Хотя сейчас, если честно, Стас содрал бы с него даже шкуру.

– Ну как, вкусно? – прощебетала клиентка.

Вероцкий кивнул.

Клиентка. И точка. Шлюшка, которой для коллекции хватит и двух мужиков. Он что, зверь, чтобы бросаться на ту, которая с удовольствием принадлежит многим?

«Ты на работе, Стас, – одёрнул себя Вероцкий. – Не забывай это».

Более того, шлюшка автомагната бесила его с того самого момента, как он о ней узнал. Раздражала надменным взглядом и умением упасть даже на ровном месте. Что случилось сейчас? Проникся? Пожалел? Бе-едная девочка, другая дама заловила её с любовником. Она же расстроена, опечалена, её нужно утешить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Дурдом, – пробормотал Вероцкий себе под нос.

– Что? – Регина встрепенулась, оторвавшись от кофе. Она явно почувствовала голос, но слово не услышала.

– Ничего, – ответил Стас.

Правильно, ничего. Не так уж сильно и зудит кое-где, чтобы связываться с размалёванными фифами, которые после одного поцелуя принимаются перекрашивать губы. Когда эта грёбаная, блять, помада всё равно смажется о чашку кофе!

– Я отойду.

Он рывком поднялся из-за стола. Где-то в груди клокотала иррациональная злость, и от неё срочно нужно было избавиться. Зайти в уборную, поплескать в лицо ледяной воды. Ему-то не нужно всякий раз «поправлять косметику», как некоторым обманчиво привлекательным дамочкам.

– Да, конечно, – просияла Регина.

Дамочкам с самой невероятной улыбкой.

Поцелуй был волшебным. Вот бывают страстные, потрясающие, невероятные, дикие, необузданные, исступлённые, а этот – волшебный. Не как в сказке, а словно пронизанный магией. Она гудела, подобно электричеству, и покалывала горящие губы, а потом… рассеялась вместе со звонком мобильного.

– Эй, зайчонок, может всё же вернёшься и насладишься обещанным десертом? – протянул дядя, стоило только снять трубку.

Я откинулась на спинку дивана, тяжело вздыхая. Такой момент испортил! И не гнушается же в выборе слов, гад. Решил окончательно избавиться от Риты? Добился печенья, теперь «хозяюшка» в доме не нужна? Только мне тоже не нужен его десерт, потому что я только что на ближайшую неделю переела сладкого. Не знаю, почему накинулась на телохранителя, как голодающий на самое вкусное в мире жаркое, но диета определённо хорошая.

– Я уходила не для того, чтобы возвращаться, – усмехнулась в ответ, поглядывая на Стаса из-под ресниц. Он явно был в шоке, сидел, опустив голову и над чем-то серьёзно задумавшись. Я тоже постаралась себя занять, принимаясь копошиться в сумочке.

– А в песне иначе, – возмутились в ответ.

– Что?

– Не что, а в какой! Это… как там было… я уходила, чтобы возвратиться,[1] – фальшиво пропел Серж, в трубке послышался звонкий смех. Та-ак, отлично, Риту никто выпроваживать не собирается, её то ли просветили насчёт привычных пошлых шуточек, то ли «старая знакомая» просто в курсе юмора дяди.

– Се-ерж, – я поджала губы, прикидывая, как поскорей закончить разговор.

– Понял-понял, – хмыкнул он. – В общем, задумайся, мы тут ещё с Маргаритой и мы приглашаем тебя получить небывалое, невероятное, небывалое удовольствие от божественной пищи, которое Рита почему-то называет обычным песочным печеньем.

– Это действительно просто печенье! – крикнули в трубку.

– О нет, это пища, которая заменяет лучшие удовольствия в жизни. Кажется, едва попробовав, я сходу получил несколько оргазмов, – продолжал стонать дядя, Рита в ответ дико хохотала. – Поверь, я теперь калека, мне не нужно секса! Буду получать разрядку так.

«Как так? Стонать над печеньем, чтобы возбудить сидящую рядом женщину?» – так и хотелось ляпнуть мне, но удалось сдержаться. Честно, ведь дядя только ради этого так распинается: решил не выпнуть дамочку за дверь, а затащить её в постель, изображая покорённого её едой идиота. Помним, проходили, уже так кадрил кого-то – стоны у Сержа реально выходят о-очень эротичными.

Но вместо того чтобы посмеяться над героем любовником, я ехидно протянула:

– Спасибо, мне сегодня на всю жизнь хватило удовольствия, обойдусь без парочки дополнительных оргазмов.

– Злая ты, Регинка, – правильно понял дядя, камень в чей это был огород. – Я просто…

– Не подумал? – покачала головой я.

– Именно, – покаянно вздохнул он. – Так что? Не придёшь? Рита говорит, тут на всех хватит, так что можешь привести и своего «молодого человека».

Ах, дядя, всего пару минут назад я напала с поцелуями на телохранителя, которого ты мне нанял. Так что Рита не особо далека от истины. Я покачала головой, выдохнула: «Я подумаю, но сомневаюсь» – и отключила вызов. Нечего тратить время на старикана (хоть и шикарно выглядящего), который через заботу о тебе пытается затащить в кровать другую.

Но когда я оторвалась от мобильного – и методичного щёлканья тюбиком помады, – что-то ощутимо изменилось. Телохранитель был… не в духе? Пожалуй. Вокруг него снова появилась эта странная, пугающая чёрная аура, атмосфера настоящего и чертовски злого инквизитора. И меня она сбивала с толку.

Принесли еду, я улыбалась, что-то говорила (честно, даже не помню, что именно), а Стас яростно пилил лазанью. Потом резко поднялся и ушёл в туалет. Это из-за поцелуя? Не так уж и волшебен он был? Или из-за того, что позвонил Серж? Но к дяде Станислав вроде бы относится весьма миролюбиво, ведь он работодатель, который отваливает за моё общество немалые деньги. Или дело именно в деньгах?

Что, чёрт побери, случилось?

Ответ на своё вопрос я так и не получила, в основе своей потому, что боялась спросить. Ели мы в молчании, потом так же молча и быстро добрались до машины, доехали до дома, поднялись на этаж… Мгновенные перемены коснулись не только тишины, Станислав теперь вел себя как киношный телохранитель: проверял каждый дверной проём, заходил первым, требуя, чтобы я шла следом. Из нормального парня обратно в гангстера. Как так?

Но дело явно было связано с моим внезапным порывом. Возможно, ему не понравилось; возможно, у Стаса есть девушка?.. Мысль о девушке преследовала меня всё воскресение и часть следующей недели. Каждый раз, когда телохранитель вежливо кивал мне, галантно открывал дверь авто, забирал тяжёлые пакеты – каждый раз, когда он подходил ко мне ближе, чем на метр, в голове крутилась дурацкая мысль: у него кто-то есть? А следом голову заполняла ещё сотня вопросов.