– Так что ж! – Тетя Каля лихо махнула загорелой рукой. – Дак я ж крепкая! Разве ж мне чего сделается?

– Какая женщина! – воскликнул галантный мужчина, плавно трогаясь с места. – Но уж напугались вы, наверное, здорово! Надо вам для снятия стресса немножко принять…

– Напугалась? – переспросила тетя Каля. – Так шо ж вы такое говорите? Я ж на черноморском привозе стояла, я милицейской облавы и то не пугалась, а тут напугаюсь!

– Какая женщина! – с восхищением повторил брюнет. – Я таких прежде не встречал!

– Да разве ж тут у вас встретишь! А принимать я ничего не принимаю, – продолжала тетя Каля, порозовев от комплиментов, – от этих лекарств один только вред…

– Да разве я вам про лекарства говорил? – покосился на нее мужчина. – Зачем вам лекарства? Я имел в виду принять немножечко вина хорошего, а еще лучше армянского коньячку, да с хорошей закусочкой… Вы же не обидитесь, если я вас приглашу в ресторан… отметить знакомство? Тут близехонько один очень хороший недавно открыли…

Тетя Каля подумала, что хотя и не переломала рук и ног, но после падения на асфальт находится все же не в лучшей форме, и одета недостаточно хорошо для похода в ресторан с новым знакомым. Свое парадное шелковое платье, то самое, с пунцовыми цветами на лиловом фоне, она, конечно, не надела, потому что шла на рынок. Сейчас на ней было ярко-желтое ситцевое платье в меленький синенький цветочек. Платье было новое и топорщилось в некоторых местах, но все же недостаточно приличное для ресторана. Так подумала тетя Каля и вежливо отказалась.

Брюнет был чрезвычайно расстроен. Он довез Калерию Ивановну до дома, помог выйти из машины, галантно подвел к самому подъезду на глазах несущих бессменную вахту старух и попросил назвать свое имя.

– Калерия Ивановна, – сообщила зардевшись очарованная дама.

– А я – Георгий Нахапетович, – церемонно представился в ответ ее новый знакомый.

– Тетя Каля, что с тобой? – удивленно спросила Лола, открыв ей дверь.

Сама она тоже имела вид не блестящий. То есть, по сравнению с теткой все в ее внешности было совершенно нормально, она успела снять жуткий серенький костюмчик и причесаться, но человек, хорошо знающий Лолу, мог бы заметить подозрительный тревожный блеск в глазах и некоторую неуверенность в движениях.

– А что? – смутилась Калерия Ивановна. – Неужели это так заметно?

– Конечно, заметно! У тебя платье на боку порвано, на щеке грязь и волосы все растрепались!

– Ой, правда! – проговорила женщина, оглядев себя в зеркале. – А он ничего не сказал! Но скажи, Олечка, я ведь еще ничего?

– Тетя Каля! – удивленно воскликнула Лола. – Ты, никак, нашла бойфренда?

– Кого?

– Обожателя!

– Ну что ты говоришь, Оля… – Калерия Ивановна порозовела. – Какого обожателя? Я женщина порядочная… но вообще-то познакомилась с очень приятным мужчиной…

– И где же ты с ним кувыркалась, что платье порвала?

– Ну как тебе не стыдно! Я чуть под машину не попала…

– К нему? Тогда понятно, почему он решил тебя обаять – чтобы ты на него в суд не подала!

– Да ничего не к нему! Какая ты все-таки вредная! Под машину я совсем к другому попала, а Георгий Нахапетович мне помог и до дома довез, до самого подъезда…

– Вот как, – сухо проговорила Лола, – значит, уже Георгий Нахапетович!

– А что такого? Между прочим, у него «мерседес»…

– Даже так… – Лола неожиданно пригорюнилась. – Не успела ты к нам приехать, как у тебя появился обожатель на «мерседесе», а я тут живу-живу, и хоть бы кто…

– Ольга! – возмутилась тетя Каля. – Как тебе не стыдно? У тебя – Леонид, такой приличный, интересный мужчина! Я, между прочим, при живых мужьях ничего себе не позволяла!

– Зато сколько у тебя их было, этих мужей! А у меня всего один, да и того вечно где-то носит! – в сердцах сказала Лола, а про себя добавила: «И вообще, никакой он мне не муж! И я лучше выброшусь с балкона, чем выйду когда-нибудь замуж за этого негодяя!»

В пылу беседы с самой собой она как-то упустила из виду, что Лёня и не предлагал всерьез ей руку и сердце. Еще она уже успела позабыть, как Лёня только что спас ее от неизвестного злоумышленника, и помнила только, как он обругал ее и пригрозил по возвращении разобраться с ней и с теткой. Конечно, с тетей Калей у него этот номер не пройдет, тетка сама кого угодно переорет, пускай Ленька попробует повысить на нее голос. Даже интересно посмотреть, что из этого получится…

От этой мысли Лола повеселела и ощутила, что безумно хочет есть. Она только позавтракала сегодня, а потом пила жидкий пустой чай у старухи Дубовой. Отвратительный кофе, принесенный грубой официанткой, Лола не стала и пробовать.

Тетя Каля между тем умылась, наскоро разгребла колтун в волосах и ринулась на кухню. И вот уже кипит вода в кастрюле и варится в ней впечатляющий кусок мяса, а тетя Каля режет овощи и разделывает огромную рыбину. На кота, притащившегося на упоительный запах, тетка взглянула так грозно, что он сразу понял тщетность своих устремлений и удалился, напоследок душераздирающе мяукнув.

– Тетя Каля, а давай пока чаю попьем, – заискивающе промурлыкала Лола, – а то есть очень хочется.

– Это можно, – закивала тетка, – аппетиту это не повредит.

Лола с воодушевлением полезла в холодильник и тут заметила, что исчез весь сыр. Неужели Лёнька съел утром? Да не может быть, тетка кормила его голубцами и домашней колбасой.

– Я тебе, Ольга, должна сказать, – начала тетя Каля, – что в квартире у тебя, конечно, порядок, но в холодильнике – сущий кошмар.

– Кошмар-р! – заорал попугай, услышав знакомое слово.

– Сыр совершенно протух, я его выбросила! – заявила тетка.

«Начинается!» – подумала голодная и обозленная Лола, давясь сухой булкой.

– Тетя Каля! – сердито проговорила она, проглотив кусок. – Ты вроде из Черноморска приехала, а не с глухой таежной заимки! У вас там что, французских сыров не бывает? Они же специально такие, с плесенью! Плесень на них нарочно выращивают! Очень вкусно, между прочим!

– От выдумали-то! – возмущенно отозвалась тетя Каля. – Говорили мне умные люди, я не верила! До чего ж у вас тут народ зажрался! До чего дошел! Нарочно продукты портят! Это ж надо – плесень специальная! А мне хоть миллион приплати, я такую гадость есть нипочем не стану! Плесень! Завтра вообще дерьма в тарелку положат!

– Между прочим, очень дорогие сыры! – недовольно проворчала Лола. – И Лёнечка их любит!

– Это оттого, что ты его не кормишь как положено, вот он и ест всякую гадость! Варила бы настоящие борщи, так он бы на тот порченый сыр и смотреть бы не стал…

Видя, что Лола все-таки осталась при своем мнении, тетя Каля добавила завершающий аккорд: