Так что я был неплохо знаком со всеми перипетиями истории клуба: сменой главных тренеров и тренеров по физподготовке от Шенкли до Хэйвэя, от Бенитеса до Роджерса. Думаю, именно поэтому я так уважительно отношусь к болельщикам. С самого первого дня я понимал, как трудно попасть в состав «Ливерпуля». Я понимал, как трудно будет здесь удержаться и развиваться. Даже когда я играл не очень хорошо, они все же видели, что я стараюсь изо всех сил. У главного тренера все равно то же самое. Он должен весь отдаваться работе, потому что все мы здесь лишь ненадолго, если сравнивать с историей самого клуба. Можно играть за «Ливерпуль» или стать его главным тренером, но это – лишь временная привилегия. Клуб же вечен. В нем всегда будут ведущие игроки и главные тренеры. Будут и взлеты, и падения, ты же занимаешь свое место всего какое-то время. И пока ты здесь, нужно пользоваться этим на всю катушку. Это делают не все.

За все эти годы на посту главного тренера были совершенно разные люди, у каждого был собственный стиль работы, но все они пытались донести до игроков одну простую вещь. Они учили игроков быть профессионалами, усердно работать и взаимодействовать в команде. Все они обладали этими тремя ценными качествами.

На простом человеческом уровне мне больше нравятся приятные в общении тренеры, вроде Жерара или Брендана, но с точки зрения футбола я совершенно не против поработать и с менее ласковыми людьми. Порой лишенные эмоций и отстраненные отношения с такими, как Рафа Бенитес и Фабио Капелло, дают больше результатов. Если бы я когда-нибудь стал тренером, я бы из кожи вон лез, пытаясь соединить все самое лучшее от тактического мышления Рафы и умения Брендана ладить с людьми. Зато от Бенитеса я научился тому, что вовсе не так уж важно сближаться с игроками. Отстраненность порой помогает. Не думаю, что я нравился Рафе как человек. Не знаю почему, но именно так я чувствовал. Возможно, это началось еще до того, как мы с ним заговорили – когда он встретился с моей мамой. Рафу назначили главным тренером в июне 2004 года, а я тем летом играл за сборную Англии в Португалии. Даже несмотря на то, что его заменили Рафой, Жерар все равно любил «Ливерпуль», и мы с ним оставались близки. Они вместе с моей мамой вылетели в Португалию, чтобы посмотреть, как я играю за сборную в матче с Хорватией, – и столкнулись с Рафой. Жерар представил мать Рафе. Они пожали руки, поздоровались, и он тут же задал ей очень откровенный вопрос:

– А Стивен любит деньги?

Это были первые слова, которые Рафа сказал моей маме, если не считать обычных «здравствуйте… приятно познакомиться». У нас с мамой такие близкие отношения, что я узнал обо всем этом, когда новый главный тренер «Ливерпуля» еще не успел сесть в такси, чтобы встретиться со мной. Я подумал: «Что это еще за вопросы?» Но я был под таким впечатлением от работы Рафы в «Валенсии», что все еще жаждал с ним познакомиться. Я даже понимал, что он, наверно, пытался выяснить, какая у меня мотивация.

Наши рабочие отношения были исключительно профессиональными, зато его полное равнодушие побуждало меня играть все лучше. Я горел желанием заслужить от него похвалу, а еще стремился дать ему понять, что как игрок я ему действительно нужен. Я вступал в свою лучшую пору, я играл хорошо и отдал ему свои лучшие годы в спорте. Возможно, именно благодаря ему, его неприветливости я так проявил себя. Быть может, если бы он был сердечен и великодушен со мной, я бы лишился стимула доказать ему, что он неправ, или попытаться добиться от него какого-то уважения.

