Но сейчас он реально бесил.

Ребята сидели на кухне и потягивали пиво, когда я вошел.

Я достал из холодильника одно и себе и сел, разглядывая Ника, Арта и остальных.

- Рассказывайте, - сделав глоток, махнул рукой парням.

- Мы ничего не нашли ни на лесопилке, ни вокруг. Следов нет.

Еще бы они там что-то нашли, то-то бы я удивился… Надо было все-таки поставить дурацкие камеры там. И похер, что туда никто не ходит, территория все равно наша.

- Так какого хрена… - начал я.

- Погоди, - перебил меня Арт, - дай договорить.

Я махнул рукой, чтобы он продолжал.

- Мы походили вокруг дома Макгрэгора, - продолжил вместо Арта Ник, - порасспрашивали осторожно, побывали на месте его работы. В общем, когда Макгрэгора видели живым в последний раз, он садился в машину ребят Макклина.

- Садился? – переспросил я, вздернув брови.

- Раскусил, - усмехнулся Артур, - его запихивали в машину ребята Макклина.

- Сука, - прорычал я, с трудом сдерживая накатившую волну изменений. Ребята за столом напряглись. Я размял шею, закрыл глаза, стараясь дышать медленнее.

- Найдите мне что-то, что я могу принести отцу, - голос прорвался все еще рычанием.

- Я бы не торопился с выводами, Марк, - осторожно высказался Арт.

- Вот я и не тороплюсь, - я поднялся, еще раз оглядел ребят, - и в «Берлоге» теперь должен быть кто-то из наших постоянно.

- Да, Марк, - кивнул Ник.

Мы обсудили еще несколько вопросов, касающихся стаи, и парни разошлись, а я отправился спать.

Разбудил меня звонок телефона, как ни странно, звонила Эмили.

- Крис, - позвал, стоя в гостиной Хэнсон на следующий день. Ответа не последовало. Но Головастик была дома, ее запах был четким, ярким. Начавший уже слегка меняться запах. Новолуние… Дожить бы до этого новолуния.

Я потер шею.

Первый гон у волчиц всегда самый мучительный, самый болезненный, настоящая пытка, через которую приходится проходить каждой самке. Кто бы знал, почему это дерьмо назвали новолунием… Но традиции, дери их, есть традиции, никуда не денешься. Уже совсем скоро сюда, словно на запах раненного оленя-однолетки, сбегутся волки-одиночки со всех окрестностей, если, конечно, Крис не выберет никого сама. Но она выберет. Выберет меня.

Я взбежал по ступенькам на второй этаж, толкнул дверь спальни, продолжая звать Кристин, и замер.

Головастик спала на животе, согнув одну ногу в колене, короткая майка завернулась, приоткрывая небольшой участок обнаженного тела, плавный, мягкий изгиб талии, короткие шорты задрались, приоткрывая округлое бедро.

Я присел рядом с кроватью, ладонь, словно сама, пробралась под одежду девушки.

Господи… какая у нее нежная кожа.

Крис завозилась.

А я не мог отнять ладонь, не мог отвести от Кристин взгляда, не мог остановиться. Ласкал хрупкую спину, очерчивая лопатки, позвонки.

- Маркус? – хриплое, приглушенное со сна.

Твою…

Я отдернул руку, поднялся. Загоняя зверя и инстинкты поглубже. Нельзя торопиться, если не хочу все просрать.

- Привет, - улыбнулся я, разглядывая сонную девушку. Она легко улыбнулась, потерла глаза.

- Доброе утро.

- Ну, вообще-то, утро кончилось часа четыре назад.

- Ого! Черт, я же обещала сходить к Анне. Она уже проснулась?

- Да, - кивнул головой, - но пока не хочет никого видеть.

- Тогда почему ты здесь? Что-то случилось?

- Ты же сегодня выходная?

- Да, - кивнула Кристин, слегка нахмурившись.

- Отлично, - Господи, я нервничал так, как не нервничал даже перед своим первым обращением, - пойдем на наше место?

Крис взвизгнула и подскочив с кровати повисла у меня на шее. Я улыбнулся, подхватив девушку, прижимая ее к себе, дурея от запаха, чувствуя под руками податливое, горячее тело.

Моя девочка. Моя сладкая, нежная девочка.

Я поглаживал ее спину через легкую ткань майки, провел по лопаткам, изящной спине.

- Одевайся. Позавтракаем и поедем.

Кристин дважды повторять не пришлось, она юркнула в ванную, крича что-то про то, что я лучший.

Я спустился вниз, на губах играла улыбка.

Головастик появилась буквально через десять минут, помогла мне с кофе и сэндвичами и устроилась на барном стуле.

Мы уплетали нехитрый завтрак, Крис болтала в воздухе ногой и трещала о чем-то, а я почти не слушал. Смотрел в серые глаза и улыбался, иногда кивая. Кристин Хэнсон, Головастик, мое маленькое солнышко, он знала меня с самого детства, эта смешная девчонка. Нежная. С ней рядом очень тепло, очень светло. Кристин каким-то шестым чувством всегда угадывала мое настроение, всегда была рядом, готовая поддержать, даже взять на себя вину.

Я улыбнулся еще шире.

- Что? О чем ты задумался, Марк? – Головастик поднялась, убирая со стола чашки и тарелку.

- О том, как ты сказала, что я подрался с тобой, а не с Артуром, как выгораживала меня перед мисс Уилкис и как делала за меня домашку по испанскому, как давала списывать на тестах, а еще как ревновала к Бартон, - я поднялся, взял Кристин за руку. Девушка отложила полотенце.

- Я не ревновала тебя к Бартон, - нахмурилась Головастик. 

- Ревновала.

- А вот и нет!

- А вот и да!

- А вот и нет!

- Да, - я притянул девушку ближе, немного подался вперед. Кристин запыхтела, как маленький, рассерженный еж. Была очень смешной. Я скользнул рукой выше по ее предплечью. – Ревновала, - протянул.

- Нет, - чуть тише сказала девушка, ее кожа покрылась мурашками, ноздри едва дрогнули.

- Да, - прошептал я, наклоняясь еще ближе. Как же сладко от нее пахнет, как блестят ее потемневшие глаза, как манят приоткрытые на вдохе губы. Наверняка невероятно мягкие, невероятно сладкие.

- Н… нет.

- Джефферсон! – раздалось от двери, мы оба повернули головы. Я убрал руку с плеча Кристин. В дверях стоял предмет нашего спора и, хмурясь, разглядывал нас. Бартон, черти бы ее драли, зануда. Я готов был послать заучку на хрен.

- Что? - спросил вместо этого, сдерживая злость.

- Жду тебя через пять минут в морге, - холодно отчеканила зануда. – Осмотрела я труп.

- Труп? – нахмурилась Кристин, привлекая мое внимание, а Бартон тем временем развернулась и вышла.

- Тело Макгрэгора, - кивнул неохотно, - я попросил Эмили его осмотреть. Подождешь меня?