сама наверняка не знала, но точно пришло время проверить, куда приведут эти отношения.

* * *

Эндрю окунул валик в ванночку с краской и провел им по стене, с улыбкой вспоминая, как весело было делать это вместе с Уиллоу. Тогда, ночью, он чуть не падал от усталости и несколько раз их едва не поймали с поличным, но они не переставали смеяться, ведь это так глупо – красить дом в темноте. Потом, при дневном свете, Эндрю увидел, что их работа оставляла желать лучшего, и все-таки коттеджик теперь выглядел лучше, чем раньше.

– Опять думаешь об Уиллоу? – спросил Джейкоб, размазывая краску по своей части стены.

Эндрю усмехнулся:

– Чем я себя выдал?

– Широченной глупой улыбкой, которая расплылась по твоей физиономии, – ответил Джейкоб. – Я не видел, чтобы женщина делала с тобой такое, с… Да никогда не видел. И мне немножко жутковато: как будто мой брат чем-то одержим.

– Ой, завидуй молча!

– Я, кстати, ее видел. Ходил в деревню, ну и… натолкнулся на нее.

– Ты с ней встретился и мне не сказал?

– Мы буквально парой слов перебросились, я просто забыл. Она, кажется, красивая. Не в моем вкусе, но хороша.

– Что значит «не в твоем вкусе»? – спросил Эндрю так, будто приготовился защищать Уиллоу.

Джейкоб улыбнулся:

– Она… мягкая и милая. Не мой тип.

Эндрю остался доволен ответом: брат подобрал для Уиллоу очень подходящие слова.

– Послушай, я знаю, что она важна для тебя, и понимаю почему, – сказал Джейкоб с нетипичной для него серьезностью. – Ты только… постарайся не влюбляться в нее, по крайней мере пока. Будь осторожен.

Эндрю посмотрел на него в недоумении:

– Ты действительно пытаешься давать мне советы в сердечных делах?

– Поверь мне: я себя слышу. Звучит нелепо даже для моих собственных ушей. Но я просто… не хочу, чтобы тебе было больно. – Последние слова Джейкоб произнес так торопливо, что Эндрю даже усомнился, правильно ли его расслышал.

– Господи! Так, может, мы сейчас еще и обниматься начнем?

– Настолько далеко заходить не будем, – пробормотал Джейкоб. – Ты лучше напомни мне, почему я крашу стену, если у меня якобы выходной.

Эндрю заметил желание брата сменить тему и решил на него не наседать. Джейкоб иногда вел себя как засранец, но всегда его, Эндрю, опекал. Эта привычка сохранилась с детства, хоть теперь они оба были взрослыми мужчинами.

– Ты красишь стену, потому что тебе больше нечем заняться.

– Я мог бы совершать долгие прогулки вдоль моря, черпая вдохновение для скульптур, – сказал Джейкоб.

Эндрю рассмеялся:

– Ты не из тех, кто совершает долгие прогулки вдоль моря. Ты из тех, кто торчит в пабе и треплется по телефону.

– Лестно ты меня аттестовал, – сказал Джейкоб сухо.

– Я только хочу сказать, что жизнь в крошечной деревушке у моря не для тебя. Ты до мозга костей городской житель.

Несколько секунд Джейкоб молча работал валиком, потом ответил:

– Сам я не настолько в этом уверен. Здесь ощущается определенное… очарование.

– Ты действительно можешь представить себя живущим в такой глуши? – спросил Эндрю, которому, пожалуй, не очень-то хотелось, чтобы старший брат оккупировал его маленький рай.

Джейкоб пожал плечами.

– Я прожил несколько лет в Лондоне и ненавижу его, это да. Сейчас в Пензансе мне… неплохо, но я не чувствую себя как дома. А тут хорошее место, чтобы когда-нибудь осесть, завести семью…

Эндрю застыл. Краска с его валика закапала на землю.

– Да что, черт подери, с тобой происходит?! Ты беспокоишься о том, чтобы мне не было больно, хочешь жену и детей… Это не тот Джейкоб, которого я знал! Раньше ты и слышать не хотел о серьезных отношениях.