Мы с ним были как лед и пламень. Во мне клокотала страсть, Рафа же обладал стратегическим мышлением. Дистанция, что нас разделяла, означала, что я не растратил силу страсти, а аналитические выводы Рафы редко утрачивали свою холодную ясность. Я всегда считал, что он благоволит нашим испаноязычным игрокам. Он был особенно большим поклонником футболистов из Южной Америки, и это прекрасно. В связи с этим у нас не возникало никаких проблем. На пресс-конференциях других игроков он мог называть по имени, я же всегда оставался Джеррардом. То же самое наблюдалось в раздевалке. Он делал перекличку в команде, перечисляя всех по именам, ко мне же обращался просто «Джеррард». Мне было все равно, как он называл меня. Я бы, разумеется, не стал играть лучше от того, что он бы вдруг стал моим приятелем и начал звать «Стиви». Я лишь хотел выиграть следующий матч и знал, что Рафа, как всегда, поможет нам одержать очередную победу. Рафа был самым лучшим тактическим тренером, с каким я когда-либо работал в «Ливерпуле» или в сборной Англии. По части же расстановки игроков, в которой они чувствовали бы надежность и силу, на мой взгляд, ему не было равных. Жозе Моуринью более чем равноценный соперник для Рафы, но наш тренер может взяться за команду, которая считается абсолютными неудачниками, и все же найти способ, как им выиграть. Особенно когда дело касается Европы и парных встреч. Единственное, что меня расстраивает, – это то, что на него-то я и не могу положиться. Мы уже не поддерживаем связь. Жаль, потому что мы вместе провели, пожалуй, величайшую ночь за всю нашу карьеру. И все же нас ничто не связывало. Тем не менее что касается всего, что он делал на тренировочной площадке и уровня его профессионализма как тренера, я могу дать Рафе только самую высокую оценку.

Если нам приходилось сталкиваться на матчах или в аэропорту, на следующий день не возникало никаких дрязг, и, возможно, настанет день, когда мы сможем по-настоящему серьезно и по-дружески поговорить и обсудить все, что мы пережили во время совместной работы в «Ливерпуле». У нас есть кое-какие незабываемые воспоминания и события, которые могли бы объединить нас. Самые яркие из них, разумеется, победы в Стамбуле в Лиге чемпионов. А вот память о сезоне 2008–2009 года, когда на Рождество мы возглавили турнирную таблицу Лиги чемпионов, еще свежа. В этом сезоне было множество волнующих волевых побед, памятных выигрышей, необычных происшествий и волнений. Воспоминания о нем всплыли у меня в голове, когда пять лет спустя мы вновь боролись за ускользающее первенство в Лиге.

В декабре 2013 года мы были на волне такого успеха, что, пока меня несколько недель не было в команде из-за травмы подколенного сухожилия, мне казалось правильным переждать Рождество, сделать передышку и вспомнить, как хорошо мы играли пять лет назад – пока не разразились беда и скандал. Трудности, которые мы испытали в конце декабря 2008-го и в начале января 2009 года, служили напоминанием о том, чтобы не становиться слишком самоуверенными и самодовольными. В жизни, да и в футболе, не обходится без неприятностей. В ту пору я узнал кое-какие суровые истины. И, наверное, Рафа Бенитес тоже.

В воскресенье, 28 декабря 2008 года, мы играли с «Ньюкаслом» на их поле. На второй день Рождества «Ливерпуль» обыграл «Болтон» со счетом 3:0 – два раза забил Робби Кин, а один – Альберт Риера. Но «Челси» тоже выиграли, и, чтобы сохранить или даже увеличить свое преимущество в одно очко, важно было не терять обнадеживающего темпа. Мы были уверены, что вышли в лидеры с большим шансом выиграть Лигу, потому что у нас был очень хороший состав. А в тактическом отношении под началом Рафы мы были очень сильны. Я был в форме и с удовольствием играл рядом с такими игроками, как Торрес, Кёйт, Алонсо, Маскерано, Хююпия, Карра и Рейна. Кроме того, мы научились забивать голы на исходе матча. Это началось с первого матча в сезоне, когда на восемьдесят третьей минуте Торрес сдвинул дело с мертвой точки в матче с «Сандерлендом» и заработал три очка. В команде царила такая атмосфера, что мы не отчаивались, даже когда пропускали гол или два, что бывало нередко. Через неделю после матча с «Сандерлендом», в домашнем матче с «Миддлсбро», нам потребовался Карра, чтобы всего за четыре минуты до конца игры сравнять счет. Мяч после его удара срикошетил в другую сторону, не оставив вратарю противников никаких шансов. Затем, на девяностой минуте, я резким броском забил решающий гол. Снаряд влетел в сетку так, что она заколыхалась и затряслась. Я развернулся и побежал, раскинув руки в стороны, словно собрался взлететь. Мне недавно сделали операцию в паху, и предсезонье у меня было испорчено. Решающий гол в самом начале нового сезона дал мне столь необходимый толчок.