Что простительно Парижу, то непозволительно на родине великого напитка.

По выходным город катастрофически пустеет. Население перебирается на океан, где каждое приличное семейство имеет «выходной дом», дачу: в Ла-Рошеле или Руайане.

Однако несколько раз в году Коньяк «взрывается». Его наводняют туристы, на улицах не протолкнешься, город не узнать. Это пора фестивалей: с весны по глубокую осень. В начале апреля в городе проходит Международный кинофестиваль детективов: лучшие полицейские фильмы. Второй «взрыв» случается в конце июля: по всему городу играют музыку, знаменитые коньячные «Страсти по блюзу». Третий раз – начало сентября: лучшие уличные театры устраивают в городе карнавал, сбивая спесь с коньячных толстосумов. Ну и четвертый – в ноябре, когда проходит «Салон европейской литературы» и мэтры изящной словесности со всей Европы блуждают по улицам Коньяка в поисках «экзистенциального выбора».

И рюмки коньяка, конечно.

Основа жизни в Коньяке – постоянство, серьезность. Причем на всех уровнях, включая неформальный. Вот характерный тому пример – из писем в общественном туалете города: «Парень 18 лет ищет любовника не старше 25 для стабильных отношений. Кроме шуток! Я из Сента. Тел. 0665346042».

Одно из самых уютных мест Коньяка – городской парк на задах краеведческого музея. Здесь не видно огромных стягов с логотипами брэндов, которые застилают в Коньяке полнеба. Парк небольшой, с перепадами уровня и узкими канальцами, где плавают черные лебеди с длинными красными носами. Небольшая, полукругом, арена для летних гуляний. Чуть выше в вольере пасутся две рогатые твари, имени которых не знаю, но слово «косули» почему-то приходит на ум, когда на них смотришь.

В будни днем пусто и можно загорать прямо на лавке. Смотреть в небо, где клубятся, меняя очертания, облака, летящие с океана.

Так вышло, что первый коньячный дом, куда я попал, был «Фрапэн». Это один из старейших домов Коньяка; семейное предприятие, исповедующее философию крайнего индивидуализма: свой виноград, своя винокурня, свои рабочие люди, которых владелец знает по именам (и детей по имени – тоже знает).

В «доме» хозяйничает Беатрис Куантро – дама с французским вкусом и американской хваткой, наследница. Составляет коньяки «Фрапэна» один из лучших купажистов Шаранты Оливье Польт – молодой стопроцентный маньяк своего дела.

Такой тип людей я встречал только среди букинистов.

Тот же охотничий взгляд, нюх. Те же нервные пальцы.

«Фрапэн» капризен и требователен к другим. Но только потому, что себе самому выставляет непомерно высокую планку. Поэтому в регионе «Фрапэн» либо уважают и побаиваются, либо демонстративно не замечают. Офис фирмы и лаборатория находятся в городке Сегонзак. Те же белесые камни, сонные собаки дрыхнут на площади. Пусто. Виноградники лежат на лучших склонах Гранд и Петит Шампани. Что, опять же, не столько преимущество, сколько дорогостоящая обязанность, поскольку спирты Фин Шампани зреют очень медленно.

Так же медленно, но неуклонно растут и цены. Гостей «Фрапэн» принимает в родовом шато Фонтпино.

Это самое «шато», «замок», не надо представлять буквально. Сооружений в рыцарском смысле слова тут нет. Шато в Шаранте это поместье, родовое гнездо. Аскетичный (протестанты) дом из серого камня в два-три этажа: голый фасад, высокая черепичная крыша, каменная ограда; никаких зубчатых стен и шпилей.

Если у коньячного дома есть романтические амбиции, шато реконструируют в средневековом духе. Чаще всего это касается крупных производителей. Если романтических амбиций нет – просто используют под офис или гест-хаус.

Фонтпино примостилось в укромном овражке (башни торчат из травы как рожки). В низине когда-то бежал ручей, снабжавший родичей Рабле водицей, крутивший мельницу. Отсюда и овражек.

Я провел в «замке» баснословную ночь в компании с коньяком, луной и призраком Рабле. Случилось это, когда осмотр винокурни был позади – закончилась дегустация – и прошел трехчасовой ужин в семействе Фрапэн, то есть когда меня, уставшего и ошеломленного (первый день в Коньяке), высадили ночью перед входом в «замок».

Такси, шурша гравием, исчезло во тьме холмов – и я остался один в самом сердце Коньяка. Я толкнул дверь и вошел под своды. Ничего, тишина. Нашарил выключатель, зажег свет, обошел комнаты: никого. Замок стоял пустым, и лишь одно окошко светилось в башне. Именно в этой комнате был приготовлен мой ночлег.

Спускаясь в холл, я наткнулся на чучело Рабле. Писатель в мантии со шляпой протягивал руки, указывая на дверной проем в обширную залу.

В зале на столе мерцал коньяк.

Дегустация без свидетелей – совсем не то, что дегустация на людях, где ты вынужден играть роли. И я с толком перепробовал коньяки «Фрапэна» еще раз.

А потом долго сидел под луной на крылечке и перебирал на языке ощущения.

В Шаранте находится около сотни коньячных домов. Предлагаю вам следующую их схему и прошу помнить, что всякое обобщение условно.

Это, во-первых, компании-гиганты.

Здесь лидирует «большая четверка»: коньячные мамонты «Хеннеси», «Мартель», «Реми Мартэн» и «Курвуазье». Огромное производство, завалившее коньяками мировой рынок. Километры подвалов и десятки тысяч бочек со спиртом всех времен и регионов. Роль личности и конкретного терруара сведены в таких домах к минимуму. При огромном размахе производства это непозволительная роскошь. Спирты «анонимны» – их закупают по субрегионам, но – кто выращивал виноград? кто перегонял вино? – нет ответа.

Основной объем продаж – «внятные» коньяки с общим и недорогим «выражением лица» (В.С., В.С.О.П.): на вкус массового потребителя без особых запросов. Такой не жалко разливать в пластик (и они разливают), зато «в дорогу» подходит идеально. Для престижа и поддержания статуса в каждом из домов-гигантов есть коньячные памятники, «нетленки». Их создавали истинные умельцы – и «Таймлесс» «Хенесси», безо всяких оговорок, настоящий шедевр.

Но это, скорее, «побочный эффект» их деятельности.

Вторая категория – это костяк коньячного производства в регионе.

Среди самых известных и уважаемых домов в «среднем весе» – «Хайн», «Меуков», «Камю», «Отар», «Готье» и другие. Это коньячные дома, создающие не массовые, но популярные коньяки – в основном категории В.С.О.П. и «Наполеон». Для тех, кто разбирается (но еще не слишком) или знает (пока плохо) толк в коньяке.

Но хочет свое знание расширить.

Спирты в таких домах чаще всего тоже «анонимны». Но на выходе коньяки имеют большую индивидуальность. Ярче и глубже выраженный стиль. Это авторская работа, выполненная, однако, с учетом потребителя. Конечно, для прибыльности в каждом доме «среднего звена» есть массовые изделия – а для имиджа такие раритеты, как «Фэмили Резерв» у «Хайна».

Но это, скорее, «побочные эффекты» их деятельности.