– А то! Он даже мать просил молиться о победе на выборах. И этих Арину с матерью сюда привез, чтобы они помогли ему грязью главного конкурента облить.

Ну, это подруги знали и сами.

– А как твой хозяин вообще этих женщин нашел?

– Это не он их нашел, это они ему позвонили и сказали, что имеют компромат на Василия Петровича. Это хозяин «Дубочков» и главный конкурент нашего хозяина.

– Знаем.

– Знаете? – удивилась девушка.

– Ну, то есть слышали, пока от станции до вас добирались.

– А… Ну тогда понятно. Вот Арина с матерью сначала в «Дубочках» жили, да что-то им там не понравилось, вот они к нашему хозяину и прибились.

К этому времени они спустились вниз, и девушка сказала:

– Что же, вот мы и дошли. Это кухня, тут вас покормят. А потом я покажу вам комнату для отдыха. Часочек отдохнете, а как Марья Евгеньевна вас к себе позовет, так и пойдете.

Обед еще не был готов, так что подруги взяли по куску хлеба и по чашке воды, чем чрезвычайно склонили поваров в свою пользу.

– Всем бы такими скромными быть, – с удовлетворением прогудела большая, в три обхвата, женщина в ослепительно белом поварском одеянии. – А то понаедут… Консоме им готовь! Ладно, допустим, я им его приготовлю. Так вопрос в том, смогут ли они его отличить от других кушаний? Знают ли они, что это вообще такое?

Подругам почему-то показалось, что консоме потребовала приготовить для себя лично тетка Вера. Она и в «Дубочках» любила помучить прислугу своими капризами. И в «Дубочках» тетку Веру с Ариной под конец их пребывания там тоже никто из прислуги уже не любил, и много раз слуги спрашивали у Алены, когда же эти две надоедливые гостьи наконец уберутся туда, откуда приехали. Если вначале прислуга дружила с теткой Верой, охотно жалея ее, то под конец все разобрались и старались общаться с ней как можно меньше.

Теперь Алена точно знала, почему так происходило.

Однако, что касается нынешнего приключения, подруги могли торжествовать. Своей цели они достигли. Теперь они были в доме своего врага и за ними никто не следил. Показав им комнату для отдыха паломников, которая находилась рядом с кухней, их все оставили в покое. Предоставленные сами себе девушки решили, что пришла пора действовать.

– Времени у нас немного. В любой момент старухе может наскучить слушать Евангелие, и она может потребовать нас к себе для разговора.

– Надо поторопиться.

Пока девушки путешествовали по дому, они постарались изучить его планировку. И теперь считали, что рабочий кабинет Никитина должен находиться где-то на первом этаже, так как второй этаж был полностью отдан во владение Марье Евгеньевне, только там она принимала людей, которых к себе приглашала. Подруг как привели к ней по черной лестнице, так по ней же и спустили. Как уже поняли подруги, между сыном и матерью существовала определенная дистанция. Никитин властвовал на первом этаже, его мать царила наверху.

Но сейчас для кратковременного передыха подруг отвели в комнатку за кухней, а она располагалась на первом этаже. И девушки собирались ускользнуть из своей каморки при первой же возможности. Однако сначала им долго не везло. В коридоре, примыкавшем к кухне, все время кто-то болтался: приготовления к обеду были в самом разгаре. Но затем в работе поваров наступило затишье. Как поняли подруги, кастрюли томились на плите, а кушанья в них «дозревали».

– Пора!

Подруги выскользнули из своего укрытия. Их интересовали три двери, которые они успели заметить издалека и которые отличались от прочих дверей в доме и цветом, и фактурой, и даже размером.

– Не удивлюсь, если за теми дверями скрываются личные апартаменты хозяина.

Охраны возле этих дверей подруги не заметили, но в этом не было ничего удивительного, ведь двери оказались крепко закрытыми на замки, с которыми подруги не смогли справиться.

Несолоно хлебавши, разочарованные подруги вернулись назад. Настроение у них было совершенно упадническим. Впрочем, как показало самое ближайшее будущее, может, оно и хорошо, что сыщицам не удалось проникнуть в апартаменты Никитина. Ведь они там наверняка задержались бы, а уже через несколько минут после того, как они вернулись в каморку, за ними прислали от Марьи Евгеньевны.

– Она хочет кратко переговорить с вами до обеда, любопытство замучило.

Пришлось подняться и идти. Они понятия не имели, о чем захочет их расспросить Марья Евгеньевна, и потому шли к ней с изрядной долей робости. Подруги ожидали, что Арина уже закончила свое чтение и ее не будет в комнате. Так оно и оказалось. Но стоило Марье Евгеньевне усадить подруг и задать им первый вопрос относительно дороги, как они к ней добирались, через какие святые места, какие храмы им удалось посетить по пути, дверь внезапно скрипнула и на пороге появилась тетка Вера.

При виде ее Алена вздрогнула и ниже наклонила голову, натянув платок совсем до глаз. Но тетке Вере было не до богомолок, которых в доме было и без того довольно.

– Марья Евгеньевна, благодетельница вы наша, – залебезила она перед хозяйкой. – Скажите, хорошо ли вам моя Ариночка книжечку почитала?

– Благодарю. Все в порядке. Только читала она мне не книжечку, а Евангелие.

– Ах, да мне все равно. Я ведь неверующая.

– Плохо, голубушка. Без Бога в душе жить – значит дьявола тешить.

– Да что вы такое говорите? – притворно захихикала тетка Вера. – Какой дьявол? Мы с дочерью тише воды ниже травы живем. Никого не обидим, всяк нас с ней обидеть норовит. Сироты ведь мы с ней, смолоду ко всяческим обидам притерпелись.

– Вот потому и обиды вам вчиняют, что живете без Бога. Кабы веровали крепко, жили бы по закону Божьему, так защитил бы вас Господь от всяких нападок людских.

– Да уж, мир не без добрых людей. Всегда нам помогали. Вот и вы нам встретились, матушка – благодетельница вы наша.

– Не называй меня так.

Марья Евгеньевна поморщилась, и подруги поняли, что тетка Вера ей так же неприятна, как и им. Они ожидали, что Марья Евгеньевна сейчас отошлет неприятную ей персону, но старуха вместо этого произнесла:

– Молодец, что заглянула.

– А что такое, матушка – бла… Что случилось, Марья Евгеньевна?

– В неладное ты дело моего сына втягиваешь. Ссора с ближайшим соседом – это нехорошо.

Тетка Вера покраснела и залебезила еще сильней:

– Да кто же втягивает-то, Марья Евгеньевна? Вот не сойти мне с этого места, если в моих словах про хозяина «Дубочков» хоть крупица лжи была.

– Там все сплошная ложь! – твердо произнесла старуха. – Я с людьми много об этом человеке разговаривала. Никто ни разу не сказал мне о нем того дурного, что ты ведрами на него льешь! И про жену его дурного не слышала. Молода еще, ветер в голове, так ведь всему свое время.