новой силы. У тебя в руках в буквальном смысле появился огненный шар, который ты пустил в стога сена. К счастью, он был не сильно мощный, и пламя не успело разгореться. Я вовремя всё потушил, в том числе и тебя утихомирил, пока ты второй огненный шар не пустил. Там ещё ёжик пытался на глаза показаться, но, когда он тебя в таком виде увидел… Короче, больше не появлялся.

– Дела… – произнёс я и почесал затылок. – А мне всё иначе казалось, словно это ты догола разделся, стога сена поджёг, а потом…

– Что потом?.. – Олекх с интересом посмотрел на меня.

– Потом я видел своего старого друга и странный сон… Словно я оказался в своём мире. Всё выглядело так реально… – я посмотрел на свои руки и легонько себя ущипнул. – Как сейчас. Это было… как будто наяву, а я попал в ту реальность. Меня никто не видел, я проходил сквозь предметы, но осознавал, что там происходит…

Я перевёл свой взгляд на гнома. Олекх сильно насупился и пересел в более напряжённую позу, приложив одну руку к подбородку, и тяжело дышал:

– Насколько реальным был сон? События пересекались? Что ты там видел, какой временной отрезок?

– Сон был реальным, как я уже и сказал… Очень реальным, а мне такие сны никогда не снились раньше. Всегда были чёрно-белые. И события пересекались, а временной отрезок… Прямо после момента, как я попал в Вилестрию…

– Стой-стой-стой. Как ты узнал, что это именно после твоего попадания, а не до?

– Всё дело в том, что там был… мой друг, – произнёс я и то ли напряжённо, то ли нервно улыбнулся. – Только он мёртвый был.

– Мёртвый прям… совсем или звал тебя в образе мертвеца?

– Нет, прям совсем мёртвый. Короче, очень странная ситуация, даже и не знаю, как описать…

Олекх тяжело вздохнул, в очередной раз почесал свой затылок и всё же достал из сумки свою трубку, попутно начав забивать её друденой. Его тяжёлый взгляд несколько раз падал на меня, но подолгу не задерживался, всё время ускользая куда-то вниз, на землю. Так прошло порядка двух минут, после чего старик всё же решился на откровенный разговор:

– Послушай, парень… – гном вытряхнул из трубки перегоревшую траву и уже было потянулся за новой партией, но раздосадовано цокнул, когда ничего в сумке не нашёл. – Чёрт, уже всё скурили… Как же быстро уходят запасы, когда появляется ученик… Я ведь так и не рассказал тебе, кто ты такой, верно?..

Я покрутил головой и вопросительно посмотрел на учителя:

– В каком смысле, кто я такой?.. Это про Феникса?

– Именно. Я погляжу, у нас и в самом деле скопилось много вопросов… Про Богиню, предсказание, твоё обучение и теперь сон. Всё это тесно связано, и я бы хотел слегка приоткрыть завесу тайны. Всё рассказать я не могу, так как многого сам не понимаю. Никогда не узнаешь, где в легендах – правда, а где – ложь, но одно я знаю точно. Способности Феникса чётко и ясно описаны во всех повестях. Их всего две… Ну, первую ты уже знаешь…

Гном посмотрел на меня и, улыбнувшись, изобразил руками взрыв:

– Ты горишь на солнце, словно факел, и притом залечиваешь все раны. Огонь для тебя, словно родная колыбель, и если честно, мне очень сложно понять, почему он приносит тебе столько боли. В повествованиях про Феникса никогда это не упоминалось… Но, мне кажется, я даже знаю почему… Вероятнее всего, никто, никогда, находясь в здравом уме, не рассказывал бы про это своим детям. Ведь никому из них не хотелось бы, чтобы их дети отождествляли себя с подобным героем, страдающим мазохизмом…

Я вскинул брови и с сомнением посмотрел на гнома:

– Когда это я страдал мазохизмом?

– Если выживешь, то рано или поздно точно начнёшь. Твой организм либо привыкнет к боли, либо начнёт конвертировать её в счастливые эмоции.

– В эндорфины?

– В эндо… чё? – гном нахмурился и тут же отмахнулся. – Не знаю, что за слово ты такое использовал, но смысл, как я думаю, ясен! Поощрять тебя будет за самоподжог, если простым языком. Привыкнешь, и тебе будет начхать на боль от обжигающих языков пламени.

– Возможно, в этом и есть логика, но, сколько же тогда гореть надо?.. – я закатил глаза к небу и представил, как каждый день с утра разжигаю костёр и встаю в него, чтобы закалить свой дух. – Брр… Нет, даже представлять не хочу… Ладно, а что ещё за способность?

Гном бросил на меня быстрый взгляд, ковырнул ногтём в зубах, доставая застрявший кусок мяса, и посмотрел на меня с сомнением. Он словно не решался, стоит ли мне об этом рассказывать:

– А вторая способность… Не знаю, слышал ли ты, но в нашем мире есть создания, именуемые Оракулами…

– Слышал, – спокойно произнёс я, показывая гному, что справка мне не требуется. – И что?.. Как моя вторая способность с ними связана? И способность – это дар, про который говорилось при попадании в мир или нечто другое?

– Вообще… другое, – гном насупился. – Кстати, а что у тебя за дар?

– До этого момента я считал, что как раз регенерация от солнца, а теперь даже и не знаю вовсе…

– Хм… Ладно, с этим потом разберёмся. Хотя, вроде как, обычно дар проявляется почти сразу и связан с чем-то, что хорошо получалось у тебя при жизни. А насчёт способности Феникса… В сказаниях было сказано, что Фениксу подвластен не только огонь, но и время. Если быть точным, ты должен уметь видеть будущее, прошлое и настоящее в разных его точках, как Оракулы. Только есть разительное отличие. Оракулы видят появление новых рас, а ты видишь что-то важное, что случилось или должно случиться, или происходит прямо сейчас. Чаще всего, это должно проявляться в моменты сильных эмоциональных всплесков…

– Ты хочешь сказать… Что мой сон – это видение?

– Я не хочу ничего утверждать, просто даю тебе пищу для размышлений. Не знаю, правда ли это, что у тебя есть подобная способность, но… Огонь же и в самом деле не причиняете тебя вреда, – Олекх пожал плечами. – Выходит, предсказание говорило правду про первую способность. Так, почему тогда не поверить и второй его части?

В моей голове всё быстро встало на свои места, а пазл собрался в единую картину. Теперь всё точно ясно. Артём и в самом деле погиб, а я и в самом деле Феникс… И теперь могу не только бесполезно гореть на солнце, доставляя себе физическую боль, но могу доставлять