И все же… беспокойство не оставляло ее. Она сообщила старухе о приказании вождя, вышла из типи и направилась к его жилищу. Тревожные мысли заставили ее замедлить шаг.

Войдя в его типи, она снова, как и в первый раз, отметила, что оно гораздо более просторное и богаче украшено, чем другие жилища лагеря. Красивые узоры из бисера оттеняли многочисленные бизоньи шкуры, составлявшие стены типи, а шкуры животных и одежда, сложенные в углу, были декорированы сложными рисунками из игл дикобраза. Ее внимание привлек огромный щит из сыромятной кожи, висевший над почетным местом, где хранилось оружие. Ей представилось, как вождь, высоко подняв свой щит, издает боевой клич. Затем ее взгляд упал на великолепный, отделанный бисером головной убор вождя с каскадом крашеных перьев. Да, в этом облачении, с щитом и другими церемониальными боевыми принадлежностями Два медведя поистине должен иметь весьма представительный вид.

По его указанию она села напротив. На этот раз в центре типи не было костра. В жилище было темно и тихо. Сидя перед вождем, Брайони почувствовала, что немного успокаивается. За время нахождения у индейцев она кое-что узнала о вожде и его племени, состоявшем из то ли семидесяти, то ли восьмидесяти шайенов, и ей теперь представлялось, что он — мудрый и добросердечный человек, на которого можно надеяться, что он человек слова. Два медведя был членом совета мира, состоявшего из сорока четырех вождей, управлявших всеми шайенами, и был избран на этот пост благодаря уравновешенному характеру, доброте и благоразумию. В качестве члена совета мира шайенов он считался отцом для каждого соплеменника, и заботился о благосостоянии каждого мужчины и каждой женщины. Военная политика цисцистас определялась вождями различных обществ воинов, но член совета сорока четырех был высшей властью в племени и пользовался уважением даже самых видных воинов.

Всматриваясь в вождя в ожидании того, что он намеревается сказать, Брайони сообразила, что он заслуженно занимает свой пост. Его лицо выражало силу, но также доброту и мудрость. На сердце у девушки стало несколько легче, ее опасения понемногу рассеивались. Она разжала крепко стиснутые кулаки и положила руки на колени, а Два медведя посмотрел на нее и улыбнулся:

— Я слышал о тебе много хорошего, Наездница-в-бурю. С тех пор, как ты оказалась среди нас, ты делаешь успехи.

— Благодарю, Два медведя. — К вящему удивлению девушки, от его похвалы у нее запылали щеки. Она даже не представляла, что его одобрение так важно для нее, пока он не высказал эту похвалу. — Я стараюсь освоить обычаи цисцистас. Женщина-антилопа — хороший воспитатель.

Он кивнул:

— Да, она говорила мне о твоем усердии. Это хорошо.

Замолчав, он вгляделся в нее своими проницательными черными глазами.

— Когда ты пришла к нам впервые, Наездница-в-бурю, мои люди — Много-Орлиных-Перьев и Быстрый олень — говорили со мной о твоем прибытии и о моей на'ц, Поющей оленихе. Ты помнишь?

— Да.

— Ты слышала о гибели Поющей оленихи? Знаешь, что случилось в том месте, которое белые люди называют «Каменный ручей»?

Брайони знала. После ее настойчивых расспросов Быстрый олень вкратце рассказал ей эту трагическую историю.

Десять лет назад мирный лагерь шайенов, располагавшийся всего в тридцати милях[13]от Форт Виета, подвергся нападению белых солдат. Несмотря на то что над типи вождя в знак лояльности по отношению к США развевался американский флаг, несмотря на то, что в тот период Два медведя готовился подписать соглашение с правительством и расположился лагерем с разрешения и одобрения властей, солдаты жестоко расправились с мужчинами, женщинами и детьми индейцев безо всякой на то причины. На глазах у вождя были убиты его дочь, девочка, которой минуло всего шестнадцать, жена и множество других соплеменников. Каким-то чудом ему и нескольким индейцам удалось скрыться и избежать смерти. Быстрый олень и около дюжины других воинов в тот день были на охоте, и по возращении нашли на месте лагеря лишь страшные следы кровавой бойни, оставленные белыми. По свирепому выражению лица Быстрого оленя Брайони поняла, что такого индейцы не забудут никогда.

Брайони и сама не могла удержаться от приступа удушья и сдавленного горестного восклицания, когда услышала, что среди зверски убитых была молодая беременная жена Быстрого оленя. Воспоминание о ее собственной недавней беременности и потере ребенка невольно заставило ее пощупать свой живот, когда она услышала о гибели Маленькой звезды. И теперь, памятуя обо всем этом, она подняла глаза на вождя и серьезно кивнула:

— Да, я знаю о Каменном ручье. То, что сделали белые солдаты, было ужасно.

— Таких побоищ было много. Мой брат Черный котел еле-еле избежал подобной гибели у Песчаной реки, когда солдаты полковника Шивингтона напали на такой же мирный лагерь. Зато в следующий раз, когда генерал Кастер послал своих солдат напасть на ни в чем не виноватых жителей деревни на реке Уашита, Черный котел не сумел убежать. Вместе с ним тогда погибло не менее сотни моих людей.

В знак печали Два медведя грустно поднял руку.

— У белых людей нет никакой жалости по отношению к нам, Наездница-в-бурю. Они убивают наших бизонов, грабят нашу землю и истребляют наших женщин и детей. Потом они пытаются поместить нас в резервации, заставить нас жить по их законам и отказаться от наших традиций. — Он снова медленно покачал головой: — Мы, та часть племени, членом которой ты стала, жили в резервации. Мы воевали, чтобы отомстить за бойню у Каменной реки, но в конце концов совет сорока четырех решил, что это может лишь привести к гибели еще большего числа шайенов, и мы согласились поселиться в резервации, на земле, которую белые люди именуют Индейской территорией. Но мы не смогли остаться там.

Его черные глаза на прокаленном солнцем лице горели, как угольки в костре. Он поднял кулак и потряс им:

— Я многому научился там. Я научился говорить на языке белых людей, чтобы разговаривать с ними о наших бедах и нуждах. Но они не слушали меня.

Он наклонился вперед:

— Я понял, Наездница-в-бурю, что наши люди никогда не смогут быть счастливы, живя в домах из дерева. Я узнал, что, отняв у нас нашу землю и дома и заставив нас отказаться от наших обычаев, белые люди еще хотят, чтобы мы отрезали наши косички, подстригли волосы, чтобы мы больше походили на белых. Я понял, что нам не пристало жить в резервации и что больше мы никогда не будем поступать так, как велят нам белые люди. Мы никогда не вернемся туда! Быстрый олень — вождь воинов октоуна, а я один из сорока четырех вождей племени. Мы решили уйти из этих мест со всеми желающими и жить на земле нашего народа так, как мы привыкли, и никогда не возвращаться в резервацию.

Он откинулся назад и неожиданно глубоко вздохнул, вглядываясь сузившимися глазами в ее лицо:

— Интересно ли тебе, Наездница-в-бурю, почему я рассказываю все это сегодня?

Глубоко тронутая его рассказом, Брайони кивнула. Казалось, жестокость ее собственной расы никогда ранее не представала перед ней в своем подлинном обличье — такой, какой она была с точки зрения шайенского вождя